— Это точно, — пробормотала она. — Хотя, может быть, она уже вышла замуж.

— Шарлотта.

— И нельзя ожидать, что…

— Шарлотта, — повторил он чуть громче.

— …вы будете хранить ей верность в этом случае…

— Шарлотта!

Она замолчала.

Он так напряженно всматривался в ее глаза, что она не смогла бы отвести взгляд, даже если бы пять абсолютно обнаженных красавцев танцевали на лужайке перед домом.

— Тебе нужно сейчас усвоить три вещи: во-первых, ты наедине со мной посреди ночи; во-вторых, я собираюсь жениться на тебе утром.

— Я не уверена…

— А яуверен.

— Я-то нет, — пробормотала она, желая оставить последнее слово за собой.

Он хищно ей улыбнулся.

— И, в-третьих, я провел последние несколько дней, непрерывно терзаясь от вины, потому что по ночам я никогда — ни одного раза — не мечтал о Лидии.

— Нет? — прошептала она.

Он медленно покачал головой.

— Я думал не о Лидии.

Ее губы непроизвольно приоткрылись от удивления, она была не в силах отвести от него взгляд. Он подошел ближе, она почувствовала его дыхание на своей коже.

— Только о тебе, — сказал он.

Ее сердце определенно предавало ее, поскольку от этих слов оно запело.

— Во всех моих снах. Только ты.

— Правда? — выдохнула она.

Его ладони легли на ее ягодицы, и он прижал ее к себе:

— О да, — ответил он, еще крепче обнимая ее.

— И, как видишь, — продолжал он, легко касаясь ее губ, — все очень удачно сложилось, потому что, — его язык очертил контур ее губ, — мне не приходит в голову ни одной причины, по которой я не должен целовать женщину, на которой собираюсь жениться менее чем через десять часов, особенно если мне так повезло и мы с ней наедине, — он удовлетворенно вздохнул рядом с ее губами, — посреди ночи.

Он снова ее поцеловал, ее язык скользнул ей в рот, намеренно сводя ее с ума.

— Особенно, — прошептал он, его дыхание касалось ее кожи, — если я об этом целыми днями мечтал.

Нед почти с благоговением обхватил ладонями ее лицо и посмотрел ей в глаза.

— Я думаю, что ты должна быть моей.

Ее губы приоткрылись, и она облизнула пересохшие губы. Это движение было полным соблазна, но в то же время абсолютно неискушенным. Она была так хороша в лунном свете, что Лидия не сравнилась бы с ней. Глаза Шарлотты светились интеллектом, страстью и живостью, которых не хватало большинству женщин. У нее была заразительная улыбка и музыкальный смех.

Из нее получилась бы прекрасная жена. Рядом с ним, в его сердце, в его постели. Он не знал, почему это сразу не пришло ему в голову.

Проклятье, подумал он со смешком, вероятно, он должен послать ящик самого лучшего контрабандного французского бренди Руперту Марчбенксу. Бог — свидетель, проклятый дурак заслужил его вечную благодарность. Если бы он тайно не сбежал с Лидией, Нед женился бы не на той сестре.

И всю жизнь тосковал бы по Шарлотте.

Но сейчас она была здесь, в его объятиях, и она станет его — нет, она уже принадлежала ему. Она могла пока этого не понимать, но это было так.

Внезапно он не смог сдержать улыбки. Он предположил, что выглядит просто по-идиотски.

— Что? — спросила она довольно настороженно, по правде говоря, словно боялась, что он совсем свихнулся.

— Я нахожу, что очень доволен текущим ходом событий, — пояснил он, опустив руку и переплетая свои пальцы с ее. — Ты была абсолютно права. Лидия совсем не подошла бы мне. А вот ты, с другой стороны… — Он поднес ее руку к своим губам и поцеловал костяшки ее пальцев. Он тысячу раз до этого делал этот красивый жест, обычно чтобы лишь польстить женскому стремлению к романтике.

Но в этот раз все было по-другому. В этот раз этого требовало егочувство романтизма. Когда он поцеловал ее руку, он хотел остаться там не потому что хотел соблазнить ее (хотя он определенно хотел), а потому что ему нравилось ощущать ее руку в своей, ее кожу под своими губами.

Медленно он перевернул ее руку и оставил еще один, более интимный поцелуй на ее ладони.

