Позволив детям побыть с дедушкой и бабушкой, он чувствовал себя непривычно потерянным.

Ной помнил свое обещание зайти к Дженнифер и поговорить с ней, обсудить общие планы, если таковые имелись, но не торопился. Впервые за долгое время он имел возможность обдумать все без спешки, не отрываясь на нужды требовательных детей. Ему было необходимо это время в одиночестве.

Упрекать Дженнифер Марч в эгоизме Ной не мог. Он понимал, что несправедливо навязывать женщине чужих ей детей, даже если она хорошо к ним относится. Воспитание детей требует не только любви и терпения, но в первую очередь самопожертвования. Ной знал, что Дженни похоронила свои материнские надежды вместе с Коди. Все, что она могла дать своим подопечным, — это доброту и высокий профессионализм прирожденного воспитателя, что она и делала изо дня в день, не жалея сил.

Он мог попытаться еще раз убедить Дженни в том, что она напрасно ограничивает себя в мечтах и что ей еще предстоит реализовать себя женщиной, матерью… Но ее позицию он знал наперед — так же, как и то, как может быть истолкован его интерес к Дженни.

Ной Бренниган раздумывал, идти ли ему к Дженнифер Марч. Он вовсе не стремился перечеркнуть их личные отношения, однако понимал: то, как они сложатся в дальнейшем, не следует переплетать с его внутрисемейными проблемами. Дети же для Ноя Бреннигана всегда были на первом месте.

Он твердо решил не ходить этим вечером к Дженни, не зачинать новых сложностей, не пробовать изменить то, что уже сформировалось, но все-таки подошел к ее дверям, увлекаемый той аурой спокойствия, которую источал соседский дом.

Ной взошел на крыльцо Дженнифер и прислушался. Он различил неторопливые бархатистые интонации баритона великого Элвиса Пресли и мысленно повторил нехитрые слова его легендарной баллады: «Люби меня нежно, люби меня искренне, не позволяй уйти». Кроме этих тихих и трепетных звуков Ной услышал нечто растревожившее его и заставившее ворваться в дом Дженнифер Марч без стука.

Он нашел ее на кухне, склонившейся над кухонной раковиной.

Дженнифер Марч плакала навзрыд, до содроганий в теле. Она даже не расслышала, как вошел Ной.

Он обхватил женщину за плечи, повернул к себе, обнял и стал приговаривать, гладя Дженни по голове:

— Не плачь, милая, дорогая. Я этого не вынесу.

— Ной, — выдавила она со всхлипом и ближе приникла к нему. — Ной…

— Знаю, милая, знаю, — прошептал он, поцеловав ее влажную щеку. — Ты больше не одна. Я с тобой, Дженни. Мы вместе.

Дженнифер потянулась к его лицу, обхватила обеими ладонями и заглянула в глаза Ноя, затем обвила руками его шею и поцеловала в губы.

Ной не предполагал, что несчастная заплаканная женщина может быть столь прекрасна. Ее длинные ресницы отливали смолянистым блеском, влажные глаза сияли признательностью, щеки пылали, алый вспухший рот не отпускал его.

— Я разведусь так быстро, как это только возможно, — заверил ее Ной и сладостно поцеловал. — Мы начнем с начала, без какого-либо прошлого. Мы будем вместе, я тебе это обещаю. Тебя не должны беспокоить сложности в моей семье, дорогая. Я все улажу. Прошлое заставило нас сблизиться, теперь нельзя дать ему нас разъединить.

— Ты прав, прав, милый, — прошептала Дженнифер, прижавшись к щеке Ноя.

— Хотелось бы мне прокатить тебя на моем мотоцикле, да только я продал его, когда уезжал из Сиднея, — шутливо проговорил Ной.

— У тебя был мотоцикл? — удивленно воскликнула Дженнифер, успокаиваясь.

— Да, и два шлема к нему, — подтвердил сосед.

— Я никогда не каталась на мотоцикле, — улыбнулась Дженнифер.

— Это можно устроить. Я возьму мотоцикл напрокат. Завтра пятница. Мы могли бы отправиться в национальный парк после работы. Представь, милая, только ты и я.

— Короткие каникулы для взрослых. Как такое может не понравиться? Но дети ведь не всегда будут у дедушки с бабушкой, — озабоченно проговорила Дженнифер.

