Через несколько минут девушка буквально вцепилась в поручни. Внедорожник очень трясло, и ее мотало из стороны в сторону. Несколько раз она ударялась плечом о плечо Джона Норта, при этом старательно отворачивалась, чтобы не выдать своего смущения.

Наконец они добрались до водопада и приступили к работе.

На третий день сотрудничества Мелоди осознала, что дальше так продолжаться не может. Она слишком часто общалась с Нортом, составляя рекогносцировку местности, а это означало, что на занятие с собаками у нее с каждым днем оставалось все меньше и меньше времени. При этом Мелоди не знала наверняка, получит она обещанное вознаграждение или не получит. Она давно уже выросла из скаутского возраста и такое подвешенное состояние ее не забавляло.

Конечно, в отличие от Теда Клоусона ДжонНорт реалистично и деятельно подошел к решению проблемы, трудился сам и приобщал других. Но это еще не гарантировало успеха его начинанию. Мелоди догадывалась, что ему будет очень не просто заполучить даже самое скромное ассигнование под свой проект.

Понимая, насколько это призрачно, девушка все же продолжала участвовать в нем, поскольку иной возможности подработать она не знала.

Вариант трудоустройства на постоянную работу где-нибудь в городе Мелоди даже не рассматривала. Она довольно давно вела отшельнический образ жизни, чтобы вот так внезапно все поменять. Мелоди чувствовала, что неспособна на такой шаг, потому и не пыталась его предпринимать.

В этом смысле сотрудничество с Джоном Нортом могло оказаться оптимальным. Этот человек был прям, честен, ответственен, совершенно ненавязчив и немногословен. Он знал свое дело и умело его выполнял. То, что поначалу ее оттолкнуло в Джоне Норте, на поверку оказалось лучшими его качествами. Армейская выдержка, пунктуальность, исполнительность.

Норт не говорил ей о своем армейском прошлом, он вообще не болтал на отвлеченные темы, как, собственно, и Мелоди. Но она знала, что он бывал в настоящих боях. Она чувствовала это, поскольку мало кому удается побывать в аду и вернуться невредимым.

И все-таки Мелоди Кроуфорд не испытывала удовлетворения.

Уже третью ночь подряд девушка не высыпалась, поскольку вынуждена была существенно пересмотреть распорядок дня. Ей недоставало ее привычного одиночества, так как по нескольку часов в день она проводила с этим незнакомым, по сути, человеком. Это было тоже значительным отступлением от ее образа жизни.

Мелоди отдавала себе отчет, что все это можно снести ради той цели, которая вынудила ее принять предложение Джона Норта, но такая принужденность ее угнетала. Она безотчетно даже винила его за то, что он привлек ее к этому делу, проявил настойчивость, сумел уговорить.

На исходе третьего дня работы Мелоди заявила:

— Рекогносцировка займет еще как минимум пару дней.

— Дело подождет, — отозвался Джон.

— В каком смысле? — удивилась она.

— Ты ведь собиралась заняться псом. В твоем распоряжении столько времени, сколько необходимо, чтобы отвезти Эйса в город и определить его на операцию. Горы никуда не денутся.

В изложении Джона все казалось простым, однако Мелоди хотела знать точно, на что может рассчитывать, поэтому она сказала:

— Ты должен понимать, что Эйс — это не просто пес с больными лапами. Это служебная собака, какой нет равных. Если его удастся поставить на ноги — а я уверена, что с помощью операции это вполне возможно, — в новой службе спасения он будет незаменим.

— Я все это понимаю. Наслышан о ваших с ним достижениях. Поэтому и настаиваю на том, чтобы ты занялась Эйсом… Кстати, а как он повредил себе лапы? — осведомился Джон.

— Ну… был активный сход лавин, — нехотя проговорила Мелоди. — Тогда многие пострадали… Эйсу не посчастливилось, он угадил в расщелину. Главное, что остался жив… В тот день травма не помешала ему выполнить долг. Он смог обнаружить и указать место, где снегом занесло двух человек, — с гордостью объявила она. — Эйс жаждет вернуться к работе. И я верю, что он сможет. Такой пес заслуживает шанса.

— Вне всяких сомнений, — согласился с ней Джон.

