Михайло низко поклонился и, как всегда улыбаясь, обратился к ней с изысканной речью.

— Что я могу сделать для моей луноликой? Я помчался со всех ног, как только услышал, что нужен вам… Я прилетел бы с края света по вашему малейшему желанию.

Айрис поморщилась. Как странно, подумала она, насколько быстро может меняться человек. Льстивые речи Юзрева уже начали ее раздражать, хотя он был все тем же принцем Юзревым, ее верным поклонником. Все дело было в том, что здесь находился некий сероглазый англичанин, который никогда бы не «прилетел с другого края света по ее малейшему желанию». Напротив, он постоянно относился к ней с пренебрежением.

— Мне бы хотелось, чтобы вы сделали для меня одну вещь, Михайло, — сказала она.

Он с готовностью придвинулся ближе.

— Все, что угодно! — с жаром воскликнул он. — Нет на свете такой вещи, которую Михайло не сделал бы для своей повелительницы!

Ее большие глаза продолжали изучающе смотреть на принца.

— Хотелось бы верить! Дело в том, что вы не знаете английских законов, Михайло, а я уже кое-что про них узнала.

Михайло улыбнулся, но улыбка была недоброй, в ней таилась угроза, которую еще раньше почувствовал Стивен.

— Вы наслушались мистера Делтри. Не будет ли дерзостью с моей стороны, о несравненная, заметить, что все это чистой воды недоразумение?

Изящные пальцы еще крепче впились в резные подлокотники.

— Я ни в чем не заблуждаюсь, Михайло, — сказала Айрис резким тоном.

— Ошибается мистер Делтри, а не вы, — поспешно добавил принц, испугавшись, что он оскорбил свою повелительницу. — Это он заблуждается, если считает, что вас можно уговорить согласиться на этот нелепый план с переездом в Англию.

Она отвернулась и задумчивым взглядом посмотрела на фотографию отца, стоявшую на ее письменном столе. Ромни Лоуэлл в сорок лет был очень красив. В классических чертах его лица просматривалось явное сходство с Айрис, хотя он всегда страстно доказывал, что она является точной копией своей матери.

«Боже мой, — подумала Айрис с грустью, — если бы только отец не умер внезапно, я успела бы сказать ему, что никогда не покину этот дом и Египет, любовь к которому он сам мне привил!»

Если бы он мог вернуться хоть на одну минутку и уничтожить свою подпись, стоящую на этом ужасном документе!

«Дорогой отец! — вновь обратилась она к человеку на фотографии. — Прости меня, но это та единственная вещь, которую я не могу сделать даже ради тебя».

— Вы встречались с юристом? — спросила она, вновь повернувшись к Михайло.

— Даже с двумя, — с готовностью ответил он. — Один из Каира, другой из Александрии. По моей просьбе они прилетели в Асуан, и сегодня утром на даче Фахмудов я хорошенько их расспросил. Оба они подтвердили наличие английского закона, не позволяющего вам выйти замуж до достижения совершеннолетия без согласия вашего опекуна, но при этом они признали выполнимым мой план обойти эту нелепую формальность.

— Я хотела услышать от вас не только о законах, касающихся брака, — нетерпеливо воскликнула Айрис. — Я просила вас выяснить, могут ли меня отправить в Англию против моей воли.

Юзрев снова улыбнулся и развел руками.

— Моя госпожа, что за невероятное предположение!

— Невероятное для вас, но не для таких людей, как Стивен Делтри, — сказала она многозначительным тоном.

— Как бы мне хотелось взять этого англичанина за шиворот и швырнуть его в Нил! — воскликнул Михайло.

И снова Айрис почувствовала скорее раздражение, чем признательность.

— Не отклоняйтесь от темы, — сказала она ледяным тоном. — Оставьте в покое мистера Делтри.

Михайло поклонился, но на его красивом лице появилось обиженное выражение.

— Я отношусь к нему, как к злейшему врагу моей госпожи!

— Предоставьте мне решать, как к нему относиться!

Михайло стиснул зубы. Неужели она не видит, как сильно он ее любит? И как безумно ревнует к Стивену Делтри и к тому, что Лоуэлл-паша предоставил ему такие исключительные полномочия? Когда Стивен приехал, сама Айрис назвала его своим врагом. А теперь ему, Михайло, не разрешают употреблять это слово. Он смущенно молчал, погруженный в невеселые раздумья. Взгляд Айрис был направлен мимо него, куда-то вдаль, но тем не менее она снова обратилась к принцу.

