Из рассказов Сциллы она уже знала, что ее сосед Ной Бренниган активно занимается своими делами. Каждое утро, отправляя детей к соседке, а Тимоти в школу, он остается в своем кабинете и напряженно работает.

Прознав о его специализации, некоторые из местных жителей уже обратились к мистеру Бреннигану за профессиональной помощью. Кто-то собрался пристроить к дому веранду, кто-то планировал расширить первый этаж, кто-то озадачился возведением хозяйственных построек.

Самого Ноя Дженнифер видела крайне редко. Они иногда перебрасывались парой фраз, не пересекая каждый своего двора. И это казалось и Ною, и Дженнифер лучшим способом поддерживать добрососедские отношения. Женщина знала, что благодаря ее помощи со Сциллой и Роуди у Ноя появилось больше возможностей наладить отношения с Тимоти.

— Дженни, мы ждесь, — прошепелявил Роуди, залезая к Дженнифер на колени.

— Я вижу, — проговорила она. — Рада вас видеть. Вы уже завтракали?

— Тосты с арахисовым маслом, — сообщила Сцилла.

— Пойдемте, дорогие мои, в гостиную. Скоро придут другие дети, а пока вы мне расскажите, как провели вчерашний день.

Дети уже по-хозяйски вели себя в ее доме, в кухне, в гостиной, в ванной комнате. Они со всей детской непринужденностью освоили ковры, диваны, пространства под лестницей и столами, закутки и закоулки, бегали, прятались, шалили.

Выходя с детьми из кухни, Дженнифер удивилась, увидев в холле Ноя Бреннигана, рядом с которым стоял и Тимоти.

— Доброе утро, Дженнифер, — тихо поприветствовал ее сосед.

— Доброе утро, Ной, — отозвалась Дженнифер, приблизившись к нему. — Проходите. Сварить вам свежий кофе? У меня еще есть для этого время.

— Да, если можно, — согласился Ной. Тимоти же напряженно молчал.

Дженнифер вернулась в кухню и принялась варить кофе, а сама думала о тех нескольких минутах во дворе дома Ноя под ясным ночным небом, когда они были непривычно откровенны друг с другом. В сущности, этот случай так и оставался единственным, когда им довелось побыть наедине.

Ной и Тимоти тихо вошли в кухню.

— Вам сделать бутерброды с сыром? — спросила хозяйка.

— Мне не нужно. А Тимоти очень любит сыр, — объявил Ной.

— Ты будешь? — переадресовала она свой вопрос мальчику.

— Нет, спасибо, — натянуто отказался тот.

Но Дженнифер все же достала из холодильника сыр, положила на разделочную доску и протянула нож Тимоти со словами:

— Нарежь, чтобы всем хватило.

После чего вернулась к приготовлению кофе.

Наступило короткое перемирие. Все были подчеркнуто вежливы друг с другом. Даже трехлетка Роуди, который потягивал молоко с крекерами, не шумел, проникнувшись этой атмосферой взаимной предупредительности. За столом если и заговаривали, то осмотрительным полушепотом.

К радости хозяйки дома, этим утром другие родители не спешили отдавать своих малышей под ее надзор.

Дженнифер, как ни старалась, так и не смогла отгадать, для чего Ной пришел сам и привел с собой старшего сына. Но она стремилась сделать так, чтобы обстановка не тяготила их обоих. А еще она позволила любящему отцу убедиться в том, что Сцилле и Роуди у нее действительно хорошо. Да и как он мог сомневаться в этом, когда дети сами рвались к ней каждое утро. Здесь они получали заботу ласковой женщины и общение со сверстниками.

Ной был уверен, что поступил правильно, вверив младших детей заботам Дженнифер Марч, и все же просыпался среди ночи в поту. Он действительно был связан с Тимоти одной болью, как это и предположила проницательная Дженнифер. Только он в отличие от сына загонял глубоко внутрь себя те переживания, которые Тим выплескивал наружу. Ной тлел, вместо того, чтобы вспыхнуть и перегореть.

Он застыл в молчании над недопитой чашкой. Дженнифер заметила это и, собираясь подлить еще горячего кофе, окликнула его:

— Ной?

— Не беспокойтесь, мисс Марч, я в порядке… то есть мне достаточно, — сконфуженно признался он.

