Я проследил за ее взглядом. Окно закрывала плотная зеленая ткань, не пропускающая дневной свет. «Как, — не мог я понять, — как она чувствует приближение рассвета?»

— Ты можешь провести день здесь, со мной, — предложила она. — Завтра тебе придется найти собственное убежище. — Она с отвращением фыркнула, когда я ничего не ответил. Я просто стоял, уставившись на неё. — Пойдем, — позвала она, беря меня под руку и уводя через узкую дверь вверх по короткой лестнице в небольшую комнату без окон. Комната была пуста. Если не считать изысканно украшенного гроба, стоявшего на возвышающемся алтаре.

Отпустив мою руку, она поднялась по ступенькам алтаря и, приоткрыв крышку гроба, явила моему взору темно-зеленую внутреннюю обивку.

Потом протянула мне руку:

— Давай же, Алесандро. Рассвет уже близок.

Я с ужасом смотрел на её ладонь:

— Нет.

— В чем дело? — спросила она с презрением. — Ты ведь не боишься этого ящика?

Я потряс головой, слишком пристыженный, чтобы сказать, что я боялся не гроба. Хотя должен был признаться самому себе, что мысль залезть в него была мне отвратительна. Но больше всего ужасала царившая внутри темнота.

— Поступай, как знаешь, — произнесла она тоном, полным отвращения.

Отвернувшись от меня, она улеглась в гроб, её движения были так грациозны, что напоминали колебания тростника в порывах ветра.

Я стоял там еще некоторое время, не понимая, как и почему чувствую приближение рассвета. Я ощущал, как мое тело тяжелеет. Меня клонило в сон. Испуганный этими странными переменами я взбежал по ступенькам и упал в гроб. Лилит лежала на боку, освободив для меня место. Самодовольно улыбнувшись, она опустила крышку, погрузив нас во тьму. Хриплый крик первобытного страха подкатил к горлу, но меня тут же поглотила глубокая мрачная пустота, вытеснившая из моего сознания все мысли.

Когда я проснулся следующей ночью, Лилит рядом не было. Некоторое время я лежал, мое тело разрывалось от боли, которую мне ещё не доводилось испытывать. А потом, осознав, где нахожусь, я выскочил из гроба и сбежал вниз по ступенькам в её спальню.

Она сидела на обитой вельветом скамье и расчесывала волосы. И только тогда я заметил, что в доме не было зеркал.

— Проснулся наконец-то? — спросила она. — Я вообще-то думала, что ты ранняя пташка, как и положено фермеру.

— Лилит, помоги мне.

— Что случилось?

— Мне больно, — я обхватил живот руками, точно зная, что вот-вот умру… пока не вспомнил, что бессмертен.

— Не стоит так переживать, — заметила она. — Это пройдет, как только ты поешь.

Мой взгляд метнулся к постели, когда я вспомнил юношу, убитого ею прошлой ночью. Она высосала из него жизнь. Именно так она питалась. Сначала это вызвало у меня отвращение, но потом, к собственному ужасу, я почувствовал, как вытягиваются клыки при мысли о крови юноши на моём языке.

— Нет, — я отпрянул. — Я не могу. Я не буду.

— Можешь, — безразлично возразила она. — И будешь.

— Нет, никогда.

— Ты можешь пойти со мной сегодня ночью и научиться охотиться или можешь покинуть мой дом и попытаться выжить самостоятельно.

— А если я не хочу выживать?

— Тогда тебе нужно просто дождаться восхода. Только что обращенный вампир, подобный тебе, вспыхнет как спичка при первых же лучах солнца.

Я задрожал от этой мысли, от ужасных образов, которые возникли в моей голове после её слов.

— Тебе так много надо узнать, Алесандро. Я могу научить тебя, или ты можешь себя погубить. Выбор за тобой.

Я никогда не думал, что могу оказаться таким трусом, пока не столкнулся с реальной возможностью умереть снова…

Он ещё раз позвонил в отель в восемь, в девять, а потом и в десять часов. И каждый раз ответ был один и тот же: никакая мисс Кроуфорд, ни её бабушка в отеле не регистрировались.

Теперь уже всерьёз обеспокоенный, Алекс вышел из дома. Открыв гараж, он вытащил из кармана ключи от автомобиля и сел за руль своего Порше. Повернув ключ в замке зажигания, он прислушался к реву двигателя, выехал на проезжую часть и направился в Гринвейль.

