Моя рука окрасилась кровью.

— Мы должны найти ее. У нее есть подвал?

— Нет.

Дженна последовала за мной внутрь, а затем остановилась.

— Боже мой... Ваша спина...

— Ничего. Я займусь ею позже.

— По крайней мере...

Она потянулась к точке между моим плечом и лопаткой, и поморщилась. Я вскрикнула от боли, глядя как она достала огромный кусок неровного стекла.

— Кровотечение... действительно, плохо.

— Я в лучшей форме, нежели Реган, — сказала я резко, стараясь не обращать внимание на боль и то, что осколок, который она достала, был весь в крови. — Без подвала. Шкафы? Чердак?

— И то, и другое.

Мы проверили шкафы — бесполезно, Дженна просунула голову в крошечное пространство чердака. Тем не менее, ничего.

— Дерьмо, — выругалась я.

Мне не следовало позволять фетчу уйти, не узнав местоположение Реган. Что если Реган не было поблизости? Что если фетч нарушил свои привычки и спрятал свою жертву далеко от дома?

Дженна выглядела побежденной, как я и чувствовала, потом голова ее поднялась вверх.

— Сарай. Там сарай на заднем дворе.

Мы мигом вышли через заднюю дверь, дернули дверь маленького садового сарайчика, который, к счастью, оказался открыт. Там, свернувшись на земле в позе эмбриона, была Реган. Дженна испустила сдавленный крик, и мы обе бросились на землю. Дженна приподняла Реган, пока я осторожно ее трясла.

— Реган, Реган. Проснись. Пожалуйста, проснись.

Несколько мгновений я опасалась худшего. Потом глаза Реган распахнулись, выражение стало испуганным и растерянным. Ее дыхание перешло в короткие всхлипы, и она тщетно попыталась сесть самостоятельно. Ее неудача меня не удивила. Когда фетч завладевает чьей-либо жизнью, он погружает двойника в некую магическую кому. Для этого не требуются веревки или наручники, просто жертва становиться неподвижной и молчаливой. То, что Реган очнулась, подтверждало отсутствие фетча, но девушка провела дни без еды, воды и движения.

— Она обезвожена, — сказала я.

Изучив состояние Реган, я пришла к выводу, что здесь не ограничишься несколькими стаканами воды.

— Давай отвезем ее в больницу.

Дженна ехала с Реган, лежащей поперек заднего сиденья. Она практически не говорила, только изредка стонала. Между тем, сидя на пассажирском сиденье, я попыталась вытянуть битые стекла со своей спины и оттереться влажными детскими салфетками. Кровь с моего лица была стерта, как и с большинства тела, когда мы добрались до отделения скорой помощи, но мне не хотелось отвечать на вопросы о том, что со мной случилось. Я позаимствовала джинсовую куртку Дженны, полагая, что нескольких царапин на моем лице не достаточно для привлечения внимания.

Мы сказали сотрудникам, что Реган находилась в депрессии и морила себя голодом. Мы пошли еще дальше, сообщив, что не видели ее в течение нескольких дней, обнаружив лишь сегодня. Так как не было синяков или иных признаков насилия, они поверили нам на слово и поспешили подключить ее к капельницам. Мы бы, вероятно, также получили свою дозу терапии, но сейчас это было не так важно.

Мы с Дженной ждали за пределами палаты Реган, пока медсестра заканчивала крепить необходимые трубки, а врач проводил дальнейший осмотр. После того, как все было сделано, они разрешили нам войти и сообщили, что тело Реган нуждается в восстановлении после голодания. Я не собиралась возвращаться с Дженной. Теперь, когда Реган была в безопасности, моим планом было поймать такси, добраться до своей машины и отправиться домой, вымыться перед скачком в Мир Иной. Лара могла бы выставить счет этим девушкам позже.

— Подождите, — окликнула Дженна, прежде чем врач и медсестра ушли. — Моя подруга разбила окно, чтобы попасть в дом Реган, и получила порезы.

Я покачала головой.

— Нет, на самом деле, я в порядке...

Я закрыла рот, проследив за взглядами. Даже мне было видно, что левый рукав джинсовки весь пропитался кровью. Против такого аргументов не было. Дженна осталась с Реган, а меня провели в кабинет скорой помощи. Медсестра задернула штору, и я сняла с себя рубашку. Брови врача взлетели вверх.

