«На прошлой неделе она приняла упаковку снотворного. Если бы Роксана не пришла проверить ее, она добилась бы желаемого», ответил он, проведя рукой по волосам.

«О, Боже».

Он был очень расстроен. «Я думал, она умрет. Она почти умерла. Я не знаю, что мне делать» продолжил он. «Она всегда была такой сильной, так же как и ее мать. Когда умер Стюарт, я должен был что-то сделать. Я должен был что-то сделать».

Я сидела и слушала его. «Я должен был позаботиться о ней. Бог знает, что ее мать не питала большой любви к дочери. После ее отъезда, Стюарт просто игнорировал ее. Я был ее отцом. Я должен был что-то сделать». О, Боже! Доктор Шефер отец Чарли!

«Она знает?» спросила я.

«Да. Но она ничего не хочет от меня. Только иногда звонила, когда попадала в какую-нибудь беду, зная, что я обязательно помогу ей. Она всегда ходила по грани. До вас моя дочь катилась по наклонной в бездну, ее путь было саморазрушение. Я иногда думал, что она хочет уничтожить себя тем самым, наказав меня. Мне казалось, что она больше не знает что такое любовь, пока в тот день на острове я не увидел ее с вами. После того дня, когда я нашел ее в луже крови рядом со Стюартом, казалось, ее любовь и вера умерли. Жизнь стала для нее игрой, она брала, что хотела, независимо от последствий или если это причинит кому-нибудь боль. Но с вами все по-другому. Я верю, она действительно любит вас, как умеет… эмоции совершенно чужды ей. И когда вы ушли, она решила, что смерть это лучшее, чем жизнь без вас.

«Она заигралась, но на прошлой неделе все было по-другому. Ей хотелось умереть. Я думал, что потеряю ее. Но потом она открыла глаза и начала плакать, прижавшись ко мне, как ребенок. Она никогда ничего не испытывала ко мне, кроме презрения. Впервые моя дочь нуждалась во мне, ища у меня поддержку. Вот когда она рассказала мне все, что произошло между вами». Он посмотрел на меня. «Она плакала и плакала, но никто и ничто не могло утешить ее. Лора, я знаю, что не имею права просить и не должен. Она рассказала мне все, что совершила с вами;… Ложь, обман, в том числе, что случилось в Хэмптоне». Я отвернулась. «Но, Лора, она моя дочь. Я боюсь за нее. Вернетесь ли вы с ней в Нью-Йорк?» Задав мне важный для него вопрос, он положил свою руку на мою, и я накрыла ее, посмотрев на его встревоженное лицо.

«Да», ответила я, и слезы покатились по моему лицу. Так мы вместе сидели, отец Чарли и я, оба связанные с ней, он по крови, и я невидимыми нитями своего сердца.

Потом он вернулся к Чарли, а я осталась ждать. Ночью ее перевели в отдельную палату. Как сказала бы Чарли, доктор Шефер сделал свое дело, ей был поставлен диагноз «случайный порез левой кисти». Моя жизнь снова переплелась с ее.

Проведя в больнице более двадцати четырех часов, я чувствовала себя истощенной и уставшей. Я вошла в палату к Чарли и была рада увидеть, что привычный цвет лица вернулся к ней. «Наконец-то, медсестра оказалась каким-то тираном, она не позволяла мне тебя видеть. С тобой все в порядке?», спросила она обеспокоено.

«Конечно, она не в порядке», ответил доктор Шефер. Она с удивлением посмотрела на него, и он продолжил. «Она почти не спала последние два дня, и я уверен, что ничего и не ела».

«Со мной все хорошо», перебила я.

«Нет, не хорошо!» настаивал он.

Чарли посмотрела на меня и спросила: «У тебя было трудное время, не так ли?». Увидев боль в моих глазах, она протянула мне свою ладонь, и я, присев к ней на кровать, сжала ее.

«Ей необходимо немного поспать», мягко сказал доктор Шефер, положив руку мне на плечо, что не осталось не замеченным Чарли.

«Чарльз, мне нужно поговорить с Лорой», сказала она, и он вышел из комнаты. «Что случилось? Дело в твоей матери, не так ли?» тихо спросила она.

«Нет, все прекрасно», попыталась успокоить я ее.

