— Скорее — разочарованием.

— Но Крис молода… У вас еще будут дети. Почему Крис была так расстроена, так ужасно расстроена? Хотя она мало говорила об этом в письмах, я поняла, что для нее словно мир рухнул… По-моему, она лишилась способности думать о будущем. Вернее, не способности, а желания… По-моему, она в глубокой депрессии…

Стивен резко остановил машину. Вокруг тихо шелестела роща, ветви лиственных деревьев, склоняясь, образовывали ажурную зеленую арку. Когда он выключил двигатель, тишина, нарушаемая только бесконечным щебетанием птиц, стала такой пронзительной, что это поразило Джанин.

— Послушай, Джан… — Стив, определенно, принял какое-то решение и крепко стиснул губы.

За те долгие два года, которые Джанин провела в Швейцарии, она почти излечилась от любви к этому человеку, не осталось даже легкой влюбленности, но, несмотря на это, ее сердце наполнилось странной щемящей тоской, когда она заметила несколько серебряных волос в его густой челке. Она заметила и то, что по уголкам его губ — тех самых красивых губ, которые прежде, очень давно, осыпали ее поцелуями, — действительно пролегли морщины.

Она слегка отстранилась от него. Ей показалось неприличным вспоминать об этих поцелуях теперь, когда, вместо того чтобы стать ее мужем, он стал ее зятем.

Он женился на Крис, самой красивой в их семье, на девушке, которая всегда получала то, чего желала. И об одном нельзя забывать ни при каких обстоятельствах — о том, что он теперь муж Крис.

Джанин медленно отодвинулась от него и прижалась плечом к дверце машины.

Стивен взглянул на девушку, как-то странно улыбнулся и положил свою гибкую загорелую руку на ее колено.

— Не думай, что я забыл наше прошлое, Джан. Я никогда его не забуду! Мы были с тобой близки, а я повел себя по отношению к тебе как последний мерзавец! Возможно, если бы на свете существовала справедливость, я сожалел бы об этом сейчас… Но я не сожалею. Крис — женщина, которая создана для меня, именно о такой жене я мечтал. Я был счастлив и, возможно, вновь буду счастлив с ней. И Крис со мной — тоже. Но в данный момент наше счастье омрачено. Как бы это точнее выразиться… из наших отношений исчезла гармония.

— Почему? — спросила Джанин.

Стивен пожал плечами:

— Ты разве никогда не слышала о счастливых замужних женщинах, которые слишком тяжело переживали потерю первенцев и не могли справиться с разочарованием?

— О да, конечно! Но Крис всегда была такой разумной и уравновешенной. Она, видимо, очень изменилась.

— Замужество меняет женщину.

— Может быть, она соскучилась по своей работе? Ведь у профессиональных фотомоделей яркая и насыщенная жизнь, к тому же Крис всегда стремилась сделать карьеру. Может, было бы лучше, если бы вы остались в Лондоне и ты позволил бы ей иметь какие-то интересы вне дома? Я уверена, что все фирмы, с которыми она работала, продолжили бы приглашать ее на съемки.

— Меньше всего я хотел бы, чтобы она пополнила эту армию неудовлетворенных и несостоявшихся женщин, которые продолжают работать, хотя у них нет больше на это ни времени, ни права, — ответил Стивен, сердито сверкнув глазами. — Нет, мы всё это исключили с самого начала, и, насколько мне известно, Крис даже не вспоминает о своей прежней жизни в Лондоне.

— Тогда что же ее волнует?

— Не знаю, — буркнул он, глядя в спокойные серые глаза, обрамленные длинными ресницами, бросавшими красивые тени на скулы и создававшими впечатление необыкновенной глубины взгляда, когда их обладательница смотрела собеседнику в лицо.

— Она писала о том, что чего-то боится, постоянно боится.

— Глупости! — горячо воскликнул Стив. — В «Сандалс» нет ничего такого, чего можно было бы бояться! Это великолепный старинный особняк, какие строили когда-то на века и только в этих краях. Там есть все, что необходимо для здоровья. Холмистая равнина, целительный воздух, ветер дует прямо с моря… и, конечно, великолепный вид. Наши друзья, которых я приглашал в гости, были просто в восторге от этого места и дома! Они считают, нам исключительно повезло, что мы нашли такой роскошный особняк, да еще за вполне приемлемую цену!

— Значит, он не слишком дорогой?

— Дорогой была обстановка, но недавно умерла моя старая тетка и оставила мне все, чем владела. Поэтому мы смогли быстро выкарабкаться из финансовых затруднений.

