Я не знаю, как долго она стояла рядом, пока не коснулась меня. Помню только то, что смотрел в самые удивительные янтарные глаза, которые когда-либо видел в своей жизни. В тот момент я понял, что погиб, безнадежно и навеки погиб, и сделаю для нее все, что она пожелает.

Она обратилась ко мне по имени, но я даже не спросил, откуда оно ей известно.

Женщина взяла меня за руку, и я безропотно последовал за ней из таверны, вниз по ночным улицам, в темный дом.

С той ночи я был ее пленником. Нет, она не сковала меня цепями, не удерживала запертым в темнице. Она пленила меня гипнотическим взглядом, подчинила мой разум своей воле.

Я спал днем и просыпался по ночам. Она представилась как Лилит и сказала, что ждала меня со дня моего рождения. Что показалось странным, ибо она была еще молодой женщиной. Красивой женщиной — самой красивой из тех, что мне приходилось видеть. Волосы, черные как сама ночь, струились до бедер подобно темной реке.

Она была богата. Огромный особняк Лилит был роскошно обставлен, до отказа забит разными картинами, гобеленами, чужеземным фарфором и статуэтками. Она водила меня в оперу и театр, одевала в дорогую одежду, учила чтению и письму.

Я никогда не видел ее днем. Никогда не видел, как она ест. Когда осмелился поинтересоваться, то она сообщила, что предпочитает вставать поздно, ложиться поздно и трапезничать в одиночестве.

И я поверил ей. Только позже я понял, что она одурманивала мое сознание, поэтому ее поведение не казалось странным.

Прошли месяцы. Я не чувствовал ни радости, ни печали. Просто делал то, что мне велели, жил одним днем.

Пока не настала та ночь, когда я проснулся, а Лилит рядом не было…

Александр облокотился в кресле, мысленно возвращаясь от Лилит к Каре. Она будет ждать его сегодня ночью.

Он задрожал от предвкушения. И от страха.

Каре казалось, что часы одиночества никогда не закончатся. Она не могла сосредоточиться во время обеда, с трудом выслушивала домашнее задание Гейл, смотрела телевизор, не улавливая сути происходящего на экране.

В восемь тридцать уложила Гейл в кровать и пожелала спокойной ночи Нане.

В девять приняла расслабляющую ванну с пеной, надела черные шелковые брюки и светло-розовый свитер, расчесала волосы, почистила зубы и слегка подкрасила губы.

В десять вышла во дворик и села на качели.

И ждала.

И ждала.

В одиннадцать сказала себе, что он не придет. Но все равно продолжала ждать, не понимая, почему её так неудержимо влекло к этому Александру Клейборну.

Возможно, все дело в окружающей его ауре полного одиночества. А может быть в том, что она чувствовала, как он нуждался в ней. Хотя допускала, что на самом деле это не так и ей просто очень хотелось в это верить.

— Кара.

Его голос. Реален, или ей просто почудилось?

— Александр?

— Я здесь.

Потирая глаза, она подняла голову.

— Наверное, я заснула.

— Тебе не стоит здесь находиться. На улице прохладно.

Он был одет в черное длинное пальто, напомнившее ей пыльники (прим. длинное кожаное пальто), которые в давние времена носили ковбои. Мужчина снял его и накинул девушке на плечи.

— Ты сказал, что придешь к десяти.

— Знаю.

Кара взглянула на него в ожидании объяснений, извинений или чего-то подобного. Но он просто стоял и смотрел на нее. В его черных глазах отражалась необъяснимая печаль.

— Что? — спросила она. — Что не так?

— Мне не стоило приходить.

— Почему? О, нет, — девушка покачала головой, уверенная, что мужчина собирался сообщить о жене и прилагающейся к ней паре-тройке детишек. — Ты женат, да?

Александр тихонько засмеялся, сожалея, что причина, по которой ему следует держаться от Кары подальше, на самом деле не была столь банальной, как наличие жены.

— Нет, Кара, я не женат.

— Тогда что же?

— Боюсь, ты задала вопрос, на который я не смогу ответить.

— В таком случае я никогда не задам его снова.

