— Карина.

— Карина. Красивое имя. Итальянское. Вы знаете, как оно переводится?

Готовая расплакаться, она покачала головой.

— По-итальянски это значит «любимая». Я всегда буду помнить вас только так... моя любимая. Вы так красивы... Я знаю, когда-нибудь вы станете любимой для другого мужчины. Но вы навсегда

останетесь любимой и для меня. Я вас никогда не забуду.

— И я вас никогда не забуду, — сказала Карина, чувствуя, что говорит правду.

— Поцелуйте меня, — прошептал он.

У нее перехватило дыхание от такой неожиданной просьбы.

— Может быть, это мой последний поцелуй. Умоляю вас...

Не в силах отказать ему, она быстро наклонилась и коснулась его губ своими нецелованными губами. На мгновение он потянулся к ней, но тут же замер.

Карина испуганно отпрянула, пристально глядя на него. Она вдруг снова стала воспринимать окружающий мир. Крики, суматоха. К ложе сбежались люди. Пришел врач.

Молодого человека положили на пол, и врач стал его осматривать.

— Девушки, пойдемте, — скомандовала потрясенная мисс Феррарс. — Мы должны немедленно уйти.

— О нет! — воскликнула Карина.

— Что вы сказали?

— Я не могу уйти, пока не узнаю, будет ли он жить.

— Делайте то, что я вам говорю. Мы уходим.

Карина сжала губы с несвойственным ей упрямством.

— Нет, — повторила она.

Мисс Феррарс в ужасе вскрикнула. Элис смотрела на подругу с восхищением, не узнавая ее. Это была совсем другая Карина, лицо ее выражало силу и решимость.

Врач увидел платки.

— Кто приложил платки к ране?

— Я, — робко ответила Карина.

— Отлично. Вы спасли его.

Карина задохнулась от радости.

— Так, значит, он будет жить?

— Вам удалось остановить кровотечение. Не вижу причин, почему бы ему теперь не жить.

— О, я вам так благодарна, так благодарна!

Карину охватило чувство, с которым она не в силах была совладать. Она опустилась на колени и, закрыв глаза, стала страстно благодарить Бога, беззвучно шевеля губами.

Ошеломленная мисс Феррарс рывком подняла ее на ноги и быстро вытолкала обеих девушек из ложи. Карина шла как во сне.

Всю дорогу домой мисс Феррарс трясло. Слушая ее рассказ о том, что произошло в театре, можно

было подумать, что вот-вот обрушатся небеса, и все из-за того, что девушки стали свидетельницами таких страшных событий.

Мистер и миссис Грейд тоже испугались, но, к счастью, как здравомыслящие люди, не стали обсуждать это происшествие — они просто запретили упоминать о нем в будущем.

На следующий день в газетах появилось сообщение о выстреле в театре. Увы, ничего не говорилось о судьбе лорда Торнхилла. Карина так и не узнала, остался ли он жив.

В тот же день ее отправили домой к родителям, в тихий Вустершир.

Карина никому не рассказывала о разговоре с молодым лордом, о поцелуе и о том, как он прошептал ее имя.

Но она все время помнила о нем, слышала его голос: «Карина... моя любимая».

Этим словам суждено было навсегда остаться в ее сердце.

1875 год

Письмо от тети Мэри пришло как раз тогда, когда Карине было особенно тяжело.

«Моя дорогая, прошло шесть месяцев с тех пор, как умерла твоя мать. Ты слишком долго живешь одна. Тебе уже двадцать четыре. Пора узнать жизнь. Даже сейчас тебе еще не поздно выйти замуж».

«Милая тетя Мэри, — с улыбкой подумала Карина. — Она не отличается особым тактом, но, конечно, желает мне добра».

Тетя говорила правду. После той давней поездки в Лондон и драматического похода в театр в жизни Карины не произошло ничего сколько-нибудь волнующего.

Элис вышла замуж в восемнадцать лет. Не за дворянина, как надеялись ее родители, а за пастора. Теперь она жила с мужем и четырьмя детьми в Йоркшире. Карина побывала у них в гостях и порадовалась их счастью. Но в безмятежной жизни этой четы она не нашла ничего интересного. Карина была очень рада, когда наконец вернулась домой.

