— Анна, ситуация такова, что вам нужно будет распорядиться всеми этими людьми.

Саид подошел ко мне, стараясь сохранять спокойствие, но я физически ощущала его волнение. Смешной, неужели он думает, что я устрою скандал из-за каких-то девиц, которые всего лишь показали мне, что князь молод и привлекателен? Соглашусь, мне неприятно было видеть, как эти девки висели на нем, нагло и бесцеремонно предлагая себя, но я даже Двэйну не устроила бы сцену ревности, а уж другу и подавно.

— И что мне с ними делать? — спросила я, глядя, как на лице Саида играют желваки и проступают красные пятна.

— Да что хотите, — раздраженно ответил мужчина. Похоже, он никак не мог решить, как ему себя вести со мной дальше, а может, подозревал, что мое снисходительное выражение на лице — это только начало. — Продайте, подарите, выгоните…

— Подарить? Мысль интересная, осталось только придумать, кого я так не люблю, чтобы повесить на него такую толпу женщин. Кузена, что ли, порадовать? — хмыкнула я, не особо заботясь, услышит меня Пазыл или нет.

Он, конечно, обо всем доложит своему правителю, но может, слово «кузен» для него незнакомое? Даже если Августиану станет известно о моих словах, то я всегда смогу от них отказаться или, наоборот, подтвердить. Все будет зависеть от моего настроения, а пока оно у меня очень нехорошее стараниями того же короля.

— По-моему, это замечательный подарок, — обрадовался Саид.

Мне бы промолчать, но женская вредность — это то, с чем не может бороться даже королева, где уж мне.

— Вы думаете, мой друг? Тогда не хотите ли и для себя выбрать парочку? Я успела заметить, вы произвели фурор среди этих несчастных женщин. Мне тут Пазыл перевел кое-что из того, что вам предлагали некоторые «скромницы», так я поражена отсутствием у них фантазии, — ехидно произнесла я, привирая и любуясь багровеющей физиономией князя. — Но если вам все же кто-то понравился…

— Анна, я… — Саид набрал в легкие воздуха, собираясь произнести гневную отповедь. В его глазах горел огонь, ноздри раздувались, кудри топорщились. Странно, но такой сердитый и непримиримый князь мне нравился гораздо больше, чем страдающий от любви. — Делайте, что хотите со своим имуществом, леди Рибианна, но не смейте дарить мне женщин!

Князь выскочил из дома, но недалеко. Как бы он ни был оскорблен и обижен моими словами, чувство ответственности в нем все же сильнее. Поэтому он мерил резкими и стремительными шагами террасу, ожидая моего возвращения. Надеюсь, моего, а не одной из этих вульгарных девиц.

— Жена дарить только нелюбимому мужу наложниц, — сердито произнес Пазыл, чуть ли не качая укоризненно головой.

Нет, ну это уже ни в какие ворота не лезет! Мне теперь и от собственного телохранителя выслушивать нравоучения?

— Занимайся своим делом. — Я холодно посмотрела на степняка. Он сразу подобрался и сделал шаг в сторону. Молодец, быстро соображает. Хотя, перед Саидом надо будет извиниться, кто же знал, что моя шутка для него сродни оскорблению? — Пазыл, мне нужны будут твои услуги переводчика. Хочу озвучить для этих женщин свое решение. Сможешь?

— Как будет угодно, госпожа, — поклонился мужчина и пошел на шаг впереди меня к группе женщин.

Остальные телохранители окружили меня с трех сторон. Я даже не стала просить их дать мне больше пространства, помня, как налетели на Саида наложницы. Но с ними я разговаривать не собиралась. Кстати, Пазыл это понял и, не доходя до толпы, махнул рукой жене советника. Мне его жест не понравился, было в нем что-то оскорбительное, вроде не к женщине обращается, а домашнее животное подзывает. Еще вчерашняя хозяйка дома побледнела от гнева, но все же подошла к нам. Степняк кратко объяснил ей, что теперь я распоряжаюсь всем вокруг. Мне не нужен был перевод, чтобы это понять, слишком красноречивы были жесты телохранителя и выражение лица женщины.

— Пазыл, не надо никого запугивать, — прервала я пламенную речь степняка. — Лучше узнай, сколько у советника было жен и детей, и есть ли им куда идти?

