– Я и не плачу! – всхлипнула она в последний раз и вытерла слезы.

– И правильно делаешь. Иди в свою каюту и отдыхай. А мне еще предстоит работа с документацией, так что извини…

– Уже иду, – с обидой, но покорно ответила Дайана.

– Да, вот еще что, – спохватился ее отец, – о Зигфриде не беспокойся. Парень спит в освободившейся каюте Казимира Садовского. Он же мой будущий заместитель… – Он еще раз взглянул на нее и предложил: – Если хочешь, я прикажу разбудить судового врача, мисс Дюпре, и она даст тебе успокоительное…

Очень надо! Дайана встала со стула и, гордо подняв голову, вышла из каюты. У кого же можно было научиться несмотря ни на что показывать непреклонность характера с помощью неимоверно задранного подбородка и прямой спины? – подумала она, оказавшись за дверью. Надо быть честной и признаться: подобную манеру держаться можно было перенять только у этого ужасного мистера Садовского. Вот какую память он оставил о себе!

Утро следующего дня выдалось таким же солнечным, как и предыдущее. Однако на душе у Дайаны было пасмурно. Она стояла на причале и наблюдала, как боцман Фергюссон на палубе «Исследователя» отдавал команды своим матросам.

Как обидно! Ей тоже хотелось оказаться на необитаемом островке Вапамоутомали, строить лабораторию, принимать участие в необыкновенном эксперименте… Да ведь она раньше всех узнала об этом острове!

Почему отец обошелся с ней так несправедливо? Наверное, мисс Джейн Дюпре рассказала, что Зигфрид проводил ночи в каюте его дочери. И это послужило причиной того, что ей дали какое-то странное задание и оставили теперь одну в Пуэрто-Вальпо…

Отрабатывая малый ход назад, «Исследователь» отошел от стенки пирса – сначала на несколько футов. И вот уже широкая полоса воды, отражавшая солнечные зайчики от иллюминаторов судна, разделила Дайану и ее коварного возлюбленного.

Так отблагодарить за спасение! Вернее, выказать такую черную неблагодарность…

Раздался долгий гудок, потом второй, из сифона на фальштрубе «Исследователя» вырвались два облачка пара.

Отец, стоя на правом крыле мостика, махал на прощание рукой. Что-то прокричал боцман Фергюссон…

Кто еще с ней прощался? Конечно, Джейн Дюпре – послала ей воздушный поцелуй. И все, больше никто… «Исследователь» развернулся и двинулся к выходу из гавани. Коварный друг не показался ни на палубе, ни в одном из иллюминаторов.

Спрятался где-нибудь и тихо радуется своей подлости, думала она. Судно уже проходило мимо маяка.

Вдруг за спиной послышался тихий разговор двух береговых матросов. Дайана сразу догадалась, почему люди говорят вполголоса, – они не хотели расстраивать ее, признав в ней дочь капитана «Исследователя».

– Не дойдет это судно даже до ближайшего острова. Нет, не дойдет. Ты видел, как его покидали крысы? Прыгали по трапу, срывались в воду…

– Видел. Это плохая примета!

Матросы посмотрели на Дайану и переглянулись.

Значит, о крысах он побеспокоился, рассердилась молодая женщина, вспомнив данное Зигфридом обещание сбросить этих тварей с борта «Исследователя» на ближайшей стоянке в порту. А ей, получается, его драгоценного внимания не перепало! Боже, как могло такое случиться именно с ней? Если кому рассказать, просто не поверят!

Дайана повернулась спиной к океану, постояла, подумала и решительно направилась к проходной порта.

Если на месте окажется Хуан со своим «фордом», она сразу же поедет в гостиницу «Кров и стол», проваляется там все два дня, потом сходит в банк, получит пакет и будет вольна в своих дальнейших действиях. Разумеется, купит себе туфли, отправится в горы. Наконец, посетит ресторан «Бельканто», там все-таки замечательная кухня, да и поют официанты неплохо. Она сумеет развлечься, жизнь продолжается!

Знакомый «форд» оказался в ряду других такси сразу же за проходной. За рулем этого темно-красного чудовища как обычно сидел Хуан, который ничуть не удивился, когда Дайана оказалась в его машине.

– В «Бельканто»? – спросил он, со зловещим выражением лица включая зажигание. – Я был уверен, что вам там понравится! Неплохо поют ребята!