— Не мучайся из-за будущих сложностей, Дженни. Давай пока жить одним днем…

— Я зайду за тобой через десять минут, — проинформировал Ной Дженнифер, забежав к ней в конце рабочего дня. — Надень теплый жакет, прокатимся с ветерком.

— Ты действительно решил покатать меня на мотоцикле? — воскликнула, не веря, женщина.

— А почему бы мне этого не сделать, дорогая? Уверяю, тебе понравится. Главное — для безопасности надеть шлем и держаться крепко, — проинструктировал ее лихой ездок.

— Мне… страшно. Я никогда не делала ничего подобного прежде. Даже не представляю, каково это — ехать на заднем сиденье мотоцикла. Это риск, — обеспокоенно лепетала Дженнифер.

— Риск?! Ты говоришь мне про риск, опасная штучка? — рассмеялся Ной Бренниган.

— Ной, почему ты назвал меня так? — смутилась женщина. — Никогда я не была опасной штучкой, — смятенно возразила она.

— Но для меня ты стала очень опасной, детка.

Лицо Дженнифер озарила улыбка.

— Ну так что, рисковая ты моя? Едем этим вечером в национальный парк кататься на железном коне?

— Я буду готова, — заверила его Дженнифер.

— И запомни, милая. Это будет наше первое официальное свидание, — известил ее Ной Бренниган.

— Хорошо, я это запомню, — улыбчиво кивнула в ответ Дженнифер.

— Ну, я пошел, — проговорил Ной, сходя по ступенькам.

— И не поцелуешь?

— Прости, поторопился. Конечно же, поцелую, — сказал он, вновь взбежав на крыльцо. — Ведь именно для этого ты мне и нужна, женщина.

— Только для этого?

— Для этого и еще кое для чего…

— Время вышло! Карета с кучером ожидают вас, миледи! — огласил Ной прихожую соседского дома. — Ты готова?

— Одну секунду, — Дженнифер выглянула из двери и вновь исчезла.

Через пару мгновений она появилась в холле с улыбкой на лице, в узких тертых джинсах, в облегающей розовой футболке и шерстяном приталенном жакете из меланжевого букле. Волосы ее были забраны в тугой хвост на затылке.

— Очень свежо! Ты совсем юная в этом наряде, — одобрительно отозвался Ной Бренниган.

— Ты еще больше удивишься, когда узнаешь, что этому жакету скоро десять лет. Я носила его еще в студенческие годы. А сколько лет этим джинсам, я даже подумать боюсь.

— Тем не менее выглядит все превосходно, дорогая… Теперь мы можем идти? — поторопил ее Ной, которому не терпелось усесться в седло мотоцикла и вспомнить разудалую молодость.

— Пошли, — ответила Дженнифер и взяла ключи от дома со столика в прихожей.

— Обхвати меня покрепче за талию, Дженни, — наставническим тоном проговорил Ной, помогая подруге взобраться позади себя на мотоцикл. — Можно еще крепче. Не бойся, меня не так просто раздавить, — шутя заверил он свою осторожную пассажирку.

— В шлеме я почти ничего не слышу, — прокричала ему Дженнифер.

— Это с непривычки, — заверил ее Ной.

Когда оба надежно устроились, Ной пришпорил своего железного коня, конь взревел и сорвался с места. После первого же лихого виража Ной с наслаждением ощутил, как Дженнифер приникла к нему всем телом.

— Тебе не холодно? — на лету прокричал ей Ной.

— Нет! — отозвалась она. — Круто!

— Круто?! — повторил он и рассмеялся. Они летели по пустынным вечерним улицам тихого пригорода, и очень скоро оказались на шоссе. Их дорогу озарял только пронзительный пучок света фары и редкие встречные и попутные автомобили. В ушах рокотал мотор. Дженнифер никогда не переживала такого смешения чувств — в ней переплелись ощущения панического страха смерти и абсолютного доверия к человеку, которого она обнимала.

Ей еще не приходилось ездить по этому шоссе. Через некоторое время Дженнифер различила береговую линию и огней стало больше. Она уже могла видеть песчаную полосу пляжа, низкий густой кустарник и скамейки для отдыхающих.

Затем замелькали старинные по виду постройки, и Ной снизил скорость.

— Куда ты меня привез? — прокричала Дженнифер.

— Ты здесь никогда не была? — спросил он.