— Я знаю, но Симона утверждает, что Райан Таннер дал ей слово.

— И он сможет сдержать его?

— Лично я верю ему.

— Хорошо. Верить — это очень важно, — произнес он медленно.

— Это основа любых прочных взаимоотношений. — Она выпрямилась на сиденье.

— Да, это так. Я думаю, что если два человека верят друг другу, тогда ничто другое уже не так важно. — Благодаря ее новой прическе Итан ясно видел ее глаза, но все равно вытянул руку и заправил ей за ухо прядь волос. Ему очень хотелось дотронуться до нее.

— Доверие необходимо человеку, — согласилась Клер, внимательно глядя на него.

— Особенно тогда, когда оно было один раз подорвано.

— Да, конечно. — Она облизала пересохшие губы. — И восстановление доверия требует времени.

— И усилий. — Итан придвинулся ближе.

— Угу. Тяжелой работы. — Она тоже подалась к нему.

— Усердия, — прошептал он, и губы их встретились.

Желание вспыхнуло в нем, словно обжигающий огонь. Итан хотел прижаться к ней, но ему мешал застегнутый ремень безопасности. Клер, очевидно, почувствовала то же самое. Они одновременно расстегнули ремни и стиснули друг друга в объятиях.

Обстоятельства. Их всегда, черт возьми, слишком много.

— Это безумие. — Итан разжал руки и откинулся на своем сиденье, прикрыв глаза и стараясь расслабиться.

— Я знаю. — Клер тихо вздохнула и еле слышно добавила: — Но, может быть, безумие — это преувеличение.

Он повернул голову, открыл глаза и уставился на нее. Что она сказала? И почему он хочет согласиться с ней?

— Я забыла уже, каково это. — Ее голос превратился в хрипловатый шепот.

— О чем ты говоришь?

— Об этом. О том, что было между нами…

А вот Итан ничего не забыл, хотя, черт возьми, убеждал себя в обратном. Память о Клер и его безумных чувствах к ней продолжала существовать в подсознании. Она была женщиной, с которой он сравнивал всех других, ожидая, что они разожгут в нем такое же всепоглощающее пламя.

— Это было давно, — сказал Итан, не зная, кого он старается убедить.

— И теперь мы другие люди.

Итан откашлялся.

— Мы стали взрослее.

— Мудрее.

Он снова посмотрел на ее губы.

— Лучше?

— Мне кажется, да, — прошептала она.

Он не знал, почему задал этот вопрос, ведь это определенно его не касалось, но все-таки спросил:

— А у тебя был еще… опыт?

Щеки ее вспыхнули, но она прямо встретила его взгляд.

— Почему ты сразу об этом не спросил?

Он скривил губы.

— Считал, что это твое личное дело.

— А, да. — Она хохотнула. — Определенно ты стал мудрее.

Ее правая рука лежала на руле. Итан взял ее и провел большим пальцем по нежному запястью.

— Что мы делаем. Клер? У нас не будет пути назад.

— Нет, а я и не хочу. Но мы сможем двигаться вперед. Вместе. И попытаемся определить, куда заведет нас эта дорога.

— А что, если она ведет в никуда? — спросил он. — Что, если наши пути разойдутся?

Она долго молчала. Наконец произнесла:

— Я думаю, лучше задать другой вопрос: хочешь ли ты пойти вместе со мной?

Он поднял ее руку к своим губам и нежно поцеловал.

— Да.

Клер развернула машину и повезла его домой — завтракать. Вечером они договорились вместе поужинать. Но никто из них не думал, что Клер придется снова отложить свое возвращение в Чикаго.

— Мне хотелось бы знать, как окончится наше сегодняшнее свидание? — набравшись смелости, спросила она.

— А как бы ты хотела? — отозвался Итан.

Клер сморщила губы.

— Может, прогулкой под луной. Мы возьмемся за руки и будем смотреть на звезды.

— И загадывать желание?

Она усмехнулась, а сердце ее дрогнуло.

— А почему бы нет?

— И чего бы тебе хотелось, Клер?

Тебя. Ответ, казалось, эхом отозвался в ее мыслях, он звучал все громче и настойчивее. Но вслух она произнесла:

— Если я тебе скажу, желание не сбудется.