Простота ответа и безграничное доверие, светившееся в ее глазах, заставили Алекса уступить. Опустившись на колени, он обхватил ладонями лицо девушки.

— Кара, я не похож на других мужчин. Тебе нельзя любить меня. И нельзя мне доверять.

— Не понимаю.

— Дай Бог, никогда не поймешь.

— Но… — она закусила губу, вспомнив, что пообещала не задавать вопросов. — Мы больше не увидимся?

— Так будет лучше.

— Для кого?

— Для тебя.

— И я не могу возразить?

— Нет.

— Если не хочешь больше меня видеть, зачем же ты пришел?

— Потому что не смог себя сдержать.

Она торжествующе улыбнулась.

— Значит, ты все-таки хочешь со мной встречаться!

— Это мое самое заветное желание.

— И мое. — Она прикрыла рукой его рот, не давая возразить. — Нет. Больше ничего не говори. Я хочу быть с тобой. Ты хочешь быть со мной. Не вижу никакой проблемы.

Нежно отведя её руку, Александр поцеловал ладонь девушки. Её сердце словно укутали бережные теплые крылья.

— Надеюсь, никогда не увидишь, — тихо проговорил Александр. Поднявшись, он помог ей слезть с качели. — Твоя нога…заживает?

Кара кивнула.

— Доктор сказал, что я смогу выйти на работу уже со следующей недели.

— Будешь ждать меня завтра вечером?

Она опять кивнула, счастье переполняло девушку.

— Поцелуешь меня на прощание?

— Даже если больше никогда не взойдёт солнце, — пробормотал он и накрыл ее рот своим, запечатлевая на её губах долгий поцелуй, отозвавшийся дрожью в её теле.

Когда он отстранился, у Кары уже кружилась голова и, если бы не его крепкие объятия, она не устояла бы на ногах.

— Очень надеюсь, Кара, что ты не пожалеешь об этом.

— Не пожалею, — прошептала она. — Никогда.

— Спокойной ночи, — пожелал он, ради её же собственного блага надеясь, что надоест ей до того, как станет слишком поздно.

Оставшиеся несколько часов до рассвета Александр скоротал напротив компьютера, снова и снова перечитывая ранее написанные строки.

ТЕМНЫЙ ДАР Глава 2

Я прогуливался по особняку в поисках Лилит. И впервые заметил плотную ткань, закрывающую каждое окно, а когда отодвинул ее, увидел снаружи ставни. Потом спустился вниз, но ее нигде не было. Остановился на нижней ступени винтовой лестницы, вглядываясь в темноту. Она запретила мне подниматься наверх, но той ночью что-то подтолкнуло меня. Нечто большее, чем простое любопытство, и нечто более сильное, чем желание раскрыть какую-то тайну.

С каждым шагом я осознавал, что отправляюсь туда, откуда не будет пути назад, однако что-то заставляло меня идти вперед. Сейчас я понимаю, я на самом деле догадывался, что увижу за той дверью. Может быть, я всегда это знал. Скорее всего, мой разум был затуманен тогда не ее гипнозом, а моим собственным страхом.

Во рту пересохло, а сердце бешено колотилось в момент, когда я открыл дверь в комнату Лилит и лицом к лицу столкнулся с видением из моих детских снов: вся в чёрном, Лилит склонилась над телом юноши.

И хоть я не проронил ни звука, она тут же подняла на меня свои янтарные глаза, горящие каким-то потусторонним пламенем. Увиденное навеки запечатлелось в моем сознании: утратившее краски лицо юноши и кровь, капающая с губ Лилит, оставляя темно-красные пятна на белой простыне.

Она зашипела на меня, глаза ее сверкали. А потом Лилит встала, осторожно опустив тело юноши на кровать. Медленно ступая, она направилась в мою сторону. Все во мне кричало: «беги!», но я не мог даже пошевелиться. Просто стоял, с ужасом понимая, что все мучившие меня ночные кошмары стали явью.

— Тебе не следовало сюда приходить. — Ее голос был тихим, наполненным яростью. Я пытался заговорить, извиниться перед ней за столь неожиданное вторжение, но не мог вымолвить ни слова. Я лишь смотрел на ее лицо и на окрашенные кровью губы.