Она оглядела меня с оттенком легкой брезгливости, ее ноздри затрепетали в свойственной оборотням манере, губы скривились:
— Кто ты?
Я напряглась от ее хамского тона.
— А ты кто такая, черт возьми?
Она сделала шаг в мою сторону, и запах ее духов стал невыносимым. Мне захотелось зажать нос.
— Я — Арабелла, и я живу здесь. — Она протянула руку, демонстрируя ключи: — Вот почему у меня есть они.
Она живет здесь? Вся моя бравада испарилась, как только я увидела ключи.
Но если она живет здесь… тогда… что-то не складывалось.
Либо она лгала мне, либо лгал Бью. Мне не понравился ее грозный вид, и я решила придерживаться дьявола, которого знала — Бью.
— Забавно, но я могла бы поклясться, что здесь живу яс твоим бойфрендом, а не ты.
Губы Арабеллы скривились.
— Мужчины заводят шашни со шлюхами. Меня не удивляет, что он решил обзавестись еще одной шалавой, меня удивляет, что он решил спутаться с человеком.
Славно. Я скрестила руки на груди.
— Тоже рада была с тобой познакомиться.
Она проигнорировала меня и протиснулась в гостиную. Я последовала за ней, решив держаться бодрячком, даже если бы пришлось противостоять искушению, долбануть по чему-то. Она мельком взглянула на мою одежду — одежду Бью — и ее губы скривились еще сильнее.
— Я хочу, чтобы ты убралась из моего дома.
— Как бы сильно, мне не хотелось ублажить тебя, — сказала я, подходя к дальней стороне дивана, чтобы он оказался между нами, — боюсь, я не смогу этого сделать.
Во-первых, я даже не знала, где мы были. Во-вторых, я не двинусь с места, пока не узнаю, где моя сестра.
Этот ответ не устроил ее. Зарычав, она подскочила ко мне и схватила за руку, оцарапывая когтями предплечье.
Я резко оттолкнула ее, когда она вцепилась в мою руку.
— Эй! А ну отвали!
К моему удивлению, она «отвалила». На ее лице появилось смущенное выражение, она втянула когти, затем обнюхала кончики пальцев и уставилась на меня.
Должно быть, ей была не по вкусу человеческая вонь. Охренеть, как не по вкусу.
— Бетсэйби никуда не пойдет, — сказал Бью.
Я развернулась и увидела его, стоящим в дверном проеме с низко опущенным на бедрах полотенцем и стекающими по телу каплями воды. И вид у него был взбешенный.
— Что ты здесь делаешь, Белла?
Он дал ей миловидное прозвище? Моя неприязнь к ней возросла.
Арабелла подбоченилась.
— Я здесь живу, не забыл?
— Нет, — спокойно сказал Бью, отводя со лба мокрые волосы. — Ты жилаздесь полгода назад. Затем ты исчезла, оставив мне записку, в которой говорилось, что между нами все кончено. С тех пор я не видел тебя.
Если бы это было правдой, тогда бы мне полегчало. Я попыталась скрыть улыбку, расплывающуюся на моем лице.
Арабелла хитро на меня взглянула.
— Я считала, что этот уикенд — наш. Течка Саванны и все такое. — Она пожала плечами. — Народ в городе рассказывал мне, что ты вынужден проживать с человеком. Я думала, что своим приходом спасу тебя от унижения.
М-да, очаровашкой ее трудно было назвать.
— Никакого унижения нет, — ответил Бью с улыбкой и двинулся в мою сторону. — Мне нравится Бетсэйби и не важно, человек она или нет.
Они говорили о моей человечности как о какой-то заразе. Как о педикулезе [20].
— Ого, ну спасибо, — сказала я и попыталась смыться из кухни.
Бью обхватил меня за талию и поставил перед собой, удерживая в объятиях. Он поцеловал меня в макушку, и я почувствовала, как он вдохнул аромат, исходящий от моих волос. Большим пальцем Бью дотронулся до моей кожи под заимствованной футболкой — едва ли не щекочущее прикосновение, от которого я задрожала.
Арабелла заметила это, и ее хорошенькое личико исказилось от неприязни.
— У нас было взаимопонимание, Бью…
— Нет, — перебил он ее. — У нас были отношения. Одно время. Теперь я встречаюсь с Бетсэйби.
Ее полный ненависти взгляд остановился на мне.
— Так ты предпочитаешь этот кусок человечины мне?
Тут уж подбоченилась я, готовясь устроить ей ад.
