Она была уже довольно далеко, бесшумно скользя по земле в своих легких сандалиях к берегу блестящего в лунном свете Нила. Сквозь кусты Стивен видел сверкающие серебряные блестки на ее одежде и в волосах.

— Айрис! Вернись! — закричал он. — Вернись, глупенькая!

Он догнал ее уже у самого берега. В какой-то момент у него мелькнула безумная мысль, что она собирается прыгнуть в воду. Айрис стояла на самом краю, приняв свою излюбленную позу античной статуи — вытянувшись в струнку, слегка откинув голову. Тяжело дыша, Стивен подбежал к ней и схватил ее за руку. Рука была холодной и безжизненной, но когда она повернула к нему свое лицо, он увидел, что она очень взволнованна.

— Вы не заставите меня уехать, Стивен, — выдохнула она. — Повторяю вам, я умру, если поеду в Англию. Оставьте меня. Я хочу здесь жить и здесь умереть. Вы не погубите меня, Стивен.

— Вы сами хотите себя погубить, — сказал Стивен.

Она попыталась высвободить руку. Ее била дрожь.

— Пустите меня…

— Давайте вернемся и поговорим спокойно, Айрис.

— Нет.

— Я не собираюсь оставлять вас здесь, чтобы вы поплыли на тот берег и провели ночь в этом вашем проклятом храме.

Ее глаза гневно сверкнули.

— Если я захочу, то поплыву куда угодно. Вы не можете меня остановить.

Но терпение Стивена уже лопнуло. Нервно рассмеявшись, он подхватил ее стройное тело и, заключив в свои объятия, приподнял над землей. Их взгляды встретились.

— Тебе пора научиться делать то, что тебе говорят, — пробормотал он сквозь зубы.

Первые мгновения она отчаянно сопротивлялась. А затем как будто наваждение, преследовавшее обоих все эти дни, вдруг стало явью. Волны ее волос каскадом упали на лицо Стивена, ослепив его, и своим неповторимым ароматом окончательно сломили его сопротивление. В безумном порыве он крепко прижал ее к своей груди. Пальцы Стивена коснулись ее шеи, и он почувствовал лихорадочно бьющийся пульс. Теперь он не замечал ничего вокруг, ничего не знал и ничего не помнил — для него существовала только эта удивительная женщина, которую он держал в своих объятиях, податливая, как пламя свечи, и такая же горячая. Ее чувственные губы были совсем близко. Тихий, дрожащий голос прошептал его имя.

— Стивен! Стивен…

И он закрыл ее жаждущие ласки губы долгим страстным поцелуем. Он бережно опустил ее на землю, и они стояли, слившись в жарком объятии. Для Айрис это мгновение было откровением, пробуждением души и сердца, триумфом женской слабости, неразрывно связанным с признанием мужского превосходства. Но для Стивена Делтри это было поражение; неземное блаженство и вместе с тем горькое сожаление. И хотя в эту минуту от счастья все плыло у него перед глазами, он знал, что час расплаты впереди, потому что на свете есть еще Элизабет.

Айрис, наслаждаясь этим долгим и страстным объятием, почувствовала, что начинает понимать, в чем истинный смысл жизни и в чем ее, Айрис, предназначение. Она была рождена, чтобы любить Стивена Делтри и быть любимой им. Это было предопределено звездами тысячи и тысячи лет назад. Именно поэтому судьба свела Стивена с ее отцом и потом направила к ней. Пылко отвечая на его поцелуй, чувствуя себя безмерно счастливой от этой открывшейся ей возвышенной любви, она вдруг подумала, как нелепо и смешно было с ее стороны считать его своим врагом и желать, чтобы он поскорее покинул ее дом.

Она любит его. Она любит его со всей страстью и преданностью, на какие только способна. В ее мечтах, до настоящего момента смутных и неопределенных, любовь существовала всегда. Она много читала о ней. Она узнала многое об этом чувстве, изучая историю. Разве не здесь, в Египте, на берегах Нила Клеопатра любила Антония? А как сильно любили друг друга ее отец с матерью, пока смерть не разлучила их!

