— Но в конце концов, главное — выяснить истину в этом деле, если сэнсэй за него возьмется.

— Однако, — перебил Оцука, — ведь на этом процессе был адвокат?

— Был, — подтвердил Абэ, — но я бы сказал плохой. Провинциальный адвокат, к тому же назначенный судом. Вы, сэнсэй, и он — небо и земля. Если бы это дело попало к вам в руки, невиновность подсудимого, возможно, удалось бы доказать. Я верю, что подсудимый сказал правду.

Адвокат в очередной раз взглянул на лежавшую на столе визитную карточку, затем взял ее и аккуратно подвинул к краю стола.

— Во всяком случае, — на лице Оцуки появились явные признаки раздражения, — меня не интересует это дело. К тому же я в настоящий момент очень занят и отказываю почти во всех случаях, когда ко мне обращаются за консультацией. Поймите это.

— Наверно, я слишком примитивно все это изложил, — спокойно продолжил Абэ. — Мне кажется, если у вас будут более подробные материалы, это дело не оставит вас равнодушным. Вы позволите еще раз навестить вас для консультации?

— В этом нет необходимости, — тихо ответил Оцука. Голос у него был сдавленный и низкий. — Я уже несколько раз повторял вам, что не возьмусь за это дело. Извините, у вас еще что-нибудь есть ко мне? Я очень занят.

— Сэнсэй, — Абэ впервые в упор взглянул на Оцуку, — вам не приходилось раньше слышать об этом деле?

— Послушайте, — адвокат покраснел и бросил на Абэ ответный взгляд. — О чем вы говорите?

— Младшая сестра подсудимого упоминала, что приезжала к вам с Кюсю. Сэнсэй должен бы вкратце слышать эту историю.

— Не слышал я ее! — рассердившись, закричал Оцука. — Я помню женщину, о которой вы говорите. Я человек занятой. Она ушла, так и не рассказав мне ничего.

— Сестра подсудимого говорит, — продолжал Абэ, глядя на Оцуку, — что вы отказали потому, что у нее не хватило денег на гонорар.

Когда адвокат услышал эти слова, глаза у него загорелись гневом.

— Позвольте осведомиться, — спросил Оцука, — а кем вам приходится сестра подсудимого?

— Нас ничто не связывает, — заявил Абэ, — только чисто дружеские отношения. Ее огорчает, что вы с самого начала отказались выслушать, в чем дело. Если бы вы тогда согласились взять на себя защиту, брат ее, возможно, не умер в тюрьме, заклейменный грабителем и убийцей. Так она считает.

— Какие могут быть ко мне претензии? — адвокат попытался выдавить из себя улыбку. — Я имею полное право соглашаться или не соглашаться на ведение дела. Не знаю, какое впечатление создалось у вас и у младшей сестры подсудимого, но проблема заключалась не в деньгах, а в моей занятости. У меня не было времени даже на то, чтобы выслушать суть дела. Жаль, что она приехала так издалека, но поскольку предварительной договоренности с ней не было, мне ничего не оставалось, как отказать.

— Понятно, — Абэ убрал свои записи в карман. — Извините, что отнял у вас время. По правде сказать, я сегодня надеялся получить от вас консультацию, но, судя по вашему ответу, моей надежде не суждено сбыться.

— Скажите, — адвокат поднял глаза. — Эта девушка о чем-то вас просила?

— Нет, я по собственному усмотрению пришел к вам. Я очень сочувствую ей и поэтому хотел немного помочь. Впрочем, не скрою от вас, что, услышав эту историю, я заинтересовался. Жаль, что вы не согласились взяться за это дело, сэнсэй, но предупреждаю вас, я на этом не остановлюсь. Скоро я снова побеспокою вас своей просьбой.

— Прошу извинить, — Оцука приподнялся со стула и попрощался.

Молодой человек вышел из конторы. Оцука встал и поглядел в окно, голые ветви деревьев раскачивались под порывами ветра. Сюда, на эту улицу, солнечные лучи проникали редко, как на дно котлована. По тротуару, в сумраке, втягивая голову в плечи, двигались прохожие. Вот среди них появилась и фигура Кэйити Абэ.

Оцука увидел, как Абэ сунул руки в карманы пальто и зашагал прочь. Его длинные волосы развевались на ветру. Подняв руку, он остановил такси и, садясь в машину, снова обернулся в сторону конторы, но, естественно, не заметил стоящего за окном Оцуку. Такси тронулось с места, и вскоре его уже не было видно.

