— Да, я всегда захожу перед сном к детям, — процедил тот сквозь зубы. — Что в этом удивительного?

— Ничего, — торопливо ответила Тея. — Мне не понятно только, почему вы сразу подумали именно о похищении?

Пауль зло усмехнулся.

— Мисс Джеферсон, вы взрослый человек! — назидательно начал он. — Во-первых, мы живем в Белфасте — городе крайне неспокойном. Во-вторых, семья Флойдов считается одной из наиболее богатых белфастских семей. Поверьте, негодяев, мечтающих заставить нас поделиться с ними тем, что мы имеем, найдется предостаточно.

Тея задумалась над его словами. Перед ее глазами возникло обезображенное во время взрыва тело жены Кристофера, — она просмотрела не один репортаж с места той трагедии. Так что люди, желающие присвоить деньги клана Флойдов, могли пойти на все. От страха за детей, столь беззащитных перед подобными мерзостями, у нее помутилось в голове.

— Полиция еще у вас? — спросила она, стараясь сохранять спокойный тон.

— Полиция? — встрял в разговор испуганный Патрик. Его глаза сделались большими, как блюдца от кофейного сервиза. — Он что, вызвал полицию?

Тея нахмурила брови и приставила к губам указательный палец, прося его не мешать ей.

— А вы боитесь, что я попрошу правоохранительные органы привлечь вас к ответственности, мисс Джеферсон? — издевательски спокойно спросил Пауль.

Тея прищурила глаза.

— Им придется изрядно попотеть, чтобы найти, в чем меня обвинить! — Отец с детства приучил ее правильно реагировать на запугивания — не терять самообладания и достойно отвечать противнику.

— Если бы вы сразу после появления в вашем доме детей связались со мной, мисс Джеферсон, то полиции не пришлось бы терять на это дело столько времени и средств, разве вы не понимаете? — Пауль явно начинал терять самообладание. — Я уже не говорю о том, что пережили за эти два с половиной часа я и все, кто живет в моем доме! Вы давно могли избавить нас от мучений, но не пожелали этого сделать!

Обвинения Пауля Тея находила совершенно несправедливыми и едва удерживалась, чтобы в присутствии Патрика не ответить на них хлесткой фразой, так и крутившейся у нее на языке. Вместо этого она сухо произнесла:

— Мне кажется, нам следует отложить этот разговор до утра. Сейчас слишком поздно, все хотят спать.

Пауль зло рассмеялся.

— Вы полагаете, что я позволю детям еще хоть на час остаться в вашем доме? — спросил он язвительным тоном. — Скажите им, через двадцать минут я приеду за ними.

— Признаюсь, я надеялась, что вы только выглядите идиотом! — сорвалось с губ Теи.

Последовало напряженное молчание.

Прервал его ледяной голос Пауля.

— Значит, так. Я немедленно спускаюсь в гараж и сажусь в машину.

В трубке послышались гудки, и Тея положила ее на место.

— Он что, припрется сейчас сюда? — встревожено спросил Патрик, приближаясь к дивану. — Но я не хочу возвращаться в его чертов дом!

Тея ласково оглядела его симпатичное лицо.

— Дорогой, ты выглядишь очень уставшим. Иди в спальню, приляг рядом с Анжелой.

— Но ты не ответила мне. Он хочет забрать нас?

— До утра я никому не позволю вас тревожить, — пообещала Тея.

Не успел Пауль заглушить мотор своего шикарного «шевроле» у весьма неприглядного дома на окраине города, как послышалось лязганье замка и скрип двери. Тут же на крыльце появилась Тея Джеферсон.

Пауль неспешно вышел из машины, приблизился к хозяйке и внимательно ее оглядел.

Она смотрела на него с львиным бесстрашием, явно готовая вступить в спор и даже развязать скандал. В том, что на подобное эта женщина способна, Пауль не сомневался, особенно после того как поговорил с ней по телефону.

Странно, подумал он, что она живет в такой хибаре. Ведь ей ничего не стоит найти себе очередного осла, который позвал бы ее к себе и снабжал деньгами. Только вот свою внешность этой леди не помешало бы привести в должный вид...