— И теперь ты можешь честно заявить, что процветаешь?

— Да, грех жаловаться. — Он нахмурился. — Но, пожалуйста, не подходи ко всему с таких меркантильных позиций. Наш брак под угрозой.

Джанин стиснула руки, лежавшие на коленях, посмотрела на свои пальцы, обтянутые перчатками, и затем, взглянув на Стивена, быстро отвела глаза.

— Ты уверен, что в этом не замешан другой мужчина?

Его красивое загорелое лицо еще больше потемнело, когда она высказала такое бестактное предположение.

— Абсолютно уверен!

— А другая женщина?

Он повернулся и снова взглянул на девушку. Лицо его посуровело.

— Мне не нравится этот допрос! Но я отвечу: нет! — Он быстро подавил приступ раздражения и улыбнулся — той самой холодной, далекой улыбкой, которая была так хорошо знакома Джанин.

— Ты не должен сердиться на меня, Стивен, — тихо сказала девушка. — Если в тебе осталась хоть капля порядочности, ты должен признать: у меня есть некоторые основания подозревать, что твое отношение к жене могло резко измениться, так же как когда-то изменилось отношение к невесте. Все в прошлом, но это прошлое нельзя сбрасывать со счетов!

На мгновение ей показалось, что в глазах молодого человека мелькнуло странное выражение гнева и протеста. Но в следующую секунду лицо его просветлело, он даже улыбнулся, продемонстрировав великолепные белые зубы. В улыбке сквозила насмешка. Джанин вздрогнула, когда он сжал ее руку, затянутую в перчатку.

— Я потрясен! — ехидно воскликнул он. — Вот никогда бы не поверил, что ты будешь упрекать меня — да еще так открыто и грубо! Ведь ты никогда не упрекала меня, даже в то время, когда у тебя на это были все основания. И ты, конечно, права… Чувства мужчины могут измениться, так же как и чувства женщины. Не думаю, что ты сейчас сожалеешь о том, что не вышла за меня замуж, верно?

Она натянуто улыбнулась:

— Прости, Стивен, но мне понадобилось целых три месяца после твоей женитьбы, чтобы освободиться от мыслей о тебе… и ни секундой больше!

— О, ты поразила меня в самое сердце! Говорю это без иронии. Слова такой восхитительной девушки — а ты по-прежнему восхитительна, Джан, — о том, что она так скоро меня забыла, могут только огорчить. Знаешь, я был бы польщен, если бы увидел хоть искру сожаления в твоих глазах!

Она еще крепче сжала руки, лежавшие на коленях.

— Ты преувеличиваешь. Последнее, в чем ты нуждаешься сейчас, — это в моем сожалении, — сказала она. — Неужели тебе недостаточно всех этих очаровательных дам, которые обращаются к тебе за помощью и советом, когда с ними что-то случается? Если мне не изменяет память, миссис Филип Хэй, которую ты недавно защищал, была столь хороша собой, что судья и присяжные прямо-таки обливались горючими слезами, глядя, как она борется за свою жизнь, после того как убила собственного мужа!

— Она не убивала его, — холодно заметил Стивен. — Его смерть — результат несчастного случая, и это было доказано. Вот почему ее оправдали.

Он снова включил двигатель, и они продолжили путь в «Сандалс». Им оставалось проехать всего несколько миль. Оба молчали. Стивен, хмурясь, пристально смотрел на дорогу, сосредоточив на ней все свое внимание.

Джанин не возражала против того, чтобы закончить поездку в молчании, потому что после двух лет, проведенных в ультрамодной и клинически чистой школе в Швейцарии, где она преподавала английский язык, девушка была счастлива вернуться туда, где не нужно было делать над собой никаких усилий и где пейзаж был, по крайней мере, хоть отчасти знакомым.

Здесь не было покрытых льдом горных вершин по обеим сторонам дороги, не было альпийских лугов; но холмы казались достаточно внушительными, чтобы в них можно было найти некоторое сходство с горами. День был чудо как хорош. На ясном голубом небе виднелись маленькие облачка, похожие на комочки белоснежной ваты. Невозможно даже было представить, что произойдет, если облака сгустятся и начнется моросящий дождь, — для этого нужно было пустить в ход все свое воображение. Однако Джанин знала, что солнечная погода в Девоне — редкость и тучи очень скоро разгонят кружащих над пустошью соколов и быстрокрылых ласточек.