Бью еще сильнее стиснул меня в объятиях и поцеловал в шею, тем самым объявляя о своем выборе и предотвращая мои любые возражения, готовые сорваться с губ.
От этого не большого жеста Арабелла пришла в ярость. Она швырнула ключи о стену — звук был такой, словно выстрелили из ружья, от стены отвалилась большая щепка, оставляя вмятину от удара.
Боже правый, да она силачка!
— Я хочу, чтобы ты вернул мои вещи! — прокричала она.
— Я отдал их Саванне, — сказал он. — Полгода назад, когда ты сбежала с другим мужчиной.
Глаза Арабеллы сузились и она вновь обратила свой взгляд на меня.
— Ты можешь забирать его, глупая человеческая сучка, — сказала она. — Он не стоит моего времени. — Медленная улыбка искривила ее рот и она устремила на Бью ликующий взгляд: — Надеюсь, ты будешь удовлетворен собственным выбором. Она не сделает тебя счастливым, как это делала я.
После чего она развернулась и утопала прочь. Я стояла на месте, замороженная ее лютой ненавистью, пока стук захлопнувшейся двери эхом не разнесся по всему дому.
— Забавно, но я не помню, чтобы был счастлив в этих отношениях, — праздно заметил Бью.
Я попыталась выскользнуть из его рук, но он не позволил мне этого.
— Так что там насчет «отвратительных людишек»?
Он поцеловал меня в шею и, не отнимая губ от кожи, ответил:
— Альянс считает людей слабыми и болезненными.
А он был лидером Альянса.
— Да неужели?
— Ты должна признать, что насчет «слабых» — верно подмечено.
Слабые? Болезненные? Я оттолкнула его голову от себя и стала вырываться из его рук.
— Отпусти меня! — Бороться с ним было все равно, что идти напролом в железной клетке.
Бью и не думал меня отпускать, и это взбесило меня.
— Позволь объяснить, — сказал он ровным, терпеливым голосом.
Я отвернулась.
— Мне не интересно…
— Нет, ты выслушаешь, — сказал Бью и поднял меня.
Проклятье, он поднял меня с такой легкостью, как будто я ничего не весила. Я взглянула на исполинских размеров дыру в стене, которая осталась от яростного броска ключей и содрогнулась. Эти оборотни были сильны.
Он был прав, говоря, что человеческие существа слабы, но все равно это бесило меня.
Бью перенес меня через комнату и положил на диван. Когда я попыталась встать, он, усмехаясь, улегся на меня. Тяжесть его тела вызывала на удивление приятные ощущения.
— Ты готова слушать? — спросил он.
— Ты задушишь меня. — Я просунула руки ему под грудь.
Его волосы все еще были влажными после душа, по моему лицу скатилась теплая капля воды. Я чувствовал жар, исходящий от его сильного обнаженного тела, прижимающегося к моему и посылающего предательские волны удовольствия через меня.
— Бетсэйби, — начал он, наклонившись ко мне. Из его горла вырвался тихий рокочущий звук.
Он что… мурлычет? И почему я нахожу это столь очаровательным?
В ответ на мое молчание, он улыбнулся.
— Ты знаешь, что когда сердишься, выпячиваешь свой маленький подбородок?
— Уверена, это одна из тех неприглядных вещей, что свойственна людям… — начала я, но забыла о чем хотела сказать, когда он резко наклонился и запечатлел поцелуй на моем подбородке. Сначала один, затем другой, еще больше меня отвлекая. Бью проложил цепочку поцелуев вдоль линии моего подбородка и прикусил мочку уха.
Ох, как это было приятно. Он игриво покусывал мочку, дразня нежную плоть и давая понять, что не прочь заняться всем остальным моим телом. Щекочущее прикосновение, прикус, поглаживание. Он с силой укусил мочку, и я резко выдохнула.
— Мы с Арабеллой порвали шесть месяцев назад. Она бросила меня ради другого. С той поры я не видел ее, поэтому не мог забрать ключи. — И вновь принялся за дело, опускаясь к моему горлу — целуя и покусывая каждый дюйм плоти, после чего облизал чувствительное местечко в основании шеи. — Я бы никогда не предпочел ее тебе.
20
Педикулёз ( pediculosis, вшивость) (от лат. pediculus, «вошь») — паразитарное заболевание кожи и её деривата — волос. На человеке могут паразитировать головная вошь ( Pediculus Humanus Capitis), платяная вошь ( Pediculus Humanus Corporis).