Он многозначительно осмотрел ее взлохмаченные каштановые волосы.

Дамы, с которыми доводилось общаться ему, относились к совершенно иному типу женщин. Всем им были присущи острый ум, красота, ухоженность... Но главное, что объединяло их с ним, это неприятие мысли о длительных отношениях и привязанности. Все, что занимало этих женщин в жизни, была карьера и личный успех.

Он никогда не видел своих подруг заспанными, со спутанными волосами, в домашних тапочках или халате, поскольку никогда ни у кого из них не оставался до рассвета. Нежный поцелуй поутру, болтовня за завтраком — для него все это не представляло никакого интереса.

Тея словно прочитала его мысли. Она подняла руку и провела по волосам, стараясь их пригладить.

Пауль обратил внимание на ее кисть — хрупкую и узкую, как у подростка. Бледно-розовая пижама в разноцветный горошек и тапки в виде забавных собачьих голов, в которых она вышла его встречать, несколько смутили его самого. В таком наряде ее можно было принять за ребенка.

Если бы я не знал, что эта лиса умеет быть и совершенно другой, то нашел бы ее чудной вид довольно милым, подумал Пауль, усмехаясь.

Ему вспомнился тот день, когда он случайно увидел Тею с братом и детьми на пляже. Тогда ее волосы были подняты и заколоты на затылке, а стройное гибкое тело идеально облегал довольно открытый купальник. Направляясь с Кристофером к морю, она двигалась с кошачьей грациозностью и отнюдь не напоминала подростка. На ее губах играла обворожительная улыбка, глаза сияли.

Подойдя к воде, оба они приостановились. Тея поднялась на цыпочки и что-то шепнула Кристоферу на ухо. Тот засмеялся, звонко расхохоталась и она. Пауль сидел совсем неподалеку, в тени большого летнего зонта, и пристально наблюдал за этой парочкой, которая — создавалось такое впечатление — не замечала никого вокруг. Он всматривался в каждое движение брата, вслушивался в долетавшие до него обрывки фраз и силился понять, почему столь умный и талантливый человек, как Кристофер, позволяет этой проныре водить себя за нос.

Он уважал брата и питал к нему любовь, хотя в силу многих обстоятельств не мог открыто ее выражать. Ему было больно видеть, как эта чересчур юная для Кристофера особа безнаказанно его использует.

В день похорон она выглядела сдержанной, печальной и скромной, но Пауль понимал, что это очередная ее маска. На ней тогда был темный шерстяной костюм, довольно строгий, и маленькая черная шляпка. Ее лицо на фоне черного казалось неестественно бледным, но Пауль не сомневался в том, что она просто сильно его напудрила, чтобы произвести на окружающих впечатление убитой горем...

Свет фонаря, свисавшего с деревянного навеса над крыльцом, лился прямо на Тею. Если бы Пауль ничего не знал о прошлом этой притворщицы, то принял бы, наверное, за чистую монету ее открытый, честный взгляд.

Готов поспорить, ей пришлось долго тренироваться, чтобы так правдоподобно строить из себя святую невинность, подумал он.

— Мисс Джеферсон...

— Тсс! — прервала его Тея, прикладывая к губам палец и оглядываясь через плечо на приоткрытую дверь. — Разговаривайте потише!

На обычно невозмутимом лице Пауля отразилось неподдельное изумление. По-видимому, давно привыкший лишь отдавать приказы, а не подчиняться им, теперь, услышав ее замечание, он почувствовал себя крайне оскорбленным.

Тею его реакция развеселила, и она едва не засмеялась.

— Дети готовы ехать домой? — даже не думая сбавлять тон, спросил Пауль.

Тея, предвидя его раздражение, добродушно пожала плечами, улыбнулась и покачала головой.

— Что? — требовательно воскликнул он. — Я ведь сказал, что приеду за ними!

Тея вызывающе вскинула голову.

— А я сказала, что считаю более правильным отложить нашу беседу до утра!

Обескураженный столь неслыханной дерзостью, Пауль смерил собеседницу уничижительно-возмущенным взглядом. Она же расправила плечи, и под бесформенной пижамной рубашкой четче вырисовались очертания ее округлой груди.