В письмах, приходящих из дому, родители писали, что все хорошо, бабушка и дедушка здоровы, Кэтрин усиленно занимается и готовит к показу свою первую коллекцию. И ни слова о молодом докторе. Сестра же отмалчивалась, посылая лишь приветы. Элис каждый раз с замирающим сердцем вскрывала конверт, с ужасом ожидая увидеть там приглашение на свадьбу, но находила только обычные семейные новости и пожелания удачи.

Однажды октябрьским утром ее разбудил громкий звонок. Набросив мужской клетчатый халат, в котором предпочитала ходить дома, Элис открыла дверь и приглушенно вскрикнула от изумления. На пороге, отряхивая с зонта капли дождя, стоял Мэтью Дэймон.

— Я испугал вас? — виновато спросил он, не решаясь войти. — Ваши родители, узнав, что я еду в Париж, дали мне адрес.

— Да… — Она все еще не могла поверить глазам. — Я…

— Может быть, я не вовремя?

— Нет! — воскликнула Элис, пожалуй, слишком горячо. — Что вы, конечно, нет. Проходите, — добавила она более спокойно. — Просто я спала и…

— Мне бы стоило сначала позвонить, но у вас нет телефона…

Этот неловкий обмен ничего не значащими фразами закончился лишь на кухне, куда растерянная Элис проводила смущенного Мэтью. Усадив его за стол, она, извинившись, бросилась в ванную, где торопливо приняла душ, причесалась и наложила макияж. Гораздо больше времени занял выбор наряда. В крохотной комнатушке, отведенной под гардероб, на пол летели блузки, юбки и брюки. Не то, снова не то, это вообще надо выбросить…

Наконец Элис оделась и на минуту замерла перед зеркалом, проверяя, все ли в порядке. Салатовый джемпер, узкая юбка чуть выше колен, туфли на низком каблуке. Волосы рыжеватой волной спадают на плечи, глаза блестят, только вот даже пудра не в силах скрыть яркий румянец и веснушки на щеках…

— Извините, что заставила долго ждать. — Элис совсем смешалась под пристальным взглядом Мэтью. — Вы ведь еще не завтракали?

Она, стараясь скрыть за быстрыми движениями собственное смущение, принялась варить кофе, доставать из холодильника ветчину и сыр, резать хлеб — и все это одновременно. Мэтью молча наблюдал за молниеносными действиями Элис, улыбаясь, как ей казалось, слегка насмешливо.

— Чем сидеть с таким надменным видом, лучше бы помогли мне, — сердито сказала она, снимая с огня почти убежавший кофе.

— Я не хотел вам мешать. — Он подхватил падающую тарелку и аккуратно поставил на стол. — Вы всегда так быстро двигаетесь?

— Нет. — Она рассмеялась и опустилась на стул. — Просто я немного растерялась…

— Понятно. — Мэтью кивнул, не сводя с Элис глаз. — Париж идет вам на пользу.

Она благодарно улыбнулась: значит, он заметил изменения и оценил их по достоинству. Робкая надежда зарождалась в душе, еще неосознанная и хрупкая, как первый весенний росток. Если бы только можно было узнать, как у Мэтью обстоят дела с Кэтрин…

— Вы все еще встречаетесь с моей сестрой? — выпалила Элис и тут же замолчала, отвернувшись.

— Время от времени. Она замечательная девушка, но, по-моему, слишком близко все принимает к сердцу, — спокойно ответил он.

— Она знает, что вы в Париже?

— Нет, когда я заходил к вашим родителям, Кэтрин не было дома.

Элис подавила вздох облегчения. Но эта новость не сулила ничего хорошего: Кэтрин ведь может вообразить что угодно. И переубедить ее будет достаточно трудно. Но сейчас, когда Мэтью был рядом, Элис не хотелось думать о возможных проблемах. Радость от его близости переполняла и тело, и душу. Казалось, это так просто — протянуть руку и коснуться смуглой кожи в вырезе рубашки, прижаться к нему, с наслаждением вдыхая горьковатый аромат туалетной воды…

— Вы в порядке? — негромко спросил Мэтью.

Элис тряхнула головой, пытаясь избавиться от наваждения. Неужели каждый раз при виде этого мужчины ее сердце будет сжиматься и трепетать от желания? В конце концов, она взрослая женщина, а не влюбленная девчонка, и должна научиться контролировать собственные эмоции.

