— Но зачем понадобилось кому-то разводить здесь костер? — снова спросила она. — Ведь здесь, наверное, нечем было дышать от дыма. Если бы костер разводил мистер Макбрайд или тетушка Мойра, то они делали бы это где-нибудь поближе к… — Брайди почувствовала, как по спине ее, непонятно по какой причине, побежали мурашки. — Таггарт!

Он с улыбкой смотрел на нее.

— Вы, женщины Кэллоуэй, должно быть, самые сообразительные в мире. — Когда же она непонимающе посмотрела на него, Таг показал ей куда-то вверх. — Взгляни, Брайди.

Вверху, там, где еще доставал свет лампы, кружились пылинки. Но это не было их спокойное падение вниз, а стремительное, энергичное движение.

Брайди снова перевела взгляд на Таггарта, чувствуя, как в сердце ее вселяется надежда.

— Откуда же идет этот поток воздуха?

Он привлек девушку к себе и сжал в своих объятиях так сильно, что чуть не задушил.

— А это мы сейчас проверим.

— Как это ты не знаешь, куда ехать дальше? — проворчал Ник. — Разве не ты хвасталась, что знаешь эту местность, как свои пять пальцев? Разве не ты говорила, что знаешь кратчайший путь в город?

Консуэла сложила руки на груди.

— Похоже, я ошиблась.

Нику до смерти хотелось огреть ее хорошенько. И, находясь он к ней поближе, то, наверняка, так бы и сделал. Но вместо этого ему пришлось выругаться про себя и вытащить из кармана карту. На ней было уже обозначено точное местонахождение Серебряного Ангела. Ник занялся этим в ту же минуту, когда Слоан и Брайди, словно пара кроликов, исчезли в той норе. А потом он велел Консуэле проверить карту, чтобы быть уверенным: крестик поставлен в нужном месте. Эта карта понадобится, когда они прибудут в город.

Но куда, черт возьми, их занесло сейчас?! Они находились в каком-то каньоне, но это Нику ничего не говорило. Вся здешняя земля была изрезана вдоль и поперек многочисленными каньонами, ущельями и расселинами, маленькими и большими, узкими и широкими. Он уже не помнил, сколько их осталось позади, с тех пор, как они с Консуэлой повернули назад.

Мэллори вытащил из кармана компас. Север. В какой стороне находится север, конечно, известно, но вот, как узнать, где они блуждают сейчас?

— Может быть, стоит поехать в эту сторону, — предложила Консуэла, махнув рукой куда-то вдаль.

Ник внимательно посмотрел на нее. Лицо ее было лишено какого бы то ни было выражения.

— Надеюсь, тебе не пришла в голову мысль повернуть назад, чтобы откопать тех двоих? Не будь дурой, Консуэла. Во-первых, тебе никогда не расчистить тридцать тонн камней. А во-вторых, если ты все же и решишься на это, я убью тебя.

Консуэла ничего не ответила, но по тому взгляду, каким она одарила Ника, было ясно, что сомнений насчет правдивости его слов, у нее не было.

Он снова вернулся к карте. Может быть, стоит просто поехать в юго-восточном направлении и посмотреть, куда они попадут? Вдруг, по дороге им встретится нечто такое, что Консуэла узнает?

Сложив карту, Ник взглянул еще раз на компас и убрал все это в карман.

— Поехали, — сказал он и пришпорил свою лошадь. Консуэла последовала за ним, сопровождаемая вереницей остальных лошадей.

Несмотря на небольшое невезение, Ник считал себя счастливым человеком. Рано или поздно, он все равно приедет в Потлак. В этом можно было не сомневаться.

«Я БОГАТЫЙ ЧЕЛОВЕК, — радостно думал он. — ТЕПЕРЬ Я БАСНОСЛОВНО БОГАТЫЙ ЧЕЛОВЕК!»

Отомстил он и за Мэй. Это тоже радовало. Но все-таки самое главное то, что он теперь стал состоятельным человеком. Однако, оставалась одна проблема: Консуэла. Конечно, можно было пообещать ей несколько тысяч долларов. Ник не сомневался, что после того, как наживет на этом руднике целое состояние, он сможет от нее откупиться и распрощается, наконец, с этой маленькой мексиканской голубкой. Ему же самому будет потом чем заняться.

