— Вы тоже выглядите голодной, — послышался рядом веселый голос Бена, и она повернулась, чтобы посмотреть на него. Ее взор все еще был слегка затуманен, но она увидела у него в руке большой хот-дог с сочной сосиской, жареным луком и кетчупом. — Разумеется, я слышал, что топ-модели не едят, поэтому готов принести себя в жертву и съесть два, если вы откажетесь.

— Я бывшая топ-модель, — произнесла она, вырвала у него из руки хот-дог и откусила, пока он не передумал. В ответ на это Бен рассмеялся. Проглотив кусок, она сделала то же самое.

— Мам, над чем вы так смеетесь?

Не отрывая взгляда от Бена, она покачала головой.

— Не знаю, Джек. Просто… — Губы Бена все еще улыбались, но не глаза. В их глубине она увидела что-то, что одновременно притягивало и пугало.

Глубоко вдохнув, она переключила внимание на свой хот-дог, что было совсем не трудно сделать.

Вся жизнь была сплошной чередой жертв.

Если бы ее мать не умерла, а отец не был бы болен, она бы не стояла за прилавком супермаркета в тот день, не стала бы топ-моделью и не встретила бы Тоби. Но без Тоби у нее не было бы Джека, а ради Джека стоило идти на любые жертвы.

Она посмотрела на сына в тот момент, когда он попытался пролезть под веревочным ограждением, чтобы быть поближе к фейерверкам. Но прежде чем она успела до него дотянуться, сильная мужская рука схватила его за куртку и оттащила назад.

Внутри Луизы загорелся огонь. В том месте, где уже много лет царил холод.

Нет. Не сейчас. Не здесь. Не с этим мужчиной.

Не то чтобы Бен Оливер не был достоин восхищения. В конце концов, он был привлекательным, надежным, добрым и заботливым. Хорошим отцом. Одним словом, идеально подходил на роль Прекрасного Принца, которому мечтает доверить свою жизнь каждая женщина.

Просто сейчас ей было еще рано думать о новых отношениях. Им с Джеком нужно залечить душевные раны и привыкнуть к новому месту. К тому же она уже испытывала подобное чувство раньше, когда доверила свою жизнь Тоби. Да, некоторое время он наполнял ее весельем и блеском, пока ему в конце концов это не наскучило.

Итак, она пойдет на жертву и не станет снова бросаться с головой в этот омут. Сейчас, как никогда, Джек нуждался в ее любви и внимании и не должен делить их ни с кем.

В небо взлетели первые фейерверки. Луиза думала, что равнодушна к этим ярким вспышкам на фоне темного неба. В прошлом году она смотрела новогодний салют с балкона дорогой квартиры в центре Лондона. Зрелище было великолепным, ракеты запускались с барж на Темзе, но она чувствовала себя отстраненной от всего этого.

Сегодня ей не нужно было ничего игнорировать. Ни то, как все дружно затаили дыхание, ни тепло костра. Ни тем более мужчину, который стоял так близко, что его дыхание щекотало ей правое ухо.

Вспышки света всех цветов радуги отражались в воде. Это было похоже на настоящее волшебство. Скоро Луиза уже ахала и хлопала в ладоши вместе со всеми. Вдруг она обнаружила, что за ней наблюдает пара карих глаз, и быстро отвела взгляд.

Последний фейерверк так высоко взвился в небо, что Луиза на мгновение увидела свой белый дом на противоположном берегу. Взорвавшись в воздухе, он осыпался на землю тысячами ярких звезд.

Вздохнув, Луиза закрыла глаза. Вот они, простые удовольствия.

Как странно. Она всегда считала, что с деньгами и славой легче искать удовольствий, но оказалось, что они, напротив, все осложняли. Простые человеческие радости были для нее непозволительной роскошью. Когда она так обеднела? Как она могла быть такой слепой, чтобы не осознавать, до какого плачевного состояния себя довела?

— Пойдемте. — Бен положил ладонь ей на плечо, и она обернулась. — Мы с Жасмин вас проводим.

Джек запрыгал от радости:

— Мы опять поплывем на лодке?

Бен покачал головой.

— Нет, я вас отвезу на машине.

Объездной путь через Дартмут займет больше получаса. Жасмин, наверное, уже устала.

— Перевезите нас на лодке на тот берег, дальше мы сами дойдем, — возразила Луиза.

— В такой темноте лучше не рисковать садиться в лодку с детьми. И я не позволю вам с Джеком одним идти через лес. — С этими словами он повел их к своей машине.

