Когда она впервые заглянула в серебристо-серые глаза Кэла, в ее душе зародилось какое-то сильное чувство. Линда пыталась убедить себя, что это лишь физическое притяжение, но сейчас она вынуждена была признать, что это и есть любовь. И подарила любимому сияющую улыбку.

Глаза Кэла потемнели, и он осторожно приложил руку к ее щеке. Шепча что-то неразборчивое, Линда повернула голову и прижалась губами к его ладони.

Кэл что-то глухо прошептал в ответ. Она разобрала лишь, что он никогда в жизни не встречал более желанной женщины.

Однако Кэл поразительно владел собой. Его ласки были одновременно пылкими и неторопливыми. Умелыми, чувственными движениями опытного любовника, знающего, как надо возбуждать женщину, он доставлял Линде истинное наслаждение.

Изнывая от счастья в уверенных руках Кэла, она откровенно восхищалась его мужской красотой и статностью.

Однако какое-то шестое чувство подсказывало, что она любит вовсе не его великолепное тело, а его самого — умного, сильного… Она любила бы его не меньше, будь он вполовину не так хорош собой или просто уродлив.

Медленно, почти лениво, Кэл вел ее к той грани, за которой лежало бездумное, бешеное желание, и, только поняв, что она совсем готова, опустился между ее бедер.

Первый резкий толчок заставил Линду вскрикнуть от боли, однако боль тут же растворилась в волне нарастающего возбуждения, завершившегося радужными сполохами экстаза.

А потом они молча лежали, медленно приходя в себя. Голова Кэла покоилась на груди Линды. Она все еще не открывала глаз, когда Кэл приподнялся и немного отодвинулся от нее. Сначала Линде показалось, что он уходит, однако в следующую минуту Кэл обнял ее и привлек к себе. Положив голову ему на плечо, наслаждаясь близостью этого необыкновенного мужчины, она поняла, что такое настоящий покой и умиротворение. Единственное, что его омрачало, — это мысль о том, сколь скоротечным будет ее счастье.

И как она могла подумать, что одной ночи в его объятиях будет достаточно? Да проживи она рядом с ним хоть всю жизнь, ее любовь будет все сильнее и сильнее.

— Ты самая поразительная женщина из всех, кого мне довелось встретить, — ворвался в мысли Линды голос Кэла. Он повернул голову, касаясь губами ее лба. — Заниматься с тобой любовью — редкое удовольствие, ты страстная и умеешь отзываться на ласки, как никто. В тебе есть все, чего только может пожелать мужчина в своей возлюбленной… Знаешь, у меня странное ощущение… словно я был у тебя первым.

— Ты и есть первый.

Линда увидела, как резко поднялась и опала грудь Кэла. Он помолчал немного и спросил:

— Но как же так? Наверняка тебе не раз это предлагали. Или ты намеренно решила оставаться девственницей?

— Да нет. Мой дед придерживался строгих моральных принципов и настойчиво учил меня уважать себя. Но, наверное, настоящая причина в том, что я еще ни разу не влюблялась… — Линда осеклась, испугавшись, что выдала себя, и поспешно добавила: — Или просто не встречала мужчины, с которым мне бы хотелось лечь в постель.

— А как же Ричи?

Ответом ему было ошеломленное молчание Линды, и он безжалостно продолжал:

— Каковы бы ни были причины, побудившие тебя обручиться с ним, а две из них были только что тобой отвергнуты, теперь ты не можешь выйти за него замуж.

— Нет…

— Я рад, что ты со мной согласна.

В голосе Кэла прозвучало удовлетворение, почти торжество, и в душу Линды закралось ужасное подозрение. Отодвинувшись от него, она села в постели и резко спросила:

— Зачем ты затащил меня в постель?

— Тебе обязательно об этом спрашивать? — Кэл тоже сел.

— Да, — коротко заявила Линда.

— Ты очень красивая женщина. — Уклончивый ответ лишь усилил страх Линды.

— Красивых женщин много, но ты же не собираешься укладывать в постель всех подряд. Или ты проделываешь это только с теми, кто помолвлен с твоим братом?

— Ах, вон оно что, — негромко сказал он. — Ты решила, что я сделал это нарочно, чтобы тебя скомпрометировать.

— А разве нет?

Господи, сделай, чтобы это было не так! — пронеслось в мозгу Линды.