Порше легко мчался по шоссе. Алексу нравилось ощущение свободы, которое обычно возникало за рулем. Он словно сливался с автомобилем, становился частью его.

Мужчина доехал до Гринвейля за рекордно короткое время. Припарковал Порше на стоянке возле отеля, закрыл двери и направился по асфальтированной дорожке к главному входу.

И снова получил тот же ответ — Мисс Кроуфорд не регистрировалась.

Коротко кивнув, он вышел из отеля. Скользнул в тень и мысленно позвал девушку. Кара, где ты? Некоторое время просто ждал, прислушиваясь, и, не услышав ответа, направился в клинику. А когда заехал на парковку, испытал глубочайшее облегчение, увидев машину девушки.

Алекс оставил Порше рядом с её Камри и вошел в клинику, исполненный решимости выяснить, что происходит.

Дежурная медсестра терпеливо выслушала его и покачала головой.

— Мне очень жаль, сэр, — ответила она. — Мисс Кроуфорд находится в закрытом отделении. Визиты к ней пока запрещены.

— Я хочу встретиться с её лечащим врачом.

— Боюсь, он уже ушел. То есть, если хотите с ним поговорить, то он, скорее всего, появится здесь лишь завтра утром.

— Скажите, с ней все хорошо?

— Вы член семьи, сэр?

— Нет. Проклятье, вы должны позволить мне увидеться с ней!

Медсестра огляделась по сторонам, подалась вперед и тихо произнесла:

— Я не должна вам этого говорить, но мисс Кроуфорд чувствует себя хорошо. Её просто оставили на ночь, пока ждут результатов анализов. Девушка немного расстроилась, поэтому врач вколол успокоительное, чтобы она смогла уснуть.

— Вы уверены, что с ней все хорошо?

— Да, сэр. Уверена, завтра вы уже сможете её навестить.

— Я не могу ждать так долго.

— Ну, вы можете побыть здесь, если желаете. Я сообщу вам, если что-то узнаю.

— Спасибо.

— Не за что, сэр, — улыбнулась она.

Александр присел на один из жестких пластиковых стульев, постоянно ощущая на себе бросаемые украдкой взгляды медсестры.

Слишком обеспокоенный, он не мог долго сидеть на одном месте и периодически мерил шагами коридор, обдумывая целесообразность попытки самому найти Кару.

Под предлогом заглянуть в кафетерий он устремился по безлюдным коридорам клиники. На указателях значилось, что закрытое отделение находилось на четверном этаже.

Поднявшись туда по лестнице, мужчина прошел через двойные двери с надписью: Закрытое отделение. Посторонним вход воспрещен.

Внутри за небольшим столом сидел охранник. Он поднялся, как только Алекс вошел в помещение.

— Извините, сэр, — остановил он Алекса. — Но сюда нельзя входить без допуска.

Александр кивнул.

— Извините, наверное, я ошибся. — Он глубоко вздохнул и почувствовал невероятное облегчение, уловив запах Кары. Она была там. Крепко спала. — Я ищу Отделение интенсивной терапии.

— На пятом этаже, сэр.

— Спасибо. — Мужчина некоторое время обдумывал, стоит ли пререкаться с охранником. Ростом тот был значительно выше шести футов (прим.: около 180 см), а телосложением напоминал полузащитника футбольной команды из Миннесоты. Да к тому же в тот момент казалось более разумным пойти домой, чем устраивать скандал. Если они не отпустят Кару утром, он, черт возьми, найдет способ вытащить её отсюда.

Покинув клинику, Алекс сделал глубокий вздох. Взглянул на небо и понял, что рассвет был уже близко.

Когда добрался домой, на улице почти рассвело. Алекс хлопнул дверцей автомобиля и зашел в дом, теперь глубоко сожалея о том, что не поддался искушению и не сделал всё, что должен был, чтобы привезти Кару домой.

Тем вечером он проснулся поздно, моментально ощутив в доме чье-то присутствие.

Поднялся, натянул джинсы и свитер и, мягко ступая по лестнице босыми ногами, спустился на кухню.

— Что ты здесь делаешь?

Гейл обернулась и посмотрела на него широко распахнутыми испуганными глазами: