Большие отряды датчан переплыли Северное море в 878 году и захватили Чиппенхэм, а затем и весь Уэссекс.

Вскоре та же участь постигла Восточную Англию и Рочестер.

Одно время королю Альфреду с войском пришлось отойти в глубь страны.

Шесть лет спустя датчане вернулись на родину, однако продолжали небольшими отрядами грабить селения и земли на восточном побережье Англии. Они забирали зерно, а иногда и женщин.

В результате в течение многих лет дома в этой области, особенно в Норфолке, строились на манер крепостей, и прошло очень много времени, прежде чем на башнях перестали выставлять часовых.

Сюжет этого романа пришел мне на ум после того, как я увидела в Норфолке прекрасный дом, принадлежащий мистеру Сент-Джону Фоти, — с несколькими башенками.

Дом этот когда-то принадлежал монахам-бенедиктинцам, от которых остался рецепт старого норфолкского пунша, обладающего целебными свойствами.

По моему совету мистер Сент-Джон Фоти начал торговлю этим пуншем, который вскоре стал широко известен в Англии, Европе и Японии.

С тех пор как я торжественно открыла его заводик, спрос на пунш возрос настолько, что заводик пришлось увеличить вдвое, и теперь он работает круглые сутки.

Красота графства Норфолк, великолепный собор Или и многочисленные памятники истории просто поражают воображение. Все это — часть нашей истории.

1833

Минерва позвала игравших в саду детей.

В окно ей было видно, что им совсем не хотелось уходить от песчаного замка, который они сооружали на берегу ручья.

Оставалось только надеяться, что они не промокнут и их не придется переодевать — и без того работы у Минервы было предостаточно.

Ей пришлось позвать детей еще раз. Только тогда Дэвид — как наиболее послушный — отложил лопатку и пошел к дому.

Это был симпатичный мальчуган, очень похожий на своего старшего брата и на отца, необычайно красивого мужчину.

Каждый раз, глядя на братьев, Минерва переживала острое чувство утраты — отца больше не было с ними.

Больше всего девушке не хватало одного — человека, с которым она могла бы поговорить серьезно.

Когда из Лондона возвращался ее старший брат Энтони — или, как она его называла, Тони, — такой разговор никогда не получался. Брату хотелось говорить только о скачках.

Любимым коньком сэра Энтони Линвуда была верховая езда. К сожалению, его финансовое положение было таково, что дома он мог держать всего двух лошадей и пони, на которых катались Минерва с детьми.

На свой доход Тони Линвуд не мог позволить себе держать конюшни в Лондоне, и единственным, на что у него хватало денег, было крошечное помещение в Мейфэре.

Минерва любила посмеяться над этим, утверждая, что за неимением лучшего сойдет и Мейфэр.

Что до нее самой, то она с большим удовольствием оставалась бы в поместье, хотя понимала, что брату там скучно.

Это было бы гораздо проще, чем поддерживать отношения с друзьями, которые были куда богаче.

Конечно, двадцатидвухлетнему молодому человеку, каким был ее брат, подобная жизнь казалась весьма заманчивой, однако Минерва никогда не говорила ему, что для нее, Дэвида и Люси это означало ограничивать себя во всем. Собственно говоря, они едва сводили концы с концами.

Вот и сейчас девушка заметила, что Дэвид уже вырос из брюк и успел порвать рубашку. Впрочем, она сказала ему только:

— Иди вымой руки, Дэвид. И поторопись, а не то обед остынет.

Она снова посмотрела на Люси, окружавшую песчаный замок ромашками.

— Люси, дорогая, иди скорей обедать! — попросила она. — Мы с Дэвидом так проголодались!

Люси поднялась на ножки.

Ей было всего шесть лет, она казалась еще младше своего возраста, и любой, кто смотрел на нее, сравнивал ее с маленьким ангелом.

Она была очень хорошенькой. Очень светлые волосы, голубые глаза и белая кожа, которая никогда не обгорала на солнце, наводили на мысль, что это вовсе не человеческое существо, а небесное создание, случайно попавшее на землю.

Протянув руки, девочка побежала к Минерве.

— Простите! Простите! — воскликнула она. — Я просто хотела достроить свой волшебный замок!

— Достроишь его после обеда, — ответила ей Минерва.

Она подхватила сестру на руки, вошла в дом и опустила девочку у высокой старинной лестницы.

— Скорей беги мыть руки, — сказала она, — не то Дэвид все съест и ты останешься голодной.

С легким вскриком, в котором смешались смех и возмущение, Люси побежала вверх по ступеням массивной дубовой лестницы.

Эта конструкция была добавлена к старинному дому через много лет после его постройки, и резные колонны, изображавшие странные бородатые фигуры, занимали детей с самого рождения.

Минерва поспешила вниз по ступенькам и прошла по длинному коридору к столовой.

Столовая была невелика, окна в ромбовидных переплетах. И смотревшие в сад окна, и высокие светлые своды прямо-таки дышали древней историей — и не только историей жившей теперь здесь семьи Линвудов, но и историей тех времен, когда дом был частью аббатства, где жили монахи.

Впрочем, раскладывая под нетерпеливым взглядом Дэвида жаркое, Минерва думала совсем не об истории.

Все ее мысли были прикованы к старшему брату. Она надеялась, что он приедет поговорить с ней.

Хотя скорее всего он так увлекся приемом, на который был приглашен, что появление его сейчас в доме явилось бы неслыханным чудом.

Должно быть, сказала себе Минерва, сейчас он скачет на великолепных лошадях графа и, конечно, флиртует с очень красивыми леди — он ведь говорил сестре, что такие будут среди приглашенных.

А Минерве даже не приходило в голову, что ей бы очень понравился такой прием.

Честно говоря, она вообще никогда не думала ни о чем подобном.

Она привыкла к тихой спокойной жизни дома, с детьми, за которыми присматривала с тех пор, как умерли родители.

Даже в самых смелых мечтах она не могла представить себе, что когда-нибудь попадет в Лондон или будет представлена королю Вильгельму и королеве Аделаиде.

Давным-давно, когда их семья была куда богаче, чем сейчас, мать Минервы собиралась представить девушку ко двору, однако обстоятельства переменились.

Теперь только огромный замок напоминал о былом величии рода Линвудов.

— Можно мне еще? — попросил Дэвид, протягивая тарелку.

В большой фарфоровой супнице с гербом Линвудов оставалось совсем мало жаркого.

Минерва выскребла все остатки и добавила к ним картофеля, который еще утром принесли с огорода. А вот гороха уже не осталось совсем.

— Я не голодна, — заявила Люси.

— Ну пожалуйста, дорогая, съешь еще немного, — попросила ее Минерва, — а то у тебя не будет сил, чтобы поиграть с Дэвидом, когда он вернется с уроков.

— День слишком хорош для учебы! — возразил Дэвид. — К тому же вчера вечером я не доделал домашнее задание.

— Ох, Дэвид, ты же знаешь, как расстроится викарий, — укорила его Минерва.

— Вчера я очень устал и успел сделать только две страницы, а потом уснул, — объяснил мальчик.

Минерва вздохнула.

Викарий занимался с Дэвидом, потому что мальчику обязательно нужно было получить хорошее образование для поступления в школу, однако Минерве порой казалось, что учитель требует слишком многого.

Впрочем, она понимала, что говорить этого вслух не следует.

Им очень повезло, что в такой маленькой деревушке оказался свой викарий.

Это был очень образованный человек, получивший высшую награду в Оксфорде.

Исключительно из преданности старому господину Линвуду, отцу Минервы, он согласился заниматься с Дэвидом более сложными предметами.

Предметы полегче мальчику преподавала гувернантка, которая когда-то была у Линвудов.

Дэвид уже знал довольно много, однако Минерву мучил вопрос, смогут ли они оплатить учебу в школе.