Алекс проснулась в холодном поту. Брин все еще мирно посапывала в ее руках. Хирург обняла блондинку и всем телом прижалась к ней, находя в этом единственное утешение.

Достойна ли ты этой близости с Брин, справедливо ли это? Ты просто ничто, брак вселенского производства. Ты не смогла даже заплакать от потери маленького пациента. А тут такое чудо, что у тебя появились чувства.

А как насчет того, чтобы стать ей ближе? Какое счастье она испытает, когда ты не сможешь пройти с ней до конца… Чтобы отдать часть себя, чтобы отдаться полностью в эти отношения? Сколько она сможет мириться с этим? Сомневаюсь, что долго, Алекс.

И что подумает о тебе эта милая девочка, когда узнает твой маленький безобразный секрет? Она должна знать. Сможет ли она простить тебе твою ошибку?

Ты не идеальна, Алекс. Все так, как сказала Оливия.

Но Брин особенный человек, слишком особенный, чтобы отпустить ее. Ты должна попытаться. Ты уже чувствуешь ТАКОЕ, когда она просто рядом. Она пробудила в тебе настоящие чувства, которые тебе казалось, были мертвы, или слишком глубоко запрятаны. И кроме всего прочего, ты не должна сделать ей хоть сколько-нибудь больно. Какого черта вообще, только через твой труп.

Алекс поцеловала Брин в макушку и почувствовала, как ее веки закрываются.

" Пожалуйста, оставайся навсегда здесь, Сквики. Хочу чтобы были только "мы" и "наше"". – Шепнула девушка подруге, когда сон начал брать свое, и она отключилась.

Для двух девушек утро наступило очень рано. У Алекс были по плану несколько операций, и Брин должна была пойти на работу. Будильник сработал в 5:45, и Алекс аккуратно выключила его. Открыв глаза, она увидела прижимающуюся к ней блондинку.

"Брин, пора вставать" – Она осторожно потеребила подругу.

Брин со скрипом потянулась. Боже, как все-таки Алекс любила этот звук.

"Ты что же всегда так скрипишь, а?" – Высокий хирург улыбалась, когда девушка медленно поднялась.

"Ау? Ты о чем?" – Ответила она зевая, пытаясь до конца открыть свои зеленые глаза.

"Ну, я об исходящих от тебя звуках при твоем пробуждении. Ты уже заработала прозвище Сквики поэтому" – Алекс нежно коснулась кончика носа блондинки.

"Ах, это… Да, я же тебе говорила, это еще с детства у меня? А что?"

Алекс посмеивалась. – "Нет-нет, все в порядке, просто меня это умиляет".

Брин сладко улыбнулась. – "Всегда рада тебя развлечь, Лекс!"

Она потянулась еще раз и встала с кровати.

"Ладно, думаю мне нужно пойти домой, чтобы приготовиться к работе".

"Кофе будешь?" – Спросила Алекс.

"Хорошо, а то я сплю на ходу".

"И я вот тоже. Я быстро…"

После быстрого похода в ванную, чтобы умыться, Алекс пошла на кухню варить кофе.

А Брин в это время одевалась. Вскоре она тоже спустилась на кухню, выглядела она изрядно потрепано.

А для Алекс она была все равно ужасно симпатичной. – "А вот и твое кофе, Брин".

Она взяла кофе из рук красивой женщины, после чего та наклонилось, и нежно поцеловала ее в щеку.

"Спасибо, что приехала прошлой ночью", – тихо прошептала девушка. – "Это очень многое значит для меня".

"Я не могла оставить тебя одну в такой тяжелый для тебя период", – Брин поцеловала подругу в ответ, заключая ее в свои теплые объятия.

"Скрипочка, увидимся в больнице?"

"Да, хорошего дня на работе тебе".

"Спасибо… И знаешь что… Я буду скучать". – Алекс погладила мягкую щеку Брин.

"И я… Пока, Лекс". – Она еще раз обняла хирурга и покинула дом.

Огромный операционный блок был стерильным, и в буквальном смысле холодным. Температура воздуха должна была оставаться очень низкой из-за высокой воспламеняемости общей анестезии, которая использовалась в этой операции. Биение сердца отображалось на небольшом экране, от него исходил тихий звук, который был очень хорошо слышен, также хорошо, как и жужжание машины искусственной вентиляции легких.

Фоном звучала песня Джима Моррисона 'Любить ее безумно'.

"Все хорошо, отсоединяйте шунт" – прозвучала команда Алекс. Она сделала шаг назад и тяжело вздохнула. Все задержали дыхание до тех пор, пока маленькое вылеченное сердце заполнилось кровью и начало биться. Подтверждение в успешном исходе операции таилось в улыбке слабых морщинок вокруг кристально-синих глаз Александры Морган.

"Зашивай, Пол. Я посмотрю как у нее дела, когда зайду в отделение интенсивной терапии". – Доктор Морган доверяла Полу Силверу накладывать швы. Она сама посвятила его в это искусство, открыв ему свои секреты.

Доктор Морган вышла из хирургического блока, снимая перчатки, маску и колпак. Ее длинные черные волосы падали на плечи, когда освобождались от белого операционного убора. Алекс направилась к шкафчику оставить там свои вещи и переодеться, чтобы поехать домой. Она надела джинсы, хрустящую белую рубашку и черные ботинки, вставила пару золотых серег в уши и после всего натянула белую куртку, которая завершала картину.

Сегодня она устала и душевно и физически, так как провела две сложных операции.

Уже двенадцать часов на ногах, и ни минуты, чтобы присесть, она нарезала круги по больнице. Ведь она еще заходила навестить Эмили в отделение интенсивной терапии. Теперь Алекс принимала дополнительные меры предосторожности со всеми пациентами, все еще коря себя за смерть маленького Вилли Блэйка днем ранее.

" Что пошло не правильно?" – думала она, делая каждый шаг по больнице. – " Поверить не могу, что я потеряла пациента после такой простой операции. Стоило прислушаться к Оливии. Тебе никогда не быть хирургом, ты – женщина! Александра, тебе не быть столь же знаменитой, что и твой отец. Ты не годишься. Думаю, что Оливия вдоволь насладится моей недавней потерей…"

Наконец хирург потерла свои виски, понимая что стоит вспомнить о чем-нибудь приятном. О Брин…

Закончив все на работе, ее посетила мысль о том, что предстоит поужинать с блондинкой. В этот день Брин готовила у себя дома. Такой план родился, когда Алекс заходила в отделение, где работает ее подруга, чтобы проведать второго своего пациента. Брин присматривала за ним, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Хирург знала, что мальчик был в очень способных и любящих руках.

Отделение, где работала Брин, было заполнено ярким светом и звуками. Маленькая светловолосая девочка лежала в стерильной люльке. Она была полностью окружена трубками и различной техникой, а грудь ее была перевязана тонким белым бинтом. Маленькая темноволосая женщина стояла рядом, делая все необходимое для обеспечения безопасности жизни девочки.