Он снова подумал о Марте Мэсси. Что это за прелестное, маленькое создание! Пухленькая, грудастенькая, с таким милым личиком и роскошными белокурыми волосами…

С блаженной улыбкой на лице Ник заерзал в седле. За время его нахождения в «Шмеле» маленькая Марта не раз стреляла в него своими прелестными глазками. Конечно, придется считаться и с ее вечно брюзжащей мамашей, но Мэллори был уверен, что Клара не будет возражать, если за ее дочерью приударит самый богатый человек в городе. Или даже во всем штате! У него будет прекрасный дом, собственный железнодорожный вагон, дорогие сигары, изысканные вина и красивые женщины! Неожиданно Ник подумал о том, что Марта Мэсси, возможно, будет не слишком хороша для человека, которым он вот-вот станет. Ведь она всего лишь серая, провинциальная мышь, пусть даже с роскошной грудью и красивыми глазками.

И все-таки, на первое время его устроит и Марта Мэсси.

Он жалел, что не проник в пещеру поглубже, чтобы увидеть скрываемое там богатство собственными глазами, но это было небезопасно. Впрочем, из того, что он услышал, можно сделать вывод: месторождение серебряной руды там просто грандиозное.

Теперь же хозяином этого месторождения был он, Ник Мэллори. Судьба только что преподнесла ему очередной подарок.

— Это судьба, — произнес он вслух.

— Что? — раздался за его спиной голос Консуэлы.

— Ничего. — Мысли о несметном богатстве, неожиданно на него свалившемся, и о том, что он мог теперь со всем этим сделать, возбудил Ника и он вдруг захотел Консуэлу. Не именно ее, а женщину вообще. Он ведь мог представить на ее месте и Марту Мэсси. «Черт возьми, — подумал Ник, — если захочу, МОГУ ПРЕДСТАВИТЬ НА ЕЕ МЕСТЕ даже саму Лили Лэнгтри!»

— Давай остановимся немного передохнуть, — сказал он, осаждая лошадь. — Спускайся на землю, моя голубка, и расстилай одеяло.

Сколько уже они прошли? Брайди перестала считать шаги и утратила ощущение времени. Она видела перед собой лишь широкую, взмокшую от пота, спину Тага и небольшой пучок света, отбрасываемый его лампой. Передвигаться по дну пещеры становилось все труднее. Приходилось преодолевать глубокие лужи с черной водой, доходившей до колен, а то и выше. На пути все чаще попадались огромные обломки камней, высотой в половину человеческого роста, которые обойти было просто невозможно, и потому приходилось перелезать через них.

Несколько раз Брайди отставала и всякий раз Таггарт останавливался, брал ее за руку и шептал:

— Держись, Брайди.

И ей ничего не оставалось делать, как, гордо вскинув голову, идти дальше и твердить про себя, что если уж БОГ решил от нее избавиться, то она так просто не сдастся, она должна сделать все возможное, чтобы доказать; как Он заблуждается на ее счет; что она достойна другой участи.

Таггарт продолжал оставаться все таким же невозмутимым. Он просто шел и шел вперед. Казалось, будто он ни на минуту не сомневался в том, что они непременно выберутся на поверхность. Он держался так, словно то, что они находились сейчас на глубине около полумили под землей, было для него делом привычным.

Брайди убеждала себя, что тоже может быть такой же мужественной. Если уж самой ярой мужененавистницей у нее получалось стать, то, может, попробовать превратиться в стойкую обитательницу пещер?

Нет, это определение какое-то дурацкое и звучит оно как-то неприлично.

Брайди попробовала было найти для себя другое определение.

Конечно, она понимала, что забивает себе голову несусветной чушью, но это бессмысленное занятие, хоть как-то отвлекало ее от мыслей о ноющих ногах и многом другом.

И все-таки она очень устала. Каждый шаг давался ей все более тяжко. Она спотыкалась уже о каждый встречный камень.

Стены пещеры снова резко сузились, едва не смыкаясь одна с другой полностью. И каждый раз, дотрагиваясь рукой до них, холодных, каменных, чтобы удержаться на ногах, Брайди вспоминала о том, что они с Тагом погребены заживо в этом готовом мавзолее. И еще она ни на минуту не забывала слова своего спутника, что керосин в лампе может кончиться в любую минуту. А за последние полчаса свет становился все более тусклым. Если в ближайшее время они не сумеют выбраться отсюда, то им не удастся этого сделать уже никогда.