Бэкстер спустился за девушкой по лестнице в сад, где в конуре расположился пес. Ди похлопала по ноге, подзывая собаку, но ретривер даже не шелохнулся. Теперь он выглядел таким, каким и был на самом деле — старым и уставшим.

Бэкстер заметил, как изменилось выражение ее лица — будто последний друг оставил ее.

— Дебора! — позвала мать с террасы наверху.

Подходящий момент для побега был упущен.

— Останься хотя бы на час, а потом я подвезу тебя, — сказал Бэкстер. Он взглянул на часы. — Мы выпьем чаю, поговорим немного для приличия и, если ты все еще будешь настаивать, отправимся обратно в четыре часа.

Куда «обратно»? К жизни на улице? Ди вдруг почувствовала, что силы оставляют ее. Она вернулась домой; может, лучше будет остаться? Но ей вспомнилось последнее время, проведенное дома, и силы вернулись.

— В четыре часа. — Ди кивнула, соглашаясь.

— Итак, продолжаем игру в обрученных? — спросил Бэкстер.

— Если ты не возражаешь. — Ди нужно было произвести впечатление на мать. — Хотя, думаю, мы не самые убедительные актеры.

— Можно постараться, — предложил Бэкстер.

Он обнял Ди за талию и посмотрел на нее пристально.

— Что ты делаешь? — удивленно вскрикнула девушка.

— Разыгрываю представление. — Он кивком указал в сторону дома, где мать наблюдала за ними, стоя в дверях. — Я мог бы даже поцеловать тебя.

— Ты сделал бы это? — его предложение еще больше поразило Ди.

— Если хочешь.

— Я… нет… — Ди не была уверена, хотела ли она целовать его.

Но было уже поздно. Голова Бэкстера закрыла солнце. Губы прикоснулись к губам Ди, и он медленно поцеловал ее. У Ди захватило дух от внезапного ощущения, пронзившего ее. Помимо своей воли она приоткрыла губы, и Бэкстер поцеловал ее еще глубже. Поцелуй длился, пока она не издала стон, в котором было удовольствие и изумление.

Для девушки оказалось полной неожиданностью, что она способна желать мужчину. Опомнившись, она начала отталкивать Бэкстера.

Бэкстер поднял голову и увидел, как изменилось выражение ее лица.

— Не нужно впадать в панику из-за того, что ты ответила на мой поцелуй.

— Это неправда! — Но, даже сказав это, она чувствовала, что самое ее нутро говорит о другом. Она задрожала, ощущая рядом его сильное и стройное тело.

— Неужели? — удивился Бэкстер. — В таком случае я не могу ждать, пока ты ответишь.

Когда мать крикнула во второй раз: «Дебора, чай готов», Ди одновременно и обрадовалась, и почувствовала досаду.

— Да, мама, — крикнула она в ответ, не сводя глаз с Бэкстера.

— Да, мама, —передразнил он ее. — Мы вдруг стали такими послушными… Ну да ладно, думаю, было вполне убедительно.

Он улыбнулся, довольный, и Ди почувствовала себя так, будто ее использовали. Чепуха, конечно. Это она использует его, разве нет?

— Ну, не так уж и убедительно, особенно если учесть, где я стояла, — возразила Ди. — Хотя на расстоянии сойдет и за правду.

— Может, попробовать еще раз? — предложил он и снова потянул ее к себе.

На мгновение Ди так захотелось этого! Ей захотелось закрыть глаза и позволить его губам коснуться ее губ, еще раз испытать волну чувственности, пока он будет обнимать ее.

Но мать снова позвала, и Ди отстранилась и повернулась. Она услышала за спиной легкий смех — это была всего лишь игра. По крайней мере, для него.

Ди вернулась в дом, и они с матерью пошли в гостиную пить чай.

— Я позвонила Эдварду, — сказала мать, когда они сели. — Он постарается отпроситься.

— Ты что, серьезно думаешь, что я хочу его увидеть после всего, что произошло? Или ты все еще воображаешь, будто я пытаюсь соблазнить твоего мужа?

Мать отвела взгляд.

— Это было недоразумение. После твоего отъезда Эдвард все объяснил.

— Представляю. — Ди уже приходилось слышать объяснения отчима.

— Нет, он был честен со мной, — продолжала мать. — Обвинял во всем себя. Он совсем не хотел целовать тебя. Просто так получилось. Ты молода и любопытна, и для тебя было совершенно естественно ответить…

— Это неправда! — Она отлично помнила, чтопочувствовала, когда отчим поцеловал ее, — тошноту.