Мелоди улыбнулась.

Джон даже растерялся в первый миг от неожиданности. Ее лицо преобразилось до неузнаваемости. Взгляд наполнился необыкновенным сиянием. Белоснежные зубы в обрамлении коралловых губ, порозовевшие щеки обнаружили совершенно иную, новую, обворожительную Мелоди Кроуфорд.

И они задержали взгляд друг на друге дольше, чем позволяли себе до этого. Пока оба в следующую секунду не одернули каждый себя, полагая, что совершают ошибку.

— Ни звука, — прошептал на ухо девушке Джон, неожиданно схватив ее за плечи и приблизив к себе.

Из-за одного только звучания его голоса Мелоди ощутила близость опасности и вся внутренне сжалась.

Она явственно ощущала напряжение Джона. И хотя не была уверена, что его страх оправдан, она знала, что страх этот непритворен. Такое и с ней порой случалось, когда пережитое вновь находило чудовищные напоминания о себе в безобидных явлениях настоящего.

Мелоди просто замерла.

А Джон почувствовал, как она покорна в этот миг. Всем своим существом он ощутил ее мягкость, ее тепло, ее доверие. Бархатистая женская щека у самых его губ, кроткий взгляд… Джон и предположить не мог, что Мелоди Кроуфорд способна быть такой смирной.

Но сейчас ему было некогда любоваться своей спутницей.

— Тихо, — прошептал он вновь, глядя в сторону. — Успокой собак.

Его голос звучал низко и требовательно.

Мелоди медлила, пытаясь взять в толк, чем вызвана подобная осторожность, но, так и не поняв, решила подчиниться, подав собакам еле слышный сигнал, который те тотчас уловили и застыли, озадаченно вслушиваясь и ловя ноздрями запахи.

В таком оцепенении прошло несколько мгновений. Ничего не происходило. Мелоди ощутимо надавила локтем на грудную клетку Джона, пытаясь высвободиться.

Джон ослабил хватку, а затем и вовсе отпустил Мелоди. Выдохнул.

Девушка отпрянула, посмотрела на него кошачьим недовольным взглядом, развернулась и зашагала прочь.

— Мелоди, остановись. Я все объясню, — крикнул ей вслед Джон. — Ничего такого, о чем ты подумала… Просто мне почудилось… Прости, если сделал тебе больно. Но мне показалось, что рядом крадется кугуар'. Там, на выступе, сверху, — в отчаянии указал он рукой.

Остановившись, Мелоди повернулась к нему.

— Что? — гневно сощурилась она.

— Кугуар — пума, серебристый лев.

— Я знаю, что такое кугуар. По-твоему, собаки бы его не заметили?

— После зимы хищники достаточно изощренны, — виновато пробормотал Джон.

Но тут ее внимание привлекли собаки, которые так и пребывали в оцепенении. Шерсть у них на спинах стояла дыбом.

Джон попытался еще что-то произнести в свое оправдание, но Мелоди остановила его резким жестом и тихо сказала:

— Не знаю, кугуар ли это, но определенно что-то не так. Не двигайся.

— Я просто почувствовал опасность, — сдавленным голосом проговорил Джон, озираясь. — Если он подкрадывается с подветренной стороны, то собаки вряд ли учуют. Но я почти уверен, что видел в зарослях на выступе силуэт. Более удачного места для нападения придумать нельзя.

— Нападения на нас? Но, насколько мне известно, кугуары на человека нападают только в самых крайних случаях, — нервно заметила девушка.

— Мне кажется, голод — это именно тот самый крайний случай, — негромко произнес Джон.

— Тогда чего мы ждем? — спросила Мелоди, поглядывая на своих собак и убеждаясь, что тревоги не напрасны.

— Вполне возможно, что целью хищника являемся не мы с тобой, — предположил ее спутник и тоже весьма красноречиво посмотрел в сторону ее питомцев. — Прости, что напугал тебя… — вновь пустился он в объяснения.

— Меня трудно напугать, — огрызнулась независимая особа.

— Скажи, ты могла бы организовать их так, чтобы без лишней суеты выйти из лесу на открытое пространство, где хищник не посмеет нападать? — продолжил он.