«Да, в ней. Она больше не хочет иметь ничего общего с тобой, не так ли?», но она уже знала ответ на свой вопрос. «Я сейчас же выберусь отсюда и мы вернемся домой»

«Ты не можешь этого сделать! Ты должна оставаться в больнице до полного выздоровления!» запротестовала я.

«Смотри». Она начала пытаться встать с кровати.

«Ради меня, Чарли, не делай этого, я больше не могу!», зарыдала я. «Я больше не справлюсь, пожалуйста, прекрати, просто остановись!»

Доктор Шефер, наверное, услышал меня, потому что вошел в палату, подошел ко мне, взял за руку и сказал Чарли оставаться в постели. «Все в порядке Лора, позволь этому уйти из тебя». Меня начало трясти. «Я дам тебе успокоительное, это от напряжения, дорогая, тебе надо просто успокоиться». Он помог мне сесть в кресло.

По ряду причин, в тот момент я не хотела смотреть на Чарли, зная, что она смотрит на меня. Он протянул мне таблетку и стакан воды.

«Что ты ей дал?» спросила Чарли.

«Кое-что, чтобы успокоить нервы. Ей не помешает поспать и, судя по всему, она много потеряла в весе с того момента, когда я видел ее в последний раз». Он разговаривал с ней так, будто меня здесь не было.

Моя голова запрокинулась назад, я начала засыпать. «Прекрати Шарлотта. Подумай о ней, или она тоже окажется здесь с тобой в одной палате». Больше я ничего уже не слышала, погрузившись в сон.

Я чувствовала себя в безопасности и любимой. Меня кто-то обнял, чьи-то губы, коснулись моих с теплотой и нежностью. Темнота дарила покой, и я ответила на поцелуй. Глаза приоткрылись, сквозь пелену я разглядела перед собой улыбающееся лицо. Это был Марк.

От неожиданности мои глаза окончательно распахнулись. Я осмотрелась вокруг, через жалюзи в комнату проникали солнечные лучи. Итак, я в больнице в палате Чарли.

Я медленно выходила из оцепенения, возвращаясь к реальности. Чарли разговаривала по телефону, сознание постепенно начало проясняться, и я, наконец, услышала ее голос. Наверное, я заснула в кресле.

Увидев, что я проснулась, Чарли улыбнулась мне и закончила разговор по телефону. «Ты чувствуешь себя лучше?» спросила она с постели.

«Такое чувство, словно немного перебрала с алкоголем, но да, мне уже лучше, наверное», ответила я.

«Я буду следить за тобой, хорошо?» сказала она, ее глаза смотрели на меня, пытаясь что-то найти. Я покачала головой. «Ты снова разговаривала во сне. Еще на острове я заметила это за тобой».

«Никогда не знала, что разговариваю во сне. Я что-нибудь сказала?», спросила я, ожидая ответ.

Мгновение она смотрела на меня, прежде чем ответить: «Нет», и улыбнулась.

«Как долго я спала?» Я встала с кресла, размять ноги.

«Около девяти часов» Чарли протянула ко мне руку.

«Не могу поверить, что спала так долго!» удивилась я, подойдя к ней.

«Чарльз был прав, ты похудела. Мне очень жаль. Это я виновата в том, что ты несчастна». Ее голос был полон печали.

«Это не имеет значения, ни тогда, ни сейчас. Давай постараемся больше не обижать друг друга, ладно? Я готова Чарли, а ты?»

Она глубоко заглянула мне в глаза: «Да, готова. Ничто более не встанет между нами. Я не допущу этого», сказала она, придавая значение каждому слову.

Я позвонила Марку и отменила наши планы на выходные, сказав ему, что Чарли попала в аварию и нуждается во мне, тем самым, разочаровав его. Но он все понял и только надеялся, чтобы мы снова встретимся и поговорим о нас, когда я вернусь в Нью-Йорк.

Через два дня мы вернулись в Нью-Йорк вместе с Чарльзом, который хотел убедиться, что Чарли хорошо доберется до дома. Их отношения до сих пор оставались натянутыми. Чарли большую часть времени игнорировала его, но иногда срывалась и говорила ему невероятно жестокие слова. Казалось, их взаимоотношения только ухудшились. И я не понимала почему. Я думала, что после того, что Чарльз рассказал мне в больнице, Чарли должна была быть хотя бы благодарна ему. Но все получилось наоборот. Ее, казалось, возмущало его внимание.

Днем после нашего приезда началась ссора. «Отпусти!», закричала она, выдергивая свою руку.