– Фальшивят, – ответила Дайана. – И повар фальшивит, все фальшивят. Скрипач, бармен, валторнист, пианист… Ну все! – И добавила, увидев по-прежнему невозмутимое лицо таксиста: – Послушайте, Хуан, да я просто шучу! Не воспринимайте мои слова всерьез!

Менее всего ей хотелось сейчас оказаться в ресторане, чересчур живы были воспоминания о позавчерашнем посещении этого замечательного заведения.

Ну а гостиница? С ней разве никаких воспоминаний не связано? Но почему-то перспектива оказаться вновь в ее замечательных старинных стенах Дайану не смущала. Что ж, запрусь в комнате и буду двое суток рыдать, решила она. Больше нечего делать.

– «Стол и кров» еще не занят новыми постояльцами? – спросила она.

– Вроде бы нет, – с мрачным видом буркнул Хуан. – А вы что, действительно пошутили насчет ресторана? На самом деле вам там понравилось?

– Правда, Хуан, правда! Полный вперед! Солнце уже высоко, спрячусь на чердаке и буду спать до вечера, как летучая мышь!

Машина полетела по шоссе в гору, распугивая встречные автомобили отрывистыми хриплыми гудками. Начались улицы центра. Зонтики уличных кафе оккупировали узкие тротуары. Уже был виден фонтан, изображающий водопад.

Скоро откроется вид на парк и лестницу, а там и рукой подать до милой гостиницы. Вот уж где можно будет дать волю слезам, как-никак самые счастливые часы довелось провести в комнате, благоухающей травами, где ее целовал коварный Зигфрид, а керосиновый фонарь представлялся самым подходящим на свете украшением для потолка и смотрелся лучше всех хрустальных люстр вместе взятых в роскошном в зале ресторана «Бельканто».

Кстати, вот и подъезд ресторана. Почему Хуан затормозил именно здесь? И почему рядом со швейцаром оказался мистер Садовский? И зачем он сделал пару шагов к машине? Что еще за новости? Дайана посмотрела на таксиста.

Не раскрывая рта, как чревовещатель, тот проговорил одними губами:

– Так надо. Проведите как можно больше времени в ресторане и не беспокойтесь о деньгах. Полагаю, вам везде открыт огромный кредит… Мое такси будет ждать вас на этом же месте и через час, и через два, и через три…

И Хуан, не поворачивая головы, подмигнул ветровому стеклу, покрытому паутиной трещин.

Теряясь в догадках, – что бы все это значило? – она вышла из «форда» и ответила небрежным кивком на сдержанное приветствие заносчивого аристократа.

– Завтракаете в «Бельканто», профессор?

Мистер Садовский церемонно раскланялся и поцеловал ей руку, произнеся при этом с важным видом:

– Вероятно, обедаю тоже. Не могу упустить возможности лишний раз полюбоваться вашим очаровательным профилем. Ваши брови и глаза заставляют меня лишний раз вспомнить портрет с изображенной на нем бабкой маркиза Александра де Сегюра. Мисс Дайана Стемплтон, не сочтите для себя за труд ответить на маленький вопрос, вы завтракаете в «Бельканто» одна?

Ах, вот оно что! Бывший помощник ее отца вынюхивает, где остановился в городе Зигфрид. Итак, он будет следить за ней, а вышедший сегодня в море «Исследователь» останется вне подозрений. Как она сразу не догадалась!

На душе стало веселее, глаза молодой женщины вспыхнули озорным огнем, но она, сдержав себя, с грустью в голосе ответила:

– Пока одна. Вы не представляете, как могут быть необязательны люди. Я мечтала об одной интересной встрече три дня назад, и меня обманули. Но сегодня я обязательно увижу этого человека! Боюсь, его вид не прибавит вам добрых эмоций.

– Еще как прибавит! – бодро произнес профессор. – Прошу вас!

Швейцар отворил тяжелую дверь, и вновь Дайана оказалась в царстве гусиного паштета, шоколадного мусса и арий из опер Россини и Верди. Ничего, она перекусит и в компании этого напыщенного зануды. Главное, поддержать общее дело.

Все сразу встало на свои места. Так вот почему Зигфрид ни разу не выглянул на палубу при отходе судна. Бедный, он обо всем позаботился заранее: подумал о пакете, приготовленном для нее в банке «Серебряные копи Пуэрто-Вальпо», связался с Хуаном или с хозяйкой «Крова и стола», не исключено даже, что и с владельцем «Бельканто»…