47 Декарт Р. Указ. соч. Т. 1. С. 269—270.
48 Там же. Т. 2. С. 38.
49 Там же. С. 39.
50 Мальбранш Н. Указ. соч. Т. 2. С. 22—23.
Предпосылкой же, на которую опирается онтологическое доказательство Декарта и которую Мальбранш положил в основу своего учения о том, что мы видим все вещи в Боге, является уверенность Картезия в том, что всемогущая и в высшей степени разумная субстанция Бога находится в прямом контакте с нашим, человеческим, сознанием и способна «вкладывать» в него идеи. Но если Декарт учит, что Бог напрямую внедряет в наше сознание лишь одну идею бесконечной субстанции, т. е. идею Самого Себя, за идеи же конечных вещей ответственны мы сами, то Мальбранш идет дальше: по его мнению, Бог приобщает нас не только к идее Своей бесконечной субстанции, но и к идеям конечных предметов. И в самом деле, если человеческое сознание может непосредственно сообщаться с Богом, то почему бы Ему не познакомить нас не только с идеей Самого Себя, но и с идеями сотворенных Им вещей? Ведь полный набор этих идей у Него, как мы видели выше, имеется. Если принять концепцию Мальбранша, то не надо будет долго и мучительно думать о том, каким образом раздражения наших нервных окончаний трансформируются в ощущения восприятия, эмоции и понятия.
В главе шестой второй части третьей книги «Разысканий истины», озаглавленной: «Что мы видим все вещи в Боге», можно прочесть: «...Богу безусловно необходимо иметь в Самом Себе идеи всех сотворенных Им существ, потому что иначе Он не мог бы создать их, так что Он созерцает все эти существа, рассматривая совершенства, которые заключает в Себе и к которым они имеют отношение. Следует также знать, что Своим присутствием Бог тесно связан с нашими душами, так что можно сказать, что Он есть место духов, как пространство в известном смысле есть место тел. Раз мы сделаем эти два предположения, станет несомненным, что дух может созерцать то, что есть в Боге и что представляет сотворенные существа, потому что это невещественно, умопостигаемо и присуще духу. Так что дух может видеть в Боге творения Божий, если предположить, что Богу угодно открыть ему то, что в Нем есть и что представляет их».51 Оказывается, что Августин учил, что, созерцая универсальные идеи и вечные истины разума, мы тем самым вступаем в общение с Богом: «В сочинениях блаженного Августина есть множество подобных мест, в которых он доказывает, что мы видим Бога уже в этой жизни благодаря познанию, какое имеем о вечных истинах. Истина не сотворена, неизменна, необъятна, вечна, выше всего. Она истинна сама по себе, ни от чего не получает своего совершенства, она делает твари совершеннее, и все духи естественно стремятся познать ее. Один лишь Бог может обладать всеми этими совершенствами. Итак, истина есть Бог. Мы созерцаем эти неизменные и вечные истины. Следовательно, мы созерцаем
51 Там же. С. 19—20.