Все это время она жила в Вустершире, тихом уголке Англии, слушалась родителей, играла с отцом в четыре руки на фортепьяно. Он был талантливым музыкантом и старался научить ее всему, что знал сам.

Когда отец неожиданно умер от пневмонии, Карина поняла, что скоро потеряет и мать. После смерти мужа та утратила всякий интерес к жизни и вскоре вслед за ним сошла в могилу.

Карина осталась одна. В свои двадцать четыре она уже считалась старой девой. Однако девушка была красива, знала об этом, и ее не покидала надежда, что жизнь ей еще улыбнется. Она считалась небогатой, но вполне состоятельной невестой. Могла позволить себе содержать слуг, которые вели домашнее хозяйство. Гордостью и утешением Карины были лошади. Но ее постоянно угнетало одиночество. Поэтому, получив приглашение тети Мэри, она сразу же ей ответила, пообещав приехать, как только сможет.

Целый день Карина укладывала свои лучшие платья и на следующее утро была готова отправиться в путь. В карете она доехала до станции. Дворецкий с женой ее проводили, и вот она ехала в поезде, охваченная жаждой новых впечатлений. Всю дорогу Карина размышляла о том, что ждет ее в ближайшем будущем.

Тетка жила в графстве Суссекс. Ее поместье было расположено вблизи небольшого города, и это сулило Карине возможность развлечься.

«Как жаль, что тетя живет не в Лондоне, — думала она. — Это было бы замечательно. Если бы я была сейчас в Лондоне, то, наверное, у меня не было бы недостатка в предложениях руки и сердца».

Когда Карина училась в школе, девушки все время болтали о мужчинах, с которыми им довелось танцевать во время каникул. Те, кому повезло, весь следующий семестр хвастались перед подругами.

— Он каждый день присылал мне цветы, — рассказывала Салли, одноклассница Карины. — Потом он попытался поцеловать меня. Но я вспомнила, как мама говорила мне, что если я позволю мужчине себя поцеловать, то он будет считать меня легкодоступной. Поэтому я сказала «нет».

— Тебе нужно было сразу же соглашаться, — сказала другая девушка, по имени Джейн.

Остальные засмеялись, а Салли продолжала:

— Мама говорит: «Если позволишь мужчине себя поцеловать, он перестанет тебя уважать и никогда не предложит выйти за него замуж».

Разгорелась оживленная дискуссия. Одни девушки рассказывали, что целовались и испытали разочарование. Другие говорили, что матери очень ругали их за то, что они позволяли себя целовать, и грозились никогда больше не отпускать их на балы, если такое случится еще раз.

— Я считаю, — сказала девушка, которую звали Хелен, — если хочешь, чтобы он сделал тебе предложение, веди себя скромно. Он должен быть уверен, что ты до этого никогда не целовалась.

— Зачем это нужно? — спросила Карина.

— Мужчина хочет взять в жены девушку, которая любит его больше всех на свете, — ответила Хелен. — Поэтому ему неприятно думать о том, что ты могла целоваться с другим мужчиной.

— Карина, а ты когда-нибудь целовалась? — спросила Джейн.

— Я?.. Нет... Не совсем.

Девушкам не терпелось узнать, что значит «не совсем». Но Карина больше ничего не сказала.

Тогда ей было четырнадцать. Странный, драматический поцелуй молодого человека, которого, возможно, уже нет на свете, жил в ее памяти, как роза, засушенная между страницами книги. Карина понимала, что это не тот поцелуй, о каких говорили девушки, и решила о нем не рассказывать.

— Нет, я никогда не целовалась, — твердо сказала она.

Карине очень хотелось узнать, как же это бывает по-настоящему. Романтично и волнующе, как в ее снах? Ей было интересно, что она почувствует, когда мужчина обнимет ее и они коснутся друг друга губами.

Поезд вез Карину к тетке, а она все вспоминала тот школьный разговор.

«Мне двадцать четыре года, а я еще никогда не целовалась. Тот странный поцелуй не в счет. Это совсем другое. Ни один мужчина не сделал мне предложения. Наверное, большинство девушек, с которыми я училась, посмеялись бы надо мной и сказали бы, что я неудачница».

Вздохнув, Карина подумала: «Но моей вины в этом нет. Просто так случилось, что у меня этого не было».