— Я повторяю свой вопрос. Что сказали юристы о возможности силой заставить меня покинуть Египет?

— Они считают, что в принципе это осуществимо, но они не думают, что до этого дойдет дело, если вы будете твердо стоять на своем.

На ее губах заиграла загадочная улыбка. Принц плохо знает Стивена. Она вполне могла поверить, что Стивен способен заставить ее сесть в самолет, даже применив физическую силу, и отправить в Лондон. Она так прямо и заявила Юзреву, который опять помрачнел, но тут его лицо прояснилось.

— Ну что ж, ничего страшного, моя госпожа. Раз дела обстоят таким образом, мои юристы полагают, что самый разумный выход — это ваше замужество. Хотя это и не совсем законно, но к тому времени, когда дело будет разбираться в суде, вы фактически будете в браке уже несколько месяцев, достигнете совершеннолетия и сможете принимать решения самостоятельно.

— Понимаю. — сказала Айрис.

Последовала напряженная пауза. В темных глазах Михайло с новой силой вспыхнула надежда.

— Луноликая! Почему бы вам в самом деле не поступить так? — умоляющим голосом воскликнул он. — В качестве принцессы Юзревой вы будете находиться под моей защитой. Я перевезу вас на виллу Фахмудов. Там по специальному разрешению египетских властей мы поженимся. После этого я найму частный самолет, который доставит нас в Париж.

— Подождите, Михайло, — нахмурившись, перебила его Айрис. — Вы слишком спешите. У меня нет никакого желания лететь в Париж. Я вообще не намерена покидать Египет. Кроме того такой брак возможен только в качестве временного выхода из создавшегося положения.

Планы самого Юзрева были совершенно иными. Несмотря на внешнее дружеское расположение и преданность, молодой серб был способен на предательство и грязную игру. Он по-своему любил Айрис, но любовь для принца была чисто эгоистическим понятием. Он вовсе не собирался, убедив Айрис стать принцессой Юзревой, впоследствии отпускать ее на свободу. Кроме того, Стивен Делтри вызывал у него смертельную ненависть. Он был готов пойти на все, что угодно, чтобы помешать Стивену в осуществлении его планов.

Айрис и принц продолжали беседу. Она задала еще несколько вопросов и внимательно слушала, пока Михайло передавал мнение юристов. Однако Айрис так и не дала ему окончательного ответа относительно брака в качестве возможного выхода. Она не стала решать этот вопрос, полагаясь на одни эмоции. Она хотела все тщательно обдумать. Михайло был взбешен тем, что даже не мог предположить, какие планы могут родиться в голове его госпожи. Когда она наконец отпустила его, он ушел мрачный и обеспокоенный. Он чувствовал, что будет очень сложно уговорить Айрис воспользоваться его планом. Она лишь сказала, что подумает над его предложением и даст ему знать о своем решении.

Он покинул дворец, не попрощавшись со Стивеном, потому что пребывал сейчас в том опасном настроении, которое было слишком хорошо ему знакомо. Если он наговорит грубостей этому наглому англичанину, Айрис может всерьез рассердиться, хотя он никак не мог взять в толк, почему Айрис вдруг изменила свое отношение к Стивену Делтри.

После ухода принца Айрис около часа провела у постели своей гувернантки, у которой опять поднялась температура. Будучи искренне привязанной к старой англичанке она, проявляя врожденную доброту и отзывчивость, занялась уборкой комнаты несмотря на то, что слуги навели идеальный порядок, отослала Аешу за свежими благовониями и тазиком со льдом и приказала ей немедленно возвращаться, чтобы помочь больной принять ванну. Она поменяла старой женщине холодные влажные полотенца на лбу, задернула наглухо шторы, чтобы защитить больную от палящих солнечных лучей.

— Мне тяжело видеть тебя больной, моя бедная Морга, — печально сказала Айрис, гладя руку старой женщины. — Но ты должна оставаться в постели и даже не пытайся встать, пока тебе не станет лучше. Вечером Махдулис приведет доктора Ибрагима.