Так же и она будет любить Стивена. Между ними больше не будет споров, не будет борьбы характеров. У Айрис были свои принципы относительно любви между мужчиной и женщиной. По ее убеждениям, когда женщина встречала своего единственного мужчину, который должен был стать ее мужем, ей следовало подчиняться его воле. Она не должна пытаться приказывать; наоборот, она должна повиноваться. В любви и дружбе они должны быть равны, но его воля должна быть для нее законом.

С такими мыслями Айрис посвятила себя и свою любовь Стивену Делтри.

Но Стивен вдруг отстранился от нее. Он был далек от романтики и полон мрачных предчувствий и сомнений, о которых Айрис не имела ни малейшего представления. Да, он очень хорошо понимал, что безнадежно влюбился в эту девушку. Но на пути этой любви стояли серьезные препятствия, и Стивен отчаянно пытался усмирить свои чувства.

Она подняла свои длинные ресницы и посмотрела на него с такой нежностью, что Стивен не выдержал и отвел глаза. Айрис заметила, что он смертельно побледнел, и его лоб покрылся испариной.

— Стивен! — тихо сказала она. — Что с тобой?

Он выпустил ее из своих объятий и провел рукой по лбу.

— О, Господи! — вырвалось у него.

— Стивен, дорогой… — робко произнесла Айрис, не привыкшая так обращаться к мужчине. — Ты нездоров? Что случилось?

Он попытался взять себя в руки.

— Вернемся домой, Айрис, — сказал он.

— Как скажешь, — послушно ответила она.

Стивен с отчаянием посмотрел на нее. Если бы она знала, какой пытке подвергает его! По тому, как она ответила на его поцелуй, Стивен понял, что Айрис его любит. Он знал также, что в силу своей молодости и неискушенности она слишком уязвима. Он мог распоряжаться ее поступками и даже жизнью, стоит ему только захотеть. Но это было невозможно. Всего лишь час назад ему казалось, что он полностью контролирует ситуацию. А теперь он чувствовал, что находится в смятении.

Неуверенным, робким жестом она откинула волосы назад и перехватила их серебряной лентой, которую Стивен в порыве страсти развязал.

Он не хотел уходить отсюда. Он хотел бы сесть в лодку и, крепко прижав Айрис к груди, плыть и плыть по сверкающим водам Нила. Он хотел бы забыть, что кроме них на свете существует еще кто-то.

Сила обуревавших его чувств заставила Стивена заговорить с ней резким тоном.

— Между нами ничего не может быть, Айрис. Мы оба должны быть благоразумными.

Смысл его слов остался ей непонятен — он увидел это по удивленному выражению ее глаз.

— Я не имею права любить тебя, Айрис, — добавил Стивен. — Мне очень жаль, моя дорогая. Ты должна простить меня. Ты слишком красива… тут и святой не устоял бы. — Он нервно засмеялся.

— Не имеешь права? — повторила она его слова. — Но ты ведь любишь меня, а я люблю тебя. Это было предопределено. Такова воля звезд. Я где-то читала, Стивен, что от любви и от смерти убежать нельзя. Так зачем, если мы любим друг друга, убегать от своей любви?

Он молча посмотрел на нее, затем повернулся и пошел обратно к Маленькому Дворцу. Айрис шла рядом с ним, и Стивен понимал, что она ждет ответа. Он также понимал, что то, что между ними произошло, нельзя свести к минутному помешательству или легкому увлечению. Обычная современная девушка могла бы это простить и забыть. Но Айрис была одной из самых цельных натур, которых он когда-либо встречал. Кроме того она с первого взгляда поразила его как олицетворение гордой женственности. Ему ни на секунду не приходило в голову, что она может в него влюбиться. Но она только что произнесла эти слова. Стивен знал ее уже достаточно хорошо, чтобы понимать, что происходит в душе Айрис. Ее странные, полные философского смысла слова, все еще звучали у него в ушах: «От любви и от смерти убежать нельзя».

Разве он стремился убежать? Нет, во всяком случае не от любви Айрис.

Но ему не суждено насладиться таким счастьем. Он должен жениться на Элизабет Мартин. При мысли об Элизабет Стивен наконец вернулся на землю.

Он ничего не сказал Айрис, пока они не возвратились на залитую лунным светом террасу. Мягкий янтарный свет лился из высоких окон нижнего зала дворца. Наверху в своей комнате, уже спала и видела сны старая мисс Морган. Но Стивен знал, что он не сможет заснуть, если он сейчас же не поговорит с Айрис начистоту.