— Жена у врага Князя одна, вот она, — невежливо ткнул мужчина пальцем. — Их дети все вырастать и жить отдельно.

— А эти чьи? — Удивленно посмотрела в сторону ребят возрастом от двух до десяти лет.

— Наложниц.

— Но они от бывшего хозяина? — спросила больше у женщины, не надеясь на правдивый ответ.

Пазыл гадать не стал и задал тот же вопрос бывшей хозяйки. Та отрицательно помотала головой и разразилась бурной тирадой. Степняк мне ее потом перевел. Получалось, что советник сам наложницами не пользовался, они ему нужны были для собирания информации. А детей, которые неизменно рождались от такого сбора, он выгодно пристраивал. Мальчишек отдавал на воспитание верным эмиссарам, подросших девочек выдавал замуж за нужных людей или дарил в качестве наложниц. От масштаба агентурной сети, которую наладил хитрый советник, у меня пересохло во рту. Интересно, а сам Джанжуур это понял? А если нет, то что он сделает, когда узнает от Пазыла? И как быть мне? Продать всех наложниц и оборвать ниточки, могущие многое прояснить? Или попытаться подкупить женщин, чтобы самой иметь если не власть, то хотя бы информаторов в степи?

— Пазыл, переведи мое решение, — обратилась я к телохранителю, мучительно размышляя, как обыграть ситуацию в свою пользу. — Скажи, что в ближайшую неделю я решу судьбу каждого, а пока они могут вернуться в свои комнаты. И еще скажи, что все обязаны и дальше подчиняться жене бывшего советника. И пусть отрядят кого-нибудь из самых шустрых девиц на кухню, не сидеть же им неделю голодными. Потому что слуг я пока нанимать не собираюсь.

— Госпожа, вы забирать казну сейчас? — обратился ко мне телохранитель после того, как перевел все женщинам.

— Пойду спрошу у Саида, надо же узнать, согласен он хранить в своем доме чужие деньги или нет.

Вздохнула и пошла на террасу под одобрительным взглядом степняка. Конечно, для него женская самостоятельность как кинжал в сердце, а вот такая неуверенность, какую я только что продемонстрировала, самое оно. Но, наверное, я начала постепенно привыкать к подобному отношению, потому что никакого раздражения у меня не возникло.

Князь все так же кружил у выхода, бросая встревоженные взгляды в зал. Он немного успокоился и уже собирался зайти обратно, когда я вышла. Наши взгляды встретились. Друг готов был простить меня и без извинений, я это прекрасно видела, но не стала пользоваться его слабостью ко мне.

— Саид, простите за неудачную шутку, хотела поехидничать, а, получается, оскорбила.

Примирительно протянула руку князю. Он вздохнул, порывисто шагнул ко мне. Я на миг сжалась, показалось, что мужчина сейчас обнимет меня на глазах у всех. Но нет, он сдержался, всего лишь взял мою руку в свои ладони и прижал к своим губам.

— Нет, Анна, это ты меня прости, я постоянно забываю, что ты относишься ко мне как к другу. Я жду от тебя одной реакции, а получаю совсем другую, — произнес князь, не спеша выпускать мою ладошку.

Я улыбнулась, собираясь сказать что-то примиряющее и нейтральное, но тут влез Пазыл:

— Госпожа зря ревновать, госпожа — самая красивая женщина. Госпожа хотеть князя Мансура, совета.

— Пазыл, держи свое мнение при себе, — сказала я несколько резче, чем было нужно. Но как еще реагировать на подобные инсинуации? И ведь этот хитрый телохранитель специально построил последнюю фразу так, чтобы она была двусмысленной. Еще бы понять зачем? Нравится любоваться моим красным лицом или, может быть, сияющим ликом князя? — Но в одном он прав, мне нужен ваш совет, Саид. Мне хотят отдать какую-то казну. Нужно ли мне ее брать и что с ней делать?

— Деньги мы возьмем, — уверенно ответил за меня князь.

— Не лучше ли их оставить жене советника? — засомневалась я.

Чужое брать не хотелось. Уверена, и эти женщины, и друзья, и союзники бывшего советника вряд ли будут ненавидеть меня сильнее, но все же.

— У нее не осталось власти и защитников, велика вероятность, что эти деньги и другие ценности у нее отберут уже сегодня. Лучше сбережения забрать, а потом уже решать, куда их деть, — как ребенку разъяснил мне Саид.