– Не понимаю, как такое может быть. В последний приезд я рассчитался с долгами, заплатил всем рабочим и пообещал хорошие премиальные при возвращении.

– Насколько я в курсе, на сегодня остались самые преданные работники. Остальные сбежали. Хуже того, всеобщее недовольство распространилось на домашнюю прислугу. Сейчас там остались только двое – старик Гарсиа и верная Пуньяда. Боюсь представить, во что Хуанита превратила их жизнь. Благодарение Господу, Гарсиа почти глух.

– Это совершенно недопустимо! – взорвался Алехандро.

Действительно, Гарсии в прошлом году исполнилось восемьдесят и он продолжать жить в имении на средства семьи, а Пуньяда, его жена, младше всего на четыре года, не в состоянии была выполнять всю работу по дому, которой обычно занимались пять молодых, здоровых женщин, да еще и присматривать за стариком.

– Естественно. – Рикардо вздохнул. – Как такое могло произойти, Лехандро? Так быстро? Почему именно с Хуанитой? Всего год назад все

шло гладко, рабочие и прислуга были довольны и счастливы. А теперь мы перед лицом катастрофы, полномасштабной катастрофы. Я боюсь того, что работы остановятся со дня на день. Если ты не сумеешь быстро что-то исправить, большинство контрактов останутся невыполненными. Сейчас даже продать дело и то не представляется возможным. Мы рискуем потерять не только деньги, но и наше доброе имя. А что произойдет, если Хуаните придется перебраться в Чимботе? Поближе к Моррандо и заводу?

– Этого не случится, Рики, – твердо пообещал старший брат. – Я все налажу.

– В медовый месяц? Едва ли ты сможешь заниматься делами, – с усмешкой возразил Рикардо. – Помню я свой…

– Эрика поймет, – перебил Алехандро. – Мне придется работать, но она поймет.

– Признаться, она выглядит такой хрупкой и бледной, твоя милая жена. И честно говоря, немного печальной. Да и ты сам, Лехандро, не светишься счастьем. Может, вам двоим надо сосредоточиться друг на друге, а не на делах? – обеспокоенно спросил Рики.

– Не обращай внимания, мы просто оба устали. Последние десять дней были перегружены событиями, подготовкой к путешествию и свадьбе.

– Не возражаешь, брат, если я спрошу, почему ты в твоем возрасте вдруг так скоропалительно решил жениться?

Алехандро грустно усмехнулся.

– Думаю, ты догадываешься. Да, Эрика беременна.

– Черт, Лехандро, ты изумляешь меня. Не ты ли несколько лет назад наставлял меня на путь истинный в отношении женщин?

– Знаю, знаю, ты всегда считал меня образцом для подражания. Но так уж получилось, малыш, и я должен выйти из этой ситуации с честью. Что и делаю по мере возможностей.

– Так ты не любишь ее?

– Она привлекает меня, очень. Иначе не носила бы моего ребенка.

– А Хуанита знает об этом?

– О ребенке – нет. И я не собираюсь ставить ее в известность, пока не разберусь, что к чему. И тебе, Рики, я не мог не признаться. Мы всегда были и будем близки, и я знал, что и ты, и Кармелита примете Эрику с распростертыми объятиями.

– Естественно. Она очаровательная женщина, Мне нетрудно понять, что ты так сильно увлекся ею. Я приветствую ее в качестве сестры. Только… – Рикардо замолчал и так расстроено глянул в сторону, что Алехандро все понял.

– Только я разочаровал тебя? Кумир пал с пьедестала, проявил себя обычным смертным так? – с грустной усмешкой спросил он.

– Нет, совсем нет! Ты – мой единственный брат, мой старший и любимый брат, я никогда не буду осуждать тебя и твои поступки. – Нола дон Миландро снова вздохнул. – Нет, Лехандро, я имел в виду трудности в Икитосе, они слишком значительны и не ограничиваются проблемами с теткой. Дело в том, что и тех оставшихся америдианов ‹Америдианы – коренное население Перу. (Прим. пер.).›, которые еще не сбежали, запугивают. Кое-кто связанный с картелями по ту сторону колумбийской границы подбивает их бросить все и уйти. Похоже, они заинтересованы в нашей земле, но только в земле, не в деле. Представители наркомафии действуют изнутри. Будь жив дядя Эсторио, он бы в жизни таких не нанял. Алехандро ощутил, как по спине пробежал холодок. Он никогда не был трусом, но мысль о вражде с кокаиновыми картелями за территории пугала. Такой противник никогда не стесняется- в средствах, готов пойти на все вплоть до киднепинга, чтобы добиться своей цели.

