— Кажется, да, — ответила Элоиз. Может быть, она сумеет вспомнить что-нибудь еще? Нет, как ни старалась, ничего у нее не получалось. — Вероятно, это было мимолетное воспоминание, — сказала она разочарованно.

Сара похлопала ее по плечу, приободряя.

— Всему свое время. Скоро ты вспомнишь все, — сказала она уверенно. — Овсянка очень полезна. Так что тебе придется ее есть.

Зная, что спорить бессмысленно, Элоиз силой заставила себя съесть ложку каши. Довольно вкусно, отметила она про себя и решила съесть еще.

Сара налила себе кофе и села рядом с племянницей.

— Знаешь, — сказала она, — Джонатан напоминает мне одного мужчину, которого я однажды выхаживала.

— Тебе, должно быть, пришлось несладко, — заметила Элоиз.

— Он был дублером, — продолжила Сара, не обращая внимания на саркастический тон племянницы. — Работал в кино и на телевидении. Прыгая с вертолета, получил несколько переломов. Ни на кого не похож. Казалось, он ничего не боится. Он показывал мне клипы со своими лучшими трюками. Я спросила его, как ему удавалось выделывать все эти штуки. — Сара на мгновение замолчала, и Элоиз взглянула на нее.

— И что же он ответил?

— Он сказал, что о трюке не надо задумываться. Стоит задуматься — и трюк может не получиться.

Элоиз долго смотрела в лицо тетушки. В ее голове роились отрывочные, бессвязные воспоминания. Вдруг она поднялась.

— Пойду посижу на крыльце. Мне нужно подумать.

— Посиди, подумай, — сказала ей вслед Сара.

Устроившись в кресле-качалке, Элоиз начала вспоминать. Одни воспоминания радовали ее, другие огорчали.

Одна вещь, однако, привела ее в замешательство. Элоиз вспомнила, что, когда она выходила замуж за Джонатана, преподобный Рэндал не возражал против их союза. По правде говоря, к тому времени он жил в Хорнсбурге всего лишь пару лет и недостаточно хорошо знал молодоженов. Вероятно, ему просто нечего было сказать по поводу их брака. А может быть, все как раз наоборот. Священник знал Элоиз настолько хорошо, что был уверен: какие бы советы он ни давал, она все равно сделает по-своему. Он, вероятно, не хотел обидеть ее и потерять одну из самых щедрых своих прихожанок.

Когда преподобный Рэндал пришел навестить ее в больнице, он застал в палате Джонатана. Они поздоровались за руку, и священник был более чем дружелюбен с ее мужем. У Элоиз сложилось впечатление, что отец Рэндал знал Джонатана и искренне любил его.

— Тебе нужна помощь, чтобы собрать вещи Джонатана?

Элоиз подняла глаза и увидела Сару, готовую приняться за дело.

— Я решила еще раз хорошенько подумать, — ответила она.

— Тогда я вернусь к своей стряпне. — Сара пошла на кухню.

Элоиз состроила гримасу, глядя на теперь уже пустой дверной проем.

— Что за человек! Со всем согласна! Оставила меня наедине с сомнениями.

Элоиз вскочила с кресла, вошла в дом и взяла сумочку и ключи.

— Кое-что я уже вспомнила, — сказала она Саре. — Например, как водить машину. Я еду в город.

— Надеюсь, ты вернешься к обеду. — Слова эти прозвучали приказом. — Если ты будешь задерживаться, позвони. Иначе я отправлю на твои поиски шерифа. Или Джонатана.

Элоиз обняла тетушку.

— Не волнуйся, со мной все будет в порядке.

Спустя некоторое время она уже сидела в кабинете преподобного Рэндала.

— Я рад, что ты так быстро оправилась.

В его вежливом тоне Элоиз слышала удивление и любопытство.

— Мне удалось вспомнить некоторые вещи.

— Приятно слышать. — Он ласково улыбнулся.

Элоиз старалась скрыть волнение.

— Но вместе с воспоминаниями пробудились и некоторые вопросы…

— Продолжай, — поддержал он ее, когда она остановилась в нерешительности.

Волнение Элоиз нарастало.

— Я не хочу вас обидеть, но иного способа сказать то, что должна, найти не могу.

— Ничего, не бойся, — ответил священник.

Элоиз напряглась.

