Они шли по каменной тропинке, которая вела в сторону озера, прямо к причалу.

Темная гладь устало мелькала легкой рябью, волнуемая тихим ветерком. На противоположном берегу, в зарослях замерших камышей, пряталась стая уток. Волков заметил лишь легкое движение и услышал их тихое кряканье. Скоро все птицы покинут холодное озеро и до самой весны оно опустеет. Покроется коркой льда, и скроется под белым покрывалом снега. Деревья высохнут и побелеют.

Вдруг Мила остановилась и серьезно посмотрела на Волкова.

- Скажите, Илья Сергеевич, вы тоже думаете что это я убила его?

- Ты можешь рассказать мне все что случилось той ночью, и тогда я выслушаю тебя и сделаю свои выводы.

- Я не могу. – странным голосом произнесла Мила.

Она оглянулась так, словно за ними могли следить.

- Кого ты боишься? – спросил Волков.

- Его. Он смотрит за мной. Он странный… не нападает на меня и вероятно не желает мне зла, но постоянно следит за мной. Я вижу его в отражении зеркала, вижу его в своей спальне, в окнах и в комнатах, он везде.

- Ты видишь призрака?

- Я не верю в призраков. Это что-то страшнее. Мое внутреннее состояние. Я читала книгу, где рассказывалось о силе нашего подсознания. Мы можем контролировать наши мысли и наши страхи. И я наверно могу это делать. Я не сумасшедшая Илья Сергеевич, я знаю что я вижу и слышу. И это ужасно.

- Ты несколько лет находилась в клинике, и уверяла всех окружающих что ты всего-навсего навещаешь своего брата, который уже давно был мертв. Это не безумие, это болезнь сознания. Ты сама придумала себе правду которую хотела принять в своей жизни. Ты верила в то, что хотела и не желала принимать ничего другого.

- Я помню ту ночь… я помню кошмар который мы пережили… я не могу объяснить вам почему я не приняла смерть Никиты тогда. Я была ребенком, и возможно сама заставила себя поверить в свою придуманную правду. Я знаю что доктор Тройкин назначал мне сильнейшие препараты. Я запомнила все названия и почитала аннотации. Они могут вызывать галлюцинации, меня безумием лечили от безумия. Разве это моя вина?

Волков задумался.

- А когда ты перестала принимать лекарства?

- За месяц до того дня.

Волков понял что девушка говорила о критическом дне. Том дне, где она возвращаясь в сознание, намеренно убыла свою иллюзию. Она знала что ее брат мертв, и знала что в больнице ее только калечат и решила покончить с этим своим способом, это была отчаянная попытка освободиться. И она удалась. Мила оказалась слишком смышленой для безумицы.

- А что происходит с тобой сейчас?

- Я не знаю. Не могу объяснить это. Понимаете, этот образ настолько вошел в мое сознание, что я уже не могу его контролировать. Каждую ночь, закрывая глаза я каждой клеточкой ощущаю его присутствие. Он там. Он в моей комнате. И я чувствую как он сидит на полу, держась руками за край моей кровати. В любой момент он может протянуть руку и коснуться моей ноги. Затем я уверяю себя что этого не может быть, что все это мне только кажется, но его образ сильнее меня. Я вижу его с закрытыми глазами и боюсь их открыть, зная что могу увидеть его. Я сама уничтожаю себя, и от этого мне еще страшнее.

Мила говорила тихо и монотонно, искренне веря в свои слова, и голос ее звучал так зловеще, что даже у Волкова по коже пробежали мурашки. Он с ужасом представил себе то, что переживает бедная девушка и на мгновение ему стало ее жаль.

- Мне кажется все твои страхи берут свое начало с той роковой ночи. Вероятно подсознательно ты все же считаешь себя виновной в смерти брата. Может и не признаешь свою вину, но понимаешь что могла спасти его…

Мила остановилась прямо на краю причала, и резко обернулась к доктору.

- Вы считаете, что я убила своего брата?

- А ты можешь описать убийцу?

- Я не видела его. Было темно.