Дженнифер ободряюще улыбнулась соседу, но поостереглась задерживать на нем свой взгляд, чтобы не спровоцировать новую вспышку гнева у бдительного восьмилетнего мальчика.

— Мисс Марч… Дженнифер, — обратился к ней Ной, когда та принялась убирать со стола, — я знаю, что у вас есть тариф. Но может быть, вы сочтете более желательным принять оплату натурой? Я, например, мог бы починить вашу веранду.

— Вы верно подметили. Веранда у меня обветшала. Дом чинили неоднократно, а до веранды как-то руки не доходили. Но вы ведь архитектор, а не столяр.

— Столярничество для меня не проблема, а удовольствие, — заверил соседку Ной Бренниган.

— Ну… — замялась Дженнифер. — В общем, как сами сочтете нужным, — с тяжелым чувством ответила она, осторожно поглядев сначала на Ноя, затем на его старшего сына.

— Что скажете, если я приступлю сегодня после четырех? — предложил ей Ной. — Я хотел бы сначала проверить, как Тим выполнит домашнее задание после школы.

— А материалы? — осведомилась Дженнифер.

— Со строительными материалами проблем не будет, — заверил ее Ной.

— Тогда у меня нет возражений, — ответила Дженни, поскольку ее веранда действительно нуждалась в капитальном ремонте.

— Я должен посадить Тимоти в школьный автобус, — объяснил Ной, собираясь уходить.

— Удачи в школе, — сдержанно пожелала женщина, в ответ на что Тим молча кивнул.

Ной Бренниган послал сына вперед, а сам задержался в кухне.

— Простите меня, — виновато произнес он.

— Я не понимаю, почему вы все время просите у меня прощения? — улыбнувшись, спросила его Дженнифер. — Не стоит этого делать. Мне не на что обижаться. Меня все устраивает, — сказала она.

— Папа, ты идешь? Мой автобус будет здесь с минуты на минуту, — напомнил о себе ожидавший в холле Тимоти.

— Да, я иду, сынок! — отозвался Ной. — А куда делись Сцилла и Роуди? — удивился он, оглядевшись.

— А в это время они смотрят «Улицу Сезам», — проинформировала Бреннигана воспитательница. — Странно, что до сих пор не ведут других детей, — тихо добавила она, посмотрев на часы.

Они больше ничего не могли сказать друг другу в это утро. И возможно, не должны были ничего говорить. Несколько лет назад Дженнифер, еще не знавшая потерь и разочарований, могла бы признаться самой себе в том, что влюблена в своего застенчивого соседа и поверила в то, что все возможно. Но сейчас она уже не была той Дженнифер, которую Марк насмешливо звал Поллианной из оптимистических книжек американской писательницы. Она была разведенной женщиной, похоронившей свое возлюбленное дитя.

А Ной Бренниган был не то брошенным, не то вдовым мужчиной, растерянным и желающим порвать со своим прошлым, но не нашедшим опоры в настоящем. И был он не один. Трое детей, старший из которых — озлобленный и безутешный восьмилетний мальчик.

Она не могла оставаться равнодушной ко всем четверым — это было противно ее женской и человеческой природе. Но и позволить себе любить этих детей как собственных, а этого мужчину как близкого мужчину, она тоже не могла. Это стало бы непростительным безрассудством.

— О! Хорошенькое дельце, Дженни! — двусмысленно произнесла Кэти, мама Джейси, одного из многочисленных маленьких подопечных Дженнифер.

Городок уже знал, что Ной Бренниган, тот самый архитектор, переселившийся в их глушь из самого Сиднея с тремя детьми, корпит, починяя ее веранду. Как знали и то, что он покупает для этих целей лучший строительный материал, какой только бывает в здешних строительных магазинах.

В глазах всех местных женщин, замужних и одиноких, Ной Бренниган был все равно что дар небес. Манна, в изобилии выпавшая на голову Дженнифер Марч.

Он плотничал на ее веранде уже несколько вечеров, обнажившись по пояс. Все желающие могли наблюдать игру мышц его подтянутого загорелого торса. Только не Дженнифер, которая все это время скрывалась в другой половине дома, избегая встречаться с работягой.

— Ты счастливица, Дженни. Счастливица, счастливица, счастливица, — эмоционально протараторила Кэти, забирая под вечер своего малыша.