— Когда Джонатан и я пришли к вам с просьбой обвенчать нас, вы даже не попытались дать нам какой-либо совет. Я думаю, в то время вам было просто все равно. Я вас интересовала только как состоятельная прихожанка, которая ежегодно жертвовала церкви довольно большие деньги. Вам не хотелось терять меня.

Священник улыбнулся без тени обиды.

— Я не стал давать вам советов, потому что был уверен: вы из тех людей, которые прислушиваются только к своему собственному сердцу. Я доверял вам обоим. Я знал: вы не ошибетесь.

Элоиз насупилась.

— Но откуда вы знали, что можно доверять Джонатану? Я уверена, что он никогда не посещал ни вашу церковь, ни какую-либо другую до того, как мы поженились. Насколько я помню, и потом он тоже к вам не заглядывал.

— Это правда, — подтвердил священник.

— А еще больше меня удивляет то, как вы вели себя, когда навестили меня в больнице. Вы пришли и застали в палате Джонатана. Мне показалось, что вы хорошо его знали и даже… любили.

Улыбка исчезла с лица священника.

— Правильнее было бы сказать, что мне известно кое-что о твоем муже. Хотя он не является моим близким знакомым.

— Мне нужно принять важное решение, потому прошу вас рассказать мне все откровенно, — произнесла Элоиз с мольбой в голосе.

Священник откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на Элоиз.

— У меня нет никаких причин что-то скрывать от тебя. Беседуя с малообеспеченными жителями города, я обнаружил, что твой муж помогает многим из них. Он настоящий благодетель.

— Джонатан?

— Да. Часто он ремонтирует для них машины всего лишь за кусок пирога или за обед.

— Помнится, время от времени он возвращался домой с пирогом или тортом, иногда с банкой меда и говорил, что его отблагодарили клиенты. — Элоиз вспомнила свое недавнее посещение гаража и слова Томми, что Джонатан ушел помочь миссис Лестер, а та, вероятно, попотчует их на следующий день домашним печеньем. Теперь Элоиз поняла, что пожилые люди только тем и платили ее мужу.

— Люди рассказывали мне, что, когда случались у них тяжелые времена, поздно вечером вдруг раздавался стук в дверь. Они открывали и на пороге находили корзинку, полную продуктов, — продолжал священник. — Некоторые даже обнаруживали там деньги. Миссис Джарвис, которая знает абсолютно все про всех, говорила мне, что видела, как Джонатан оставлял корзинки у дверей. Он не хотел, чтобы люди знали, что он помогает им. Потому мы с ней держали это в секрете. Среди бедных людей много гордых. Узнай они, кто им помогает, они считали бы себя в долгу перед ним, а ему этого не хотелось.

Элоиз согласно кивнула. Джонатан ни от кого ничего не хочет.

— Есть еще Томми. Джонатан взял его под свое крыло.

Элоиз тут же вспомнила рассказ мальчика.

— Да, он собирается помочь ему учиться в колледже.

Священник наклонился к столу, чтобы быть ближе к Элоиз.

— Однажды я пошел поговорить с Джонатаном. Мне хотелось поблагодарить его. Он сказал мне, что делал это, потому что дал обещание Клайду Гилдеру, который просил его в память о нем оказывать людям помощь. Мое же мнение таково: Джонатан Тавиш хороший человек, и делает он все это потому, что хочет, а вовсе не потому, что обещал.

— Спасибо вам за рассказ, — поблагодарила Элоиз.

— Надеюсь, он поможет тебе.

— Да, конечно. Вы подтвердили то, что я чувствовала интуитивно.

— Если ты хочешь посоветоваться со мной о решении, которое тебе нужно принять, я готов выслушать.

Элоиз поднялась и протянула священнику руку.

— Спасибо. Вы были правы, когда сказали, что я прислушиваюсь только к собственным советам.

Прощаясь, священник улыбнулся.

— Тем не менее помни: моя дверь всегда для тебя открыта.

Элоиз поблагодарила его еще раз и ушла.

Всю дорогу до дома она думала только о Джонатане. Вспомнить все она еще не могла. Однако рассказ священника развеял многие сомнения: ее муж заслуживал любви.

Теперь у Элоиз появилась надежда найти путь к сердцу Джонатана. Даже если он не откроет ей сердца сразу, огорчаться не стоит. Впереди у них целая жизнь, если она сумеет удержать его рядом с собой…