— Дорогая, — произнесла мать жалобно. — Я тебя ни в чем не обвиняю, правда. Разумеется, Эдвард потерял голову тогда. Но если ямогу простить минутное помешательство…

«То уж, конечно, можешь и ты»? Дочь недоуменно смотрела на мать. Неужели она всему этому верит? Или слишком боится верить чему-либо еще?

Барбара Литтон перебирала жемчужины ожерелья и никак не решалась взглянуть на Ди.

— В любом случае, дорогая, — мать постаралась придать своему голосу живость, — нет необходимости говорить об этом снова. Эдвард очень сожалеет о случившемся и, я уверена, сделает все возможное, чтобы ты простила его.

— Мы можем остаться только на час, — соврала Ди. — Мы едем в Шотландию, к семье Бэкстера.

— А они знают о вашей помолвке? — поинтересовалась мать.

— Да, и весьма рады этому, — заявила Ди. — Они уже начали думать, что Бэкстер никогда не встретит подходящей девушки.

— Они уже знакомы с тобой?

— Нет еще.

— Вот как. — Барбара внимательно посмотрела на Ди и неуверенно произнесла: — Ты думаешь?.. Это лишь совет, дорогая… ты могла бы выглядеть более женственно.

— Нет, — ответила Ди. — Я не хочу выглядеть женственнее. Видишь ли, мама, меня больше не волнует мнение других. Я думаю, это все из-за попрошайничества.

— Ты попрошайничала? — ужаснулась Барбара.

— Иначе пришлось бы ублажать стареющих извращенцев в деловых костюмах, — бездумно брякнула Ди. — Ради этого можно было и не уходить из дому.

— Я не понимаю, что с тобой, — в голосе Барбары слышались истерические нотки. — Ты была таким милым ребенком. У тебя было все, все, что ты могла пожелать. Почему тебе нужно… — Она замолчала, заметив в дверях Бэкстера Росса, и к ней снова вернулась вежливая улыбка хозяйки. — Пожалуйста, проходите, выпейте с нами чаю.

Бэкстер кивнул и сел рядом с Ди на диван. Похоже, он собирался изображать из себя влюбленного жениха.

Ди развалилась на кремового цвета диване, обтянутом шелком, и вынула сигарету.

— Пожалуйста, не надо, — спокойно попросила мать. Но Ди закурила, и она вздохнула. — Пойду принесу пепельницу.

Когда мать ушла, Бэкстер упрекнул Ди:

— Будь хотя бы вежлива с ней. Для Ди это было уже слишком.

— Это ты будь с ней вежлив. Пойду возьму кое-какие вещи.

Она поднялась по лестнице в свою комнату. Комната была просторной и светлой. В ней было все, что только могла пожелать девушка-подросток. Ди стала просматривать ящички и шкаф в поисках одежды, пригодной для улицы. Она выбрала джинсы и рифленую футболку и переоделась, бросив свою рваную одежку на пол. Ее ужаснуло то, как болтались на ней вещи.

Еще одни брюки и футболку она положила в сумку с круглым дном и захватила длинный шерстяной джемпер на ночь. Затем Ди принялась разбирать коробку из-под обуви со своими личными вещами — больше она сюда не приедет. В основном это были документы, фотографии и всякие вещички на память о прошедших каникулах и счастливых временах ее детства.

За делом она напрочь забыла о времени. Но вот дверь в ее комнату открылась. Ди обернулась, ожидая увидеть Бэкстера. И замерла.

В дорогом костюме перед ней стоял Эдвард Литтон — воплощение преуспевающего врача.

— Дебора, — улыбнулся Эдвард. — Как я рад снова видеть тебя. — Он шагнул к ней, протянув руки. Ди отшатнулась.

— Только прикоснись, и я убью тебя, — предупредила она.

Улыбка слетела с его лица, но он оставался по-прежнему спокоен.

— Дорогая, не надо. Я не сделаю тебе ничего плохого. Я никогда бы не смог причинить тебе боль. Ты ведь знаешь это.

— Замолчи! — Ди больше не в состоянии была слушать его.

— Я так рад, что ты дома, — продолжал он, будто не слыша ее. — Мы с ума сходили от беспокойства. Когда слышишь всякие истории, которые случаются с девушками в Лондоне… Ведь ты была в Лондоне?