— Женские предрассудки, — возразил Итан.

— Тогда скажи первый. Чего ты хочешь?

— О, я кое-что загадаю, — уклонился он от ответа и улыбнулся. — Ну, а что будет после того, как мы загадаем желания?

Его улыбка придала ей храбрости.

— Ты поцелуешь меня.

— А если я захочу большего, Клер?

Ее тело напряглось с головы до ног, но она заставила себя улыбнуться.

Всю оставшуюся дорогу они молчали.

Когда она высадила Итана возле дома, он поцеловал ее в щеку на прощанье. Поцелуй был невинным, но взгляд его загорелся страстью.

— Заеду за тобой в шесть, — сказал он ей.

— Я буду ждать.

Оставшуюся часть дня Клер ходила по бутикам, стараясь подобрать себе нечто особенное для свидания с Итаном.

Свидание. С Итаном.

Улыбка не сходила с ее лица, когда она примеряла кучу нарядов. Они с Итаном встречались и до свадьбы, но такого ощущения у нее никогда не было. Тогда она испытывала некое чувство вины и любопытство девственницы. А сейчас с радостным нетерпением предвкушала то, что могло произойти между ними.

За два часа до встречи Клер наполнила водой старинную ванну, на ножках в виде львиных лап, добавила туда благоухающей жасмином пены и погрузилась в воду. Через сорок минут, посвежевшая и ароматная, она нанесла на лицо макияж, особо подчеркнув глаза. Затем стала заниматься своей прической.

Перед поездкой в Гималаи Клер коротко остригла волосы и во время путешествия оставляла их в естественном виде, не используя гелей или спреев. Зачем стараться, если голову целый день покрывал шлем? Но все же по возвращении она старалась укладывать их круглой щеткой и сушить феном, как посоветовал ей стилист. И теперь Клер улыбнулась своему отражению в зеркале, удовлетворенная достигнутым эффектом.

В спальне она взглянула на часы, затем надела на себя черное кружевное белье, которое заранее выложила на кровать. Она не успела зайти в салон и сделать маникюр и педикюр, поэтому сама покрасила ногти, выбрав красный лак с подходящим названием «огонь страсти».

Наконец Клер схватила новое длинное шерстяное пальто и направилась к лестнице.

— Вы превосходно выглядите, — сказала ей девушка-портье, когда Клер спустилась, в холл гостиницы.

— Спасибо. Эта одежда новая, — призналась Клер с улыбкой. — Я только что купила ее в том маленьком бутике, который находится в стороне от главной дороги.

— Я знаю его. У них такие изысканные модели, что даже в платье из мешковины вы будете выглядеть королевой.

Клер снова улыбнулась, оценив комплимент. Она никогда не умела выбирать наряды и не испытывала особого удовольствия от этого, но сейчас настала пора нарушать привычные традиции, и Клер была довольна результатом. Может быть, причиной была ее новая физическая форма. А может, ощущение приключения. Какой бы ни была причина. Клер выбрала смелый наряд.

Платье было черным, но это являлось единственной данью консерватизму, потому что покрой был — о-го-го! Юбка плотно облегала ноги и бедра, а сзади имелся разрез, для свободы движений. Спереди на груди и сзади на спине был глубокий вырез, а рукава были узкие, в три четверти длиной. В общем, чрезвычайно сексуальный наряд.

Туфли на высоком каблуке делали Клер более высокой и стройной, икры смотрелись великолепно. Она гордилась своими ногами и была рада возможности их продемонстрировать. Они стали такими без всяких хирургических вмешательств. Только физическая нагрузка — крутить педали до седьмого пота.

В дверь гостиницы позвонили, и нервы Клер напряглись. Неожиданно она почувствовала себя Золушкой, только наоборот. А что, если Итан одет в обычные джинсы и свою коричневую куртку или в какую-то другую повседневную одежду? А она — в таком наряде. Совершенно очевидно, что она старалась одеться так, чтобы произвести на него впечатление. Клер не знала, понравится ли ему черное платье, она больше беспокоилась о том, что он сочтет ее поверхностной и легкомысленной… такой, какой считал ее раньше.