– Черт, в таком случае ситуация действительно критическая, – медленно ответил он, спрашивая себя, прав ли был, взяв Эрику в поездку. – У них нет морально-нравственных критериев, как у других людей. Трудно даже предугадать, к каким мерам они прибегнут.

– Именно, – подтвердил Рикардо. – Мы выросли, слыша всякие ужасы об исчезнувших людях, об изувеченных трупах. За последние годы ничто не изменилось. Скажу честно, я серьезно беспокоюсь за тетку и Розиту. И за тебя, Алехандро.

– Не стоит. Я в состоянии о себе позаботиться. И о Хуаните и Розите тоже. Но Эрика – совсем другое дело. Мне бы хотелось знать, что, если обстановка станет угрожающей, я смогу послать ее к тебе.

– Безусловно! В любой момент и на сколько потребуется!

– Спасибо, малыш. – Алехандро остановился и крепко пожал ему руку. – Хорошо, что я всегда могу положиться на тебя.

– То, что мы с тобой теперь оба женаты, не меняет того, что мы – родные. И всегда будем, Лехандро.

Братья пошли дальше. Алехандро обернулся на дом и в сгущающихся сумерках отыскал темные окна гостевой спальни. Значит ли это, что Эрика уже уснула? Хотелось бы надеяться, ибо сегодня у него не было сил смотреть ей в глаза и прятать растущее беспокойство.

Эрика стояла у открытого окна, спрятавшись за полупрозрачными занавесками, и смотрела в сад. Медленно поднимающаяся луна освещала две мужские фигуры – ее мужа и его младшего брата. Они с головой ушли в беседу, будто забыли о ее существовании.

Следовало отдать Рикардо должное: встретив их в международном аэропорту Лимы, он обнял и расцеловал ее в обе щеки, шутливо хлопнул по плечу Алехандро и сказал на безупречном английском:

– Эрика, я счастлив познакомиться с вами и необыкновенно рад, что мой брат наконец-то решился расстаться со своим холостым положением и подарил мне такую чудесную невестку. Добро пожаловать в Перу!

Миниатюрная Кармелита в свою очередь обняла высокую Эрику и приветствовала ее с не меньшей теплотой. Малыш Энрике остался дома под присмотром няни. Возможно, эта встречай ободрила бы смятенную новобрачную, но Алехандро сразу стал еще более озабоченным и отстраненным. Прибыв домой, он немедленно удалился в кабинет брата, предоставив жене развлекаться самостоятельно.

– Семейный бизнес, – прокомментировала Кармелита, заметив смущение Эрики. – У Миландро так всегда: сначала дело, потом отдых. Пока наши мужчины будут изучать бумаги и терзать телефон, пойдем, я покажу тебе мою гордость – маленького Энрике.

Она провела гостью в просторную, залитую солнцем детскую, где в кроватке лежал крошечный младенец и довольно пускал пузыри.

Кармелита кивком отпустила молодую мулатку-няньку, подхватила сынишку на руки и повернула к Эрике.

– Вот твоя новая тетя, родной мой, – проворковала она, и малыш немедленно заулыбался беззубым ртом.

Комната была обставлена дорогой мебелью и завалена самыми разными игрушками на все возрасты. Заметив недоуменный взгляд Эрики, брошенный на роскошную детскую железную дорогу, молодая мать сказала:

– Это все подарки Алехандро. Он просто без ума от Энрике, удивительно заботливый дядя. И не сомневаюсь, что будет таким же заботливым мужем…

Возможно, Кармелита ошибается, если судить по нынешнему его поведению, подумала Эрика и отошла от окна. Но преданное отношение к племяннику гарантировало, по крайней мере, равную преданность и ее ребенку. Впрочем, это-то она знала с самого начала, поскольку Алехандро не уставал повторять, что они обязаны в первую очередь обеспечить благосостояние их малыша.

Внизу негромко хлопнула входная дверь, послышались мужские голоса, говорящие по-испански с почти сверхзвуковой скоростью. Разобрать ей не удалось ничего, кроме собственного имени и пары знакомых испанских слов "ребенок", "малыш". Эрика пообещала себе, что завтра же приобретет разговорник и изучит его во время короткого перелета в Икитос. Возможно, и удастся запомнить несколько повседневных выражений, которые помогут ей расположить к себе тетку Алехандро и двоюродную сестру.