— Разбили окно? Чем, своим телом?

Он позвал еще одну медсестру, которая стала помогать вытаскивать стекло и дезинфицировать порезы.

— Я швырнула камень, — ответила я. — Но отверстие оказалось маленьким, а времени сделать его больше не оставалось. Нужно было срочно добраться до Реган.

— Благородно, — сказал доктор, сосредоточив внимание на большой ране на плече. — Только глупо.

Кто-то с лучшим знанием физики понял бы, что мои раны не соответствуют тем, которые я могла получить, пролезая через зубчатое отверстие в окне. К счастью, таланты этой группы были в другом. Множественные царапины были обработаны болезненными антисептиками и перевязаны бинтами. На большую рану потребовалось наложить значительное количество швов.

Я беспокоилась все это время, желая поскорее вернуться и узнать, что случилось с Дорианом. Как бы то ни было, медперсонал был тщателен в своей работе. Я решила, что следует быть благодарной за то, что они позволили мне уйти, не оставив на более длительный срок. Я была ходячей больной — в плохой форме, но без угрозы для жизни.

— Вот, — сказал доктор, прежде чем отпустить меня.

Он нацарапал рецепт и передал мне его вместе с кипой бумажек с инструкциями по уходу и очищению ран.

— Антибиотики. Принять сегодня вечером.

— Сделаю, — сказала я бодро.

— Я именно это имею в виду. Я знаю ваш тип. Считаете, что непобедимы, но каждый может занести инфекцию. Получите лекарства. Чистые повязки на порезы.

Он был прав в том, что касалось моих мыслей о непобедимости. У меня и прежде были швы и раны, моя джентрийская кровь обычно ускоряла заживление. Но я смиренно кивнула, обещая повиноваться.

— Хорошо, — сказал он, проводив меня в комнату ожидания. — В следующий раз консультация у вашего врача через неделю. Я думаю, ваш водитель там.

— Мой водитель?..

Я осмотрела комнату и застыла, когда увидела знакомое лицо.

— Мама?

Прислонившись к стене, она тревожно оглядывалась, изучая всех в комнате. Заметив меня, она практически подбежала, панически поглядывая на мои бинты. У меня не было пальто, и майка открывала все мои боевые ранения.

— Эжени! Ты в порядке? Что на этот раз?

Из-за этого доктор деланно фыркнул, прежде чем уйти.

— Я в порядке, — ответила я автоматически. — Что ты здесь делаешь?

— Я в твоих экстренных контактах. И это не порядок.

Я все еще была ошеломлена от того, что увидела ее. Мне казалось, мы не виделись так долго. Века.

— Теперь, — изумленно сказала я, — все прошло. И у меня есть все эти... вещи.

Я махнула стопкой рецептов. Она откинула темные волосы с лица, выражение которого было усталым и растерянным, когда мы направились к машине.

— Это никогда не становится проще. Ни с тобой, ни с ним.

Я искоса на нее взглянула.

— Он знает, что ты здесь?

— Нет, — сказала она, доставая ключи. — Не то чтобы имело значение, даже если бы и знал. Ничто не могло остановить меня, когда они мне позвонили. Я думала... Ну, я никогда не знаю, что думать...

Я не могла взглянуть на нее, осторожно садясь в автомобиль. Мои глаза наполнились слезами. Я скучала по ней так сильно. Я скучала по ней, ну... безумно. Многие люди заботились обо мне, но это было не то же самое. Плюс ко всему, я чувствовала себя ужасно из-за того, что заставила ее волноваться. И из-за меня она подвергала себя неприятностям с Роландом.

Я поспешно провела рукой по глазами, обернулась к ней, когда мы вышли на автостоянку.

— Когда ты получила очки? — удивилась я.

Изящная проволочная оправа покоилась на лице, так похожем на мое. Это был наш особый колорит. Мои рыжие волосы и фиалковые глаза достались мне от короля Бурь

— Несколько недель назад. Они лишь для ночного вождения.

Я отвернулась в сторону, опасаясь, что слезы вернутся. Очки. Такая глупость. Но были времена, когда я знала о каждой мелочи в ее жизни. И так много разделяло нас сейчас. Мои спутанные, виноватые мысли зашли в тупик, когда она свернула к аптеке в нескольких кварталах от больницы.