Волков въехал на парковку больницы за час до начала рабочего дня. Он часто приезжал на работу раньше обычного. Утром он любил посидеть в тишине и поработать.

Едва припарковавшись, он заметил у входа знакомую машину и понял что утро обещает быть неспокойным. Полиция редко обращалась к нему за помощью, так как он не был поклонником законодательной власти. Он считал систему несовершенной, о чем не упускал возможности заявлять при каждой встрече. У него были натянутые отношения с властью, хотя по жизни он был законопослушным гражданином. Он презирал их бездействие, они его снобизм и высокомерие.

Поднявшись в свой кабинет, Волков самодовольно усмехнулся. Как он и предполагал его ожидал давний друг-неприятель Власов.

Власова он знал уже давно. Как-то вместе им довелось работать над одним делом. Волков должен был освидетельствовать психическое состояние одного убийцы-педофила. Власов ждал заключения о вменяемости, на что Волков, вопреки всем прогнозам выдал совершенно противоположное. Тогда преступника признали невменяемым, положившись на опыт и знания Волкова, и поместили в клинику.

Но спустя месяц, больной бежал. С тех пор Власов и Волков стали непримиримыми врагами. Власов обвинял Волкова в коррупции. Он утверждал, что врач пользуясь своим положением, содрал с семьи обвиняемого кругленькую сумму. Волков тогда прилюдно назвал Власова дилетантом и клоуном.

Эта вражда длилась уже более пяти лет. И каждый из них при встрече общался сквозь зубы, ожидая прокола своего противника. В природе есть особый вид ящерицы, которые кусают свою жертву, впрыскивая с укусом в кровь яд, и после повсюду следуют за ней по пятам в ожидании смерти. Поведение обоих мужчин напоминало поведение этой самой ящерицы - они укусили друг друга и теперь внимательно следили, ожидая ближайшего провала своего противника.

Волков бросил холодный взгляд на Власова и прошел к своему креслу.

- Чем обязан? – недовольно спросил он.

- Мне нужна твоя помощь. – слишком спокойно и неожиданно ответил Власов.

Его тон насторожил Волкова, но ожидая подвоха, он не спешил сдавать позиции. Он опустился в кресло и откинувшись на спинку пошутил:

- От тебя, Павел, это звучит как ругательство.

- Илья, поверь мне. Моя воля, и ты был бы последним к кому я обратился, но… тут такое дело… Даже язык не поворачивается говорить об этом. Смотри.

Власов бросил на стол папку.

Волков извлек несколько фотографий, изображающих дьявольскую комнату. Следы крови на стенах. Сгнивший матрас. Грязь. Волков перелистывал их безразлично, с некой брезгливостью, даже не рассматривая. И вдруг он замер. На одном из снимков был изображен ребенок, лежащий на больничной койке. Его кожа была почти прозрачной, она буквально обтягивала кости, и сквозь нее просвечивалась каждая венка. Почти пустые глазницы, впалые щеки на которых явно прослеживались следы побоев. Редкие волосы, и синяя нитка губ.

- Кто это?

- Женя Иванов.

- Мальчик, который пропал два дня назад?

- Да.

- Из Новгорода, если мне не изменяет память.

- Совершенно верно. Ужас в том, что до сегодняшнего дня его продолжали искать.

Волков откинул снимки в сторону и заострил свое внимание на одном. На нем был изображен тот самый бомж, которого задержали в дьявольской комнате.

- Подозреваемый?

- Да. – ответил Власов. – Мы задержали его на месте. Но он клянется что не видел мальчика, а зашел в помещение случайно, увидев свет. Он искал ночлег, а нашел проблемы. Мы проверили, следы спермы принадлежать другому. Мальчик не опознал его как своего мучителя. Дело разваливается на глазах.

Волков посмотрел на следователя. Отложил фотографии и сложил руки.

- Хорошо. А в чем заключается моя помощь?

- А ты его не узнаешь? – с грустной иронией спросил Власов.

Волков еще раз бросил взгляд на снимок.

- Знакомое лицо но…

- В 1980, Павловский душитель. Он изнасиловал 15 и задушил 1 женщину в Павловском парке. О нем совсем недавно показывали репортаж.

