— Своего рода, — задумался Терранс. — Если Джоэл хочет вести себя, как ребенок, тогда я накажу его, как ребенка, забрав у него то, что ему хочется. Очевидно, он хочет, чтобы этот человек вошел в Синдикат. Сделай так, чтобы Джоэл понял: этого не произойдет никогда, Дэмиан.

Да, Дэмиан понял.

Джеймс Полетти должен исчезнуть.

— Джоэлу это не понравится, я полагаю, — сказал Дэмиан.

Терранс издал пренебрежительный звук, который был таким же ледяным, как и его требование. Затем он ответил:

— Я достаточно долго терпел его выходки. Пришло время ему узнать, что не он тут всем заправляет, мой мальчик. И мне кажется, у тебя теперь есть работа, так почему ты все еще стоишь здесь?

Дэмиан не знал.

— Как вы хотите, чтобы это было сделано в этот раз?

— Ох, сделай это по-быстрому. В конце концов, парень не виноват.

Да, определенно не виноват. Но Дэмиан не испытывал никаких чувств по поводу этого, и совсем не был удивлен требованием. Это было частью его, и частью жизни, которую он выбрал. Убийство не должно всегда быть оправданным или даже иметь больше смысла — не тогда, когда Босс принял решение. У таких людей, как Дэмиан, не было права отказать, если им нравилось быть живыми.

— Вы хотите, чтобы я позвонил, когда все будет сделано?

— Нет, я посмотрю новости.

— Тогда ладно.

— Тридцать тысяч за это, Дэмиан, — сказал Терранс. — Деньги будут переведены на твой счет, как только я получу известие.

Тридцать тысяч.

Это цена человеческой жизни.

Дэмиан, возможно, мог бы поспорить о сумме с Боссом и попробовать поднять цену, тем более, что смерть человека была бессмысленной, и обычно Дэмиан не занимался такой ерундой, но он не стал этого делать. Очевидно, что Терранс определился с тем, чего хотел. И хотел он убийство Полетти.

— Что насчет семьи его матери? — спросил Дэмиан.

Очевидно, Терранса это не заботило, если его бесстрастное выражение лица можно считать показателем.

— А что с ней?

— Они могут отомстить.

— Ну и пусть.

Дэмиан потянулся к ручке двери и открыл ее.

— Чуть не забыл, — добавил Терранс.

— Что еще?

— Поздравляю с девчонкой ДеЛука, Дэмиан. Женитьба приблизит тебя на еще один шаг ближе к тому, где ты должен быть. Я уверен, тебе это пойдет на пользу. Тебе двадцать семь и, в любом случае, пришло время остепениться и завести пару детишек, которые бы занимали тебя. Она будет хорошей и правильной женой для мафиози, ее братья позаботились об этом.

Слова Терранса напомнили Дэмиану, о чем Дино говорил две недели назад: что Босс присматривает его на место главы Семьи. Это только укрепило решимость Дэмиана сделать то, что нужно было сделать, чтобы сохранить свою жизнь такой, какой она ему нравилась.

Принадлежащей ему.

Не ответив Боссу, Дэмиан покинул его кабинет.

Гости, наконец, начали покидать поместье Трентини, когда Дэмиан спустился обратно вниз. Он заметил, что Джоэл и еще пара человек из Семьи, которые стали свидетелями разногласия между Боссом и внуком в кабинете, также ушли.

В этом был весь Синдикат — каждый должен выбрать, на чьей стороне быть.

Дэмиан попрощался со своими кузенами и проигнорировал дядю и тетку, когда прошел мимо них в обеденном зале. Вместо того чтобы припарковать свою машину на большой подъездной дорожке к дому Трентини и рисковать оказаться заблокированным другими машинами, если он захочет уйти рано, Дэмиан припарковал свой темно-синий «Порше 911 GT3» позади дома. Эта машина была его малышкой. Он не жил в изобилии и роскоши, к тому же, его небольшой лофт с двумя спальнями был такой же скромный, как те, что были в районе Уикер Парк. «Порш» был единственным проявлением его богатства.

Дэмиан был частью Синдиката не ради денег. Если бы это было так, он, вероятно, уже давно ушел бы из этого бизнеса. Прошло много лет, прежде чем он действительно смог начать зарабатывать себе приличные деньги. Большая часть доходов отходила Боссу — семьдесят процентов со всего.

Дэмиан считал, что это еще одна причина, почему ему нравился его выбор карьеры. Работа время от времени с командой Росси для Томмаса, дала ему возможность заработать приличные деньги. Но быть личным киллером Терранса, когда необходимо, было настоящим доходом Дэмиана. В то время как он никогда не прекращал работать для Синдиката, а остальные, казалось, думали, что он был их личным «солдатом», готовым поступать так, как им захочется, Дэмиан знал, что он мог отказаться. Так почему же он не сделал этого?

Дэмиан хмурился, направляясь в заднюю часть дома, и размышлял над тем, что Терранс, в некотором роде, подготавливал его. Христос, Дэмиан даже не заметил, что это происходило, и из-за этого он чувствовал себя плохо. Терранс часто перекладывал просьбы от своих людей на плечи Дэмиана, когда сам не хотел иметь с этим дела. Вспоминая, Дэмиан мог припомнить больше, чем один случай, когда Терранс открыто спрашивал его мнение по поводу определенных вещей.

Дэмиан думал, что в этом не было ничего такого.

Черт.