— В общем, да. Но здесь было и нечто большее.

Но Линда услышала только первую часть фразы.

— Как ты мог поступить так бессовестно? — хрипло спросила она.

Губы Кэла гневно сжались.

— Я хотел тебя, а ты хотела меня. Мне показалось, что это довольно приятный способ покончить с вашей помолвкой.

— А что, если я передумаю и не стану ее разрывать?

— В таком случае я буду вынужден рассказать Ричи о сегодняшней ночи, — ледяным тоном заявил Кэл. — И даже если он по-прежнему болен тобой, то дважды подумает, прежде чем жениться на женщине, готовой в любую минуту прыгнуть в постель к его брату.

У Линды было такое ощущение, будто она получила пощечину. Жестокая расчетливость Кэла поразила ее в самое сердце. Из боли и гнева родилось желание отомстить, ударить негодяя в самое сердце, уязвить его так же больно, как он уязвил ее.

— А когда ты это планировал, тебе не пришло в голову, что я могу все отрицать?

— Не выйдет, моя прелесть.

— Я бы на твоем месте не была так уверена.

— Что ж, на тот случай, если тебе придет в голову все отрицать…

Сброшенное Кэлом полотенце все еще лежало на прикроватной тумбочке. Протянув руку, он извлек из его складок небольшой магнитофон.

— Удобное устройство, не так ли? Впрочем, когда я его здесь бросил, то не думал, что ему найдется такое применение.

Линда с ужасом смотрела на магнитофон, а Кэл холодно продолжал:

— Даю слово, что не воспользуюсь им, если ты меня не вынудишь.

— О Боже, — прошептала Линда. — Меня сейчас стошнит.

Вырвавшись из рук Кэла, она набросила пеньюар, выбралась из постели и опрометью кинулась к выходу. Влажными от волнения пальцами Линда схватилась за ручку двери и не сразу смогла открыть ее.

Ноги Линды подкашивались, и ей с трудом удалось добраться до своей комнаты. Забравшись в постель, она свернулась калачиком, глядя перед собой широко раскрытыми сухими глазами и дрожа, как в лихорадке. Постепенно дрожь улеглась, а отчаяние и шок уступили место злости, направленной больше на нее саму, чем на Кэла.

Ведь она же с самого начала знала, что он считает ее врагом и пойдет на все, чтобы от нее отделаться. Знала она и то, что Кэл — умный, тонкий и расчетливый противник. К тому же он ведь честно предупредил, что ей не стоит рассчитывать на снисхождение. А она влюбилась, как последняя дура! И сама очертя голову ринулась туда, куда боятся ступать даже ангелы! Впрочем, может, ангелы слишком мудры, и лишь глупцы могут позволить себе влюбиться?

Что ж, она свое получила. Это был тяжелый урок, зато теперь она научится оберегать себя от ненужной боли и унижения.

При одной мысли о том, чтобы снова встретиться лицом к лицу с Кэлом, Линда сгорала от стыда. Пусть это трусость, но с первыми лучами солнца она уложит свои вещи и уедет.

Линда решила пробраться по черной лестнице в комнату для завтрака, где был телефон, по которому можно вызвать такси. Так она успеет уехать еще до того, как все проснутся. Жаль, конечно, что она ничего не сумела толком выяснить насчет деда, но оставаться в замке она уже не могла, даже если бы Кэл позволил. Впрочем, выполнив свою миссию, он теперь ждет не дождется, когда она уберется из его владений.

Ночь тянулась убийственно долго, и Линда, терзаемая горькими мыслями, беспокойно вертелась на кровати.

Однако она была не единственной в доме, кому не удалось уснуть. Кэл тоже лежал в своей спальне без сна и клял себя за то, что не поддался первому импульсу и не бросился вслед за Линдой. Надо было сказать ей, что он и не думал включать этот проклятый магнитофон. Он просто блефовал, причем импровизировал на ходу. Но на карту было поставлено слишком многое, и Кэл решил не рисковать.

С первыми лучами солнца Линда встала, приняла душ и как попало побросала в чемодан свои вещи. Ей не терпелось побыстрее уехать из этого зловещего места. И как можно дальше. Собравшись, она вырвала листок из блокнота, написала короткую записку Ричи и оставила ее на тумбочке, положив сверху кольцо. Затем Линда закрыла чемодан, взяла сумочку и бросила на себя последний взгляд в зеркало.