- Ты была ребенком. Детское сознание еще не окрепшее, и принятие таких решений не является преступлением со стороны закона. Ты была в бессознательном возрасте и не могла принимать верных решений. Это не твоя вина. Это вина твоего воспитания и наследственности.

- То есть в действиях каждого убийцы можно смело обвинять его родителей?

- В большей части да, но не только родители воспитывают наше сознание. Окружающая среда, обстановка, случаи которые становятся решительными и яркими воспоминаниями, все это закладывает в нас основу для будущей жизни. Мне немного ясен смысл твоих действий, я могу понять его мотивации, и я хочу помочь тебе вернуться к нормальной жизни.

- Нормальной. Я даже не знаю как это, жить нормальной жизнью. Я только сейчас понимаю что не ходила в школу, у меня не было друзей. Я даже не знаю людей с которыми живу, они чужие для меня. Мама и папа. – Мила задумалась. – Моя мама считает меня убийцей, отец смотрит словно сквозь. Мое сознание ведет активную борьбу со всем миром. Скажите, что в вашем понятии нормально? Могу ли я надеяться стать нормальной?

- Можешь. Мы будем много работать, и ты научишься контролировать свое сознание. Я помогу тебе.

В этот момент со стороны дома раздался жуткий крик.

Волков и Мила одновременно обернулись и увидели как от вольера, на шатающихся ногах, почти в полуобморочном состоянии идет Светлана. Она держит руки впереди и что-то причитает себе под нос, словно заклинание.

Илья присмотрелся и заметил что руки женщины почти по локоть в крови.

- О господи! – воскликнул он и бросился на помощь.

Он подбежал как раз в тот момент, когда Светлана уже готова была лишиться чувств. Женщина обреченно посмотрела на него и потрясла перед ним окровавленными руками.

- Она убила их. – зловеще проговорила женщина. – Всех до одного. Убыла.

В этот момент подбежала Мила и удивленно посмотрела на мать. Светлана кинулась на нее, но Волков удержал женщину.

- Дьявольское отродье! – вопила она. – Лучше был ты сдохла вместе с ней! Не надо было тебе жить! Ты не заслужила!

- Нет! Нет! Нет! – Мила закрыла руками уши и замотала головой. – Я никого не убивала. Не убивала. Нет!

Волков встряхнул Светлану, которая продолжала выкрикивать проклятия в сторону падчерицы. Он видел что Мила сильно нервничает и не мог успокоить ее пока держал в руках беснующуюся женщину. Светлана продолжала вырываться, протягивая к падчерице руки.

- Дайте я задушу ее, пока она не прикончила нас всех! Вы же не понимаете, она дочь сатаны! Дочь дьявола!

Мила упала на колени и продолжая зажимать уши прижалась к земле. Она уже ничего не отрицала а только тихо завывала, словно безумная.

- Успокойтесь, - прошипел Волков не унимающейся женщине. – Вы же пугаете ее!

Светлана злобно посмотрела на доктора.

- Посмотрите что она сделала с ними. Вы хотите быть следующим?

Волков бросил взгляд на вольер. Истерика женщины была понятна. Несколько крупных псов замертво лежали на земле с перерезанным горлом. А некоторые были исколоты множественными ножевыми ранами. Их тела и шерсть потемнели от запекшейся крови.

Еще с утра, не услышав привычный собачий лай, надо было заподозрить неладное. Но никто даже представить себе не мог, что может случиться нечто подобное. Видимо Светлана отправилась кормить питомцев и нашла их истерзанными, но кто мог сделать подобное? Если на закрытой территории загородного дома находились только трое. Доктор, Мила и Светлана. Это явно был кто-то из своих, так как посторонний, едва войдя в вольер, немедленно был бы растерзан огромными псами. Кто то из своих сделал это. И Волков с грустью посмотрел на стонущую в отчаянии девушку.

Мила подняла на него заплаканное лицо и обреченно прошептала:

- Это не я…

Но в душе она понимала, что ей никто не поверит.

Глава 17.

Этим же вечером, успокоив обеих женщин, Волков созвонился с Власовым. Тот не сразу взял трубку, но когда ответил голос его звучал бодро, что обнадежило Илью.

- Не отвлекаю? – вежливо поинтересовался он.