И дело также было не в том, что Босс пытался медленно и потихоньку обучать Дэмиана. Речь шла о людях вокруг них и о Синдикате в целом. Люди в Синдикате получали небольшие сигналы о важности другого человека, того, чей голос слышали, у кого было преимущество. За исключением того, что Дэмиан не хотел этого преимущества в этой чертовой игре. Многие мужчины были бы хорошими боссами, Дэмиан мог быть хорошим боссом. Но он не хотел им быть.

В задней части дома, куда гости не заходили во время вечеринок и ужинов, Дэмиан оказался в тихих темных коридорах без окон. В больших домах, подобных дому Трентини, было мало окон на первом этаже, а те, которые были, располагались выше, чем обычно. В конце концов, ни один босс не хочет предоставлять кому-то легкий способ пробраться внутрь.

Увидев темную фигуру, прислонившуюся к стене рядом с задней дверью, Дэмиан мгновенно остановился. Небольшое количество света, проходящего через матовое стекло на задней двери, окружало сиянием ее фигуру и омывало потоком цвета.

На мгновение она на самом деле выглядела спокойной и счастливой.

В одиночестве, но счастливая.

Лили ДеЛука.

Воспоминание так быстро вспыхнуло в его сознании, что он почти упустил его.

— Черт, дядя Бен будет в бешенстве, Лили, — сказал Тео, голос двенадцатилетнего парня надломился при имени его дяди.

Лили шмыгнула носом, отодвигая порванный кусочек летнего платья, чтобы посмотреть на поврежденную коленку. Это было нечто ужасное, колено было изодранно и кровоточило. Было больно, но, за исключением шмыганья носом, Лили не плакала.

— Ой, — пробормотала Лили.

— Вероятно, не нужно было позволять ей идти с нами, — сказал Дэмиан. — Дино это тоже не понравится.

Или, возможно, мальчикам не стоило лезть на забор.

— Но я всегда иду за Тео, — прошептала Лили.

Большинство друзей Дэмиана не позволяли своим младшим сестрам зависать с ними, но так как у Тео и Лили не было родителей, и Дино был слишком занят, чем бы он там ни занимался, Лили всегда была рядом. У нее было не много друзей, потому что она была слишком занята тем, что следовала повсюду за своим братом. Дэмиан не возражал, так как она была тихоней.

Дэмиану нравились тихие люди.

— Забор еще и ржавый, — сказал Дэмиан.

Тео застонал.

— Отлично.

— Что это значит? — спросила Лили.

— Это значит, что мы должны сказать дяде Бену, чтобы он мог отвезти тебя в больницу.

Карие глаза Лили округлились, и из них начали капать слезы.

— Но…

— Думаю, придется зашивать.

— Нет!

Дэмиан поморщился. Всякий раз, когда девочка плакала, что-то сжималось у него в груди. Девочки не должны плакать.

— Это не больно, так ведь, Тео?

Дэмиан солгал. От этих иголок было чертовски больно.

— Эм, да. Это не больно, малышка.

Лили снова шмыгнула носом.

— Хорошо.

Дэмиан отбросил воспоминание, удивившись тому, что оно вообще всплыло. Большая часть его воспоминаний о детстве была каким-то образом утеряна в глубинах сознания на долгие годы. На самом деле, было совсем немного того, о чем он хотел бы вспомнить.

Интересно, а Лили помнит, что он тоже иногда ходил с ними тогда?

Дэмиан, зная, что она, возможно, не слышит его приближения, тихо откашлялся.

Лили даже не моргнула.

— Я думала, что Дино найдет меня. Или, возможно, Тео. В любом случае, определенно не ты.

— Я не искал тебя, — честно ответил Дэмиан. — Моя машина припаркована на заднем дворе, чтобы избежать убийства в случае, если кто-то ее поцарапает.

— Очаровательно.

— Серьезно? Судя по голосу, тебе чертовски скучно.

Она казалась спокойнее, чем раньше. Дэмиан задался вопросом, что изменилось для Лили за эти пару часов. И отмахнулся от этого. Это не важно. У Дэмиана есть работа, которую нужно выполнить, а это значит, что он должен уйти и достать информацию, чтобы покончить с этим как можно скорее.

Продолжив свой путь по коридору, Дэмиан прошел мимо притихшей Лили.

— Они все еще называют тебя малышкой? — спросил он, когда открыл заднюю дверь.

Лили замерла.

Для Дэмиана этого было достаточно, чтобы понять, что братья все еще называют ее так.

Дэмиан повернулся к ней лицом. Ветер снаружи подул внутрь коридора и принес запах цветочного парфюма Лили. Она смотрела на него из-под своих густых темных ресниц, и он задался вопросом, хочет ли она сбежать от него как можно дальше.

В коридоре было не так много пространства, поэтому, повернувшись, он оказался прямо напротив нее. Лили пришлось смотреть вверх, и Дэмиан мог ясно видеть воинственный гнев в ее глазах. Это делало ее еще более прекрасной — с блеском неповиновения в карих глазах. Ее надутые губки требовали внимания.

Ее рот был создан для поцелуев.

Черт.

Дэмиану не нужно было добавлять себе еще больше хлопот, чем у него уже имелось, но в тот момент он понял, что ему нравятся девушки в гневе.

— Знаешь, ты не должна ненавидеть меня, Лили ДеЛука. Это все может стать чертовски простым, если ты просто примешь то, что должно случиться.