Он желал ее — о, как он желал ее! Такого сильного чувства он никогда не испытывал — огонь сжигал его изнутри. Он горел в его сердце и распространялся на все его тело, а не наоборот.

И потому он ни в коем случае не мог позволить ей ускользнуть.

Он схватил ее вторую руку и поднял обе ее руки вверх. Их локти были согнуты, запястья на уровне плеч.

— Я хочу, чтобы ты дала мне клятву, — тихо и серьезно сказал он.

— Ч-что? — прошептала она.

— Я хочу, чтобы ты пообещала, что выйдешь утром за меня замуж.

— Нед, я уже сказала…

— Если ты мне поклянешься, — перебил он, отметая ее возражение, — то я позволю тебе вернуться в свою комнату и поспать.

Она нервно хихикнула:

— Ты думаешь, я смогу заснуть?

Он улыбнулся. Все шло даже лучше, чем он надеялся.

— Я же тебя знаю, Шарлотта.

— Правда? — спросила она с сомнением в голосе.

— Лучше, чем ты думаешь, и я знаю, что твоему обещанию можно верить. Если ты дашь мне слово, что не совершишь никакой глупости, вроде побега, я отпущу тебя в твою комнату.

— А если не дам?

Его охватил жар.

— Тогда ты останешься со мной в библиотеке. На всю ночь.

Она сглотнула.

— Я даю тебе слово, что не сбегу, — сказала она неуверенно. — Но не могу пообещать, что выйду за тебя.

Нед оценил свои возможности. Он был абсолютно уверен, что утром сможет убедить ее выйти за него, если до этого дойдет. Она и так уже чувствовала себя виноватой из-за участия в побеге Лидии. Это он, безусловно, мог использовать в своих целях.

— И ты должен будешь в любом случае поговорить с моим отцом, — добавила она.

Он позволил их пальцам расцепиться, затем медленно провел ладонями по ее рукам прежде, чем отпустить их. Битва была выиграна. Если она предлагала ему поговорить с отцом, то она уже принадлежала ему.

— Увидимся утром, — сказал он, кивнув ей в знак уважения.

— Ты отпускаешь меня? — прошептала она.

— Ты дала мне слово, что не сбежишь. Других заверений мне не нужно.

Ее губы приоткрылись, и в широко распахнутых глазах отразилось какое-то чувство, которое он не смог распознать.

Но это было хорошо. Это точно был хороший знак.

— Я буду ждать тебя здесь, — сказал он, — в восемь часов утра. Ты проследишь за тем, чтобы твой отец пришел?

Она кивнула.

Он сделал шаг назад и изящно поклонился.

— Тогда до завтра миледи.

Когда она открыла рот, чтобы поправить его в использовании такого обращения, он поднял руку и сказал:

— Завтра ты станешь виконтессой. Скоро ты привыкнешь, что люди так к тебе обращаются.

Она указала на дверь.

— Я должна выйти одна.

— Конечно, — ответил он с ироничной усмешкой на губах. — Мы же не хотим, чтобы нас посреди ночи увидели вместе. Пойдут сплетни.

Она очаровательно улыбнулась с виноватым видом. Как будто и без этого не будет сплетен! На ближайшие месяцы их брак определенно станет главной темой для обсуждения.

— Иди, — ласково сказал он. — Поспи немного.

Она бросила на него взгляд, говоривший, что она и не надеется уснуть, а затем выскользнула за дверь.

После ее ухода он на несколько секунд задержал взгляд на приоткрытой двери и затем прошептал:

— Пусть тебе приснюсь я.

К счастью для Шарлотты, ее отец всегда вставал очень рано, и поэтому, когда она утром вошла в небольшую столовую без пятнадцати минут восемь, он как всегда был там, а на его тарелке лежала свиная отбивная и яйца.

— Доброе утро, Шарлотта, — пророкотал он. — Отличный денек для свадьбы, верно?

— Ну, да, — ответила она, безуспешно пытаясь выдавить улыбку.

— Хорошо, что ты пришла сюда перекусить. Твоя мама собрала всех остальных в большой столовой, хотя немногое из них готовы вылезти из постели в такой час.

— Вообще-то я слышала, как некоторые из них бродят по дому, когда шла сюда, — сама не зная зачем, сказала Шарлотта.