— Вы надолго в Париж? — спросила она, чтобы нарушить неловкую тишину.

— К сожалению, нет. Меня пригласили на конференцию, она продлится три дня. — Мэтью вдруг улыбнулся и понизил голос. — Может, поужинаете сегодня со мной? Одному в этом городе слишком грустно.

— С удовольствием.

Проводив Мэтью, Элис закружилась по комнате, словно ребенок, которому пообещали устроить праздник. Это случилось! Она будет ужинать с Мэтью Дэймоном, воплощением сокровенной мечты, самым прекрасным мужчиной в мире, зеленоглазым божеством, на которое готова молиться с утра до вечера.

Время тянулось нестерпимо медленно, и Элис не знала, чем занять себя. Писать статью она не могла, читать не хотелось, а по телевизору, как назло, ничего интересного не показывали. Уютно устроившись на диване, она закрыла глаза и полностью отдалась фантазиям. Ведь сегодняшний вечер мог стать решающим в ее жизни. Даже мысли о том, что она, возможно, предает младшую сестру, больше не беспокоили. Мэтью сам дал понять, что не испытывает к Кэтрин серьезных чувств.

Зал ресторана был залит мягким светом, кожаные диваны и низкие столики располагали к неторопливой беседе. Элис уверенно направилась прямо к поднявшемуся ей навстречу Мэтью, ощущая на себе любопытные взгляды. Она хорошо подготовилась к этому вечеру: бледно-голубое платье мягко облегало ее грудь, открывало спину и расходилось от талии пышными складками. Волосы Элис собрала в высокую прическу и постаралась не злоупотреблять косметикой: свежий цвет лица, как любила повторять Элизабет, лучшее достоинство женщины.

— Вы потрясающе выглядите! — Мэтью, кажется, был искренен в своем восхищении.

Официант принял заказ и исчез, да и все окружающие перестали существовать для Элис. Она смотрела только на Мэтью, уже не заботясь о том, как он истолкует это пристальное внимание. Если бы можно было остановить мгновение! Вот он поднял хрустальный бокал и окунул в красное вино чувственные губы. Вот потянулся за салфеткой… Какие красивые у него руки, сильные и одновременно нежные. Скольким женщинам подарили они наслаждение прикосновениями и ласками? И почему Элис не может стать одной из них?

— Вы так молчаливы. — Мэтью, будто услышав мысли Элис, легко дотронулся до ее обнаженного плеча. — Вас что-то беспокоит?

— Нет, — ответила она с улыбкой. — Сегодня чудесный вечер!

— Почему же вы раньше упорно отказывались встречаться со мной?

Элис вздрогнула от неожиданности: вопрос был слишком откровенен.

— Я думала… — Она пыталась найти оправдание, которое звучало бы правдоподобно, и не могла. — Было слишком много работы…

Нельзя же признаться, что единственной причиной отказов была ее собственная младшая сестра. Кэтрин с детства слишком болезненно воспринимала удачи Элис и старалась, как могла, доказать свое превосходство. Сначала сестры даже ссорились, но, повзрослев, Элис решила, что проще уступать в мелочах. И не заметила, как Кэтрин постепенно привыкла к этим уступкам: теперь она не просила, а требовала, убежденная, что все в мире должно идти так, как хочется ей.

Мэтью накрыл ладонью пальцы Элис, едва ощутимо поглаживая их.

— Теперь вы не так заняты? — Улыбка на его губах таила в себе столько сладостных обещаний.

— Нет, — растерянно ответила она, внутренне замирая от этой мимолетной ласки. — Но ведь вы приехали ненадолго…

Мэтью покачал головой.

— Хорошие хирурги нужны везде, даже в Париже, — сказал он задумчиво. — Если бы я мог надеяться…

Элис отвела глаза и промолчала. Если это был намек на желание продолжить отношения, то она предпочла пропустить его мимо ушей, точнее сделать вид, что не придала словам особого значения. Хотя сердце забилось сильнее: оно-то радовалось, но рассудок трезво подсказывал, что не стоит торопить события.

После ужина Элис и Мэтью прогулялись по вечерним, залитым желтым светом фонарей, улицам. Им было легко вместе: так, словно они давно знали друг друга. Неловкость первых минут исчезла. Они разговаривали и смеялись, обмениваясь замечаниями, останавливались у ярко освещенных витрин и любовались драгоценностями, выставленными на продажу, или огромными букетами цветов в высоких керамических вазах.