Оцука услышал за своей спиной шаги Окумуры. Адвокат вернулся за стол и стал слушать доклад клерка, но про себя твердил слова Абэ.

Оцука в достаточной мере изучил дело об убийстве старухи, чтобы убедиться, что в обвинении есть много слабых мест. Если продолжать знакомство с делом, можно обнаружить и другие доказательства невиновности обвиняемого. Исходя из своего многолетнего опыта, Оцука уже мог сказать, что против Янагиды выдвинуто ложное обвинение. Но сейчас Оцука чувствовал себя не вправе открывать все это впервые посетившему его журналисту.

Нельзя сказать, что, слушая Абэ, Оцуке не хотелось сообщить ему о невиновности Янагиды. Сдерживало его то, что он в свое время наотрез отказал помочь младшей сестре обвиняемого. К этому еще примешивалась проблема гонорара. Так или иначе осадок от всего этого был неприятным, и Оцука ощущал некоторое беспокойство.

Клерк Окумура доложил о сегодняшних делах, но Оцука слушал его доклад краем уха, как назойливое жужжание осенней мухи.

В тот вечер Абэ отправил письмо адвокату Р., живущему в городе К. на Кюсю. Имя его он узнал из газет, это был адвокат, назначенный судом по делу Янагиды.

Письмо содержало просьбу прислать на неделю материалы процесса по делу об убийстве старухи. Поскольку обвиняемый уже умер, дело закрыто, Абэ рассчитывал, с согласия адвоката Р., получить материалы. Работы в журнале было по горло, и, занимаясь ею, Абэ ждал ответа. Ответ пришел на пятый день. Это была просто открытка.

«Получил ваше письмо. Не знаю, зачем понадобилось вам дело, о котором вы просите, но оно уже закрыто в связи с кончиной обвиняемого. Как видно из содержания вашего письма, дело представляет какой-то интерес для вашего журнала, но я, к сожалению, не имею

права представить вам материалы суда. Однако могу сообщить следующее.

Месяц назад по просьбе одного юриста эти материалы были представлены токийскому адвокату Оцуке. Если вы хотите узнать об этом деле’ поподробнее, думаю, вам лучше обратиться к адвокату Оцуке».

У Абэ перехватило дыхание. Он думал, что Оцука был совершенно не заинтересован этим делом, а оказывается, тот потихоньку заполучил и прочитал судебные материалы. Во время встречи с Абэ Оцука ничем не выдал себя и только с безразличным видом курил сигарету.

Почему Оцука ни словом не обмолвился об этом? И подчеркнул, что с самого начала отказывался участвовать в процессе, а когда Абэ излагал суть дела, Оцука делал вид, что слышит все это впервые. Конечно, когда к нему явилась Кирико, Оцука не знал об этом деле, но затем специально обратился к адвокату на Кюсю и получил материалы. Это свидетельствует о том, что в нем проснулся интерес к этой истории.

Перед глазами молодого журналиста все еще стояло безразличное лицо Оцуки, его взгляд, устремленный куда-то в сторону. Тон разговора был весьма прохладный, и с самого начала адвокат был настроен к предложению Абэ отрицательно.

Абэ размышлял, — может, он сам вызвал отрицательную реакцию адвоката. Энергично влетел и потребовал консультации. Возможно, это было неучтиво по отношению к такому первоклассному адвокату, как Оцука, но все-таки почему же тот напустил на себя такой равнодушный вид?

Абэ решил еще раз зайти к Оцуке, показать ему открытку адвоката с Кюсю и потребовать объяснений на этот счет. Хотя такого человека, как Оцука, вряд ли можно захватить врасплох.

Абэ был завален работой в журнале, но лишь выдавалась свободная минутка, начинал строить различные предположения по поводу Оцуки.

Через день-другой Абэ позвонил в бар «Кайсо» и позвал к телефону Кирико.

В два часа дня он встретился с нею все в том же кафе. Кирико пришла раньше и уже ждала его. Абэ сел рядом, она подняла на него свой ясный взор и чуть улыбнулась ему, но в этой улыбке не было той радости, которую надеялся увидеть Абэ. Выражение ее лица было почти таким же, как и при первой встрече. С тех пор как она стала работать в баре, кое-что изменилось в ней, но эти перемены не затронули главного.