Бога».52 Впрочем, Мальбранш не во всем согласен тут с Августином. Он считает приведенное умозаключение последнего не вполне корректным. Он пишет: «Мы же думаем, что даже вечные истины, как например дважды два — четыре, не только не будут самим Богом, но даже что они не будут абсолютными существами».53 И далее:
«Итак, по нашему мнению, когда мы созерцаем вечные истины, мы созерцаем Бога не потому, чтобы эти истины были Богом, но потому, что идеи, от которых эти истины зависят, в Боге, может быть, даже и блаженный Августин понимал это таким же образом. Мы думаем также, что в Боге познаются вещи преходящие и тленные, хотя блаженный Августин говорит только о вещах неизменных и нетленных, потому что вовсе не необходимо ради этого полагать некоторое несовершенство в Боге, достаточно, как мы это уже сказали, чтобы Бог заставил нас видеть то, что есть в Нем и что имеет отношение к этим вещам».54
Отметим радикализм Мальбранша. Это очень важно. Наш автор считает, что мы видим в Боге не только все универсальное и вечное в вещах, но и все индивидуальное и преходящее, составляющее окружающий нас мир. Иначе говоря, мы видим в Боге весь материальный мир целиком и полностью, безо всяких изъятий. Мальбранш следующим образом поясняет эту свою точку зрения: «Но хотя я говорю, что мы созерцаем в Боге вещи материальные и чувственные, должно, однако, принять во внимание, что я не говорю, чтобы наши чувствования о них были в Боге, но только, что это Бог действует в нас, ибо Бог вполне познает чувственные вещи, но не ощущает их. Когда мы усматриваем нечто чувственное, в нашем восприятии есть чувство и чистая идея. Чувство есть модификация нашей души, и это Бог вызывает ее в нас, и Он может вызвать ее, хотя Он ее не имеет, потому что в своей идее о нашей душе Он видит, что наша душа способна к этой модификации. Что же касается идеи, связанной с чувством, то она в Боге, и мы ее созерцаем, потому что Богу угодно открыть ее нам, Бог же связывает ощущения с идеей, когда предметы находятся налицо, чтобы мы так думали и возымели чувства и страсти, какие должны иметь по отношению к ним».55
Итак, вот какова позиция Мальбранша. Материальный, независимый от нас, но окружающий нас мир со всей очевидностью существует, мы живем в нем и действуем. Вещи, его составляющие, оказывают известное воздействие на наши органы ощущений, но познаем мы его не через посредство ощущений и восприятий. Мы созерцаем окружающий нас мир в Боге, и лишь Он один открывает нам все истины этого мира, от самых высоких до самых низких.
52 Там же. С. 25.
53 Там же.
54 Там же. С. 26.
55 Там же.
Учение Мальбранша о том, что мы видим все вещи в Боге, является составной частью его общей концепции познания, которую он излагает в седьмой главе второй части третьей книги своего трактата. В ней мы читаем: «Чтобы вкратце разъяснить высказанное мною мнение касательно того, каким образом дух созерцает все различные объекты своего познания, мне необходимо различить в нем четыре способа познания.
Первый — познание вещей через них самих.
Второй — познание их через их идеи, т. е. как я это понимаю здесь, через нечто, отличное от них.
Третий — познание их сознанием, или внутренним чувством.
Четвертый — познание их через предположение».
Видим, что все множество объектов нашего познания Мальбранш делит на четыре класса. Безусловно, это оригинальное и ниоткуда не заимствованное деление. Какие же объекты к какому классу относятся? Начнем, как это делает и Мальбранш, по порядку, т. е. с первого класса: «Только одного Бога познаем мы через Него Самого (непосредственно)... только Он один может действовать в духе и открываться ему. Одного только Бога мы созерцаем непосредственно и прямо, Он один может просветить дух своею собственною сущностью. Наконец, в этой жизни только благодаря общению, какое мы имеем с Ним, мы способны познать то, что мы познаем...».57 Этот тезис Мальбранша весьма примечателен. Он показывает, насколько кардинальным образом автор «Разысканий истины» истолковывает положение Декарта о том, что Бог находится в непосредственном контакте с нашим сознанием.
Перейдем теперь ко второму классу познаваемых нами объектов,1 ясно, что он объединяет материальные вещи внешнего мира, которые мы познаем через посредство созерцания их идей, пребывающих в Боге. «Все вещи, существующие в этом мире, о которых мы имеем некоторое познание, суть или тела, или духи, свойства тел, свойства духов. Не подлежит сомнению, что мы созерцаем тела с их свойствами через их идеи, потому что они не умопостигаемы сами по себе, и, следовательно, мы не можем видеть их иначе, как в существе, содержащем их невещественным образом. Итак, мы видим, тела с свойствами в Боге и через идеи их, и вот почему наше познание о них очень совершенно...».58