Луиза не стала возражать. Он был прав. Она не пойдет с восьмилетним ребенком по темному лесу.

Бен все предусмотрел с самого начала. Он знал, что им придется возвращаться в Уайтхэйвен другим путем, и поэтому оставил машину в безлюдном месте подальше от центра городка.

Забравшись па переднее сиденье, она пристегнулась. Скоро они уже ехали в тишине по пустым улочкам Лоуэр-Ходуэлла. Луиза смотрела в окно на золотые ветки, высвеченные в темноте фарами автомобиля.

Через несколько минут Луиза слегка повернула голову и посмотрела на Бена. Он был полностью сосредоточен на дороге, но посмотрел на нее так же, как вечером у зеркала.

Внезапно воздух вокруг нее сгустился, и к ней вернулось желание, которое она, казалось, давно подавила. Желание, чтобы на нее обратили внимание. Она тут же повернула голову и, уставившись перед собой, сцепила в замок дрожащие руки.

Простые удовольствия.

Похоже, Бен Оливер был большим специалистом в этой области.

Ему пришлось сделать над собой невероятное усилие, чтобы смотреть прямо на дорогу, а не на Луизу Торнтон. Она была самой потрясающей женщиной, которую он когда-либо встречал, но он должен знать свое место. Он ей не ровня. К тому же она совсем недавно развелась и пока не была готова к новым отношениям.

Казалось, путь до Уайтхэйвена занял целую вечность. Когда впереди показался дом, Луиза заерзала на сиденье, словно ей не терпелось избавиться от его присутствия.

— Мам, можно, когда мы приедем, я поем пирога?

Подавив улыбку, Бен остановил машину перед крыльцом. Он и сам не отказался бы от пирога.

— Джек! Тебе уже давно пора в постель. Никакого пирога.

— Пирожные!

Все обернулись и посмотрели на Жасмин. Она закрыла рот ладошкой. Ее глаза расширились, по щекам текли слезы. Бен тут же выбрался из машины и открыл пассажирскую дверцу.

— Жасмин? Что случилось?

Ее нижняя губа дрожала.

— П-пирожные. В эти выходные с классом устраиваем чаепитие для пожилых людей. Мама обещала мне помочь испечь пирожные, но она уехала…

Бен с трудом скрыл свое раздражение. Меган могла ехать хоть на край света, но только не когда в ней нуждалась Жасмин.

— Я должна их принести в четверг утром, — жалобно произнесла девочка. — Ты поможешь мне, пап?

— Э-э… — Он бы с удовольствием, вот только ему было жаль бедных стариков, которым пришлось бы есть его стряпню.

— Я могу помочь.

Они с Жасмин удивленно уставились на Луизу. Ее лицо было непроницаемым. Может, ему послышалось?

— Ты не сможешь сделать сама под моим присмотром?

Луиза громко фыркнула, но Бен это проигнорировал.

У Жасмин было такое выражение лица, словно наступил конец света.

— Не знаю. Я могу сделать что-нибудь не так, пока ты будешь взбивать яйца с мукой.

— Яйца с сахаром, — с обманчивым спокойствием произнесла Луиза.

Похоже, я влип, подумал Бен.

— Да. Именно это я и хотела сказать, — ответила девочка.

Бен вздохнул.

— Может, мы что-нибудь купим?

Покачав головой, Жасмин еще сильнее расплакалась.

— Я могу помочь, — настаивала Луиза.

— Вы умеете печь пирожные? — удивилась Жасмин.

— А с чем ты, по-твоему, пила у меня чай?

Бен был потрясен.

— Вы самииспекли тот пирог?

Луиза сердито посмотрела на него. Кажется, он только что лишил Жасмин последнего шанса.

— Нет, это добрая фея оставила его у меня на пороге, — язвительно произнесла женщина.

Так ему и надо. Нечего было в ней сомневаться.

Вытерев глаза, Жасмин произнесла:

— Я думала, что, когда Джеку были нужны пирожные для школы, вы покупали их в «Харродс».

Кажется, Жасмин унаследовала его недостаток — сначала говорила, потом думала.

Луиза накрыла рот ладонью. Бен ожидал, что она выскочит из машины, хлопнув дверцей, но вместо этого она громко рассмеялась. И очень заразительно. Когда удивление прошло, уголки его рта поднялись вверх, и мгновение спустя они уже все четверо покатывались со смеху.