- Да.да. Я что-то видел. Припоминаю. Его держали в специальном учреждении…

- Да. В дурке.

- И выписали…

- Дьявольская ирония – они признали его совершенно здоровым и отпустили на волю. Выпустили хищника на охоту. Вот такая у нас система.

- Но ты ведь сам понимаешь, что в демократическом обществе подобное не в новинку. Их сажают – выпускают – и они продолжают зверствовать. Это замкнутый круг – наш проклятый жизненный цикл.

- Вот только не надо со мной в доктора играть. – недовольно огрызнулся Власов. - и без тебя все это знаю. Не за этим я пришел.

- А зачем?

- Мне помощь нужна. Допроси под видом нашего сотрудника этого упыря. Он трусоват, но хитер. Ты легко с ним справишься.

- А сам почему не можешь?

- Да боюсь сорвусь, и прямо там придушу его. Не объективен я буду – пристрастен. Мальчишку видел, молодчинка держится. Он выжил то только потому что безумно хотел жить. Отважный. И от этого еще больше хочется своими же руками…

Волков достал сигару и закурил. Облокотился локтями на стол и задумался.

- Наверно лучше не мне идти. – вдруг заявил он. – Я тебе специалиста дам. Если я правильно представляю себе вашего изувера, ему лучше бы пообщаться с женщиной. Трусливая натура, избегает эмоционального и прямого контакта с женщиной, считает их виновницами всех своих бед. Она настоящий профессионал, перед ней он опешит.

Власов попытался было возразить, но Волков уже вызвал по телефону в кабинет своего доктора, и через пять минут по коридору застучало эхо тонких каблучков.

Открылась дверь, в кабинет вошла молодая девушка, слишком красивая для того чтобы работать в подобном заведении. Высокая, темноволосая, с раскосыми восточными глазами и точеными чертами лица. На ней был белоснежный халат, возможно слишком белоснежный для больницы, колготки телесного цвета и туфли на высокой шпильке, оттенка шампань. Несколько мгновений Власов не мог оторваться от любования девушкой, пока Волков не вернул его в реальность.

- Познакомься, Павел, кандидат психологических наук - Хелена.

- Можно просто Лена, - нежным и бархатным голосом представилась девушка и протянула следователю свою аккуратную, холеную ручку.

Власов привстал, пытаясь изобразить джентльмена и галантно предложил даме присесть. Девушка улыбнулась, и грациозно опустилась в предложенное кресло.

В голове следователя сразу промелькнула мысль о романе между Волковым и доктором наук, но он не подал и виду.

- Надо допросить одного подозреваемого, задать все необходимые вопросы, и постараться выяснить его причастность к одному делу. – Властно произнес Волков.

Девушка приняв все к сведению кивнула.

- Вы проедете с Павлом… - Волков запнулся, он совершенно не представлял и никогда даже не узнавал отчества Власова. Он бросил взгляд на следователя, но тот только развел руками.

- Можно просто Павел. – ответил он.

Лена улыбнулась и Власов заметил маленький бриллиантик на ее правом, верхнем клыке.

- Лен, когда закончите. – уже менее официально начал Волков. – Сообщишь мне.

Лена послушно кивнула.

Власов попрощался с Волковым, на удивление тепло и по дружески, и в сопровождении девушки покинул кабинет.

Оставшись один, Волков поднялся, подошел к массивному шкафу. Буквально пару минут порылся в содержимом среднего ящика, и достал довольно увесистую, толстую папку. На которой, крупными буквами было написано: «Немирова Людмила Владимировна».

Он осторожно убрал ее в портфель. Потушил сигару и вышел.

Он должен был ехать навестить свою пациентку. Утром позвонил ее отец, и слезно уговаривал приехать и осмотреть девушку. Он утверждал что наступил рецидив. И родители подозревали у несчастной новый приступ шизофрении.

В машине Волков вбил в навигатор адрес загородного дома полковника и нажал: «Старт».

- Двигайтесь сто метров вперед, затем поверните направо. – произнес противный женский голос, и повинуясь неизвестной властной женщине, Волков выехал на шоссе.