Видит Бог, Нора не хотела опаздывать, во всяком случае настолько, но обстоятельства и природные стихии словно сговорились. Тусклый свет фонарей расплывался в растекающихся по стеклу струях дождя. Такси по-черепашьи двигалось по узким улицам Лондона среди других еле-еле ползущих машин. Наконец водитель сделал последний поворот и остановил автомобиль у ярко освещенного подъезда отеля. Элеонора Ламберт расплатилась и, подхватив небольшой саквояж с самыми необходимыми вещами, поспешила через пустынный вестибюль в гардероб. Сняв плащ, она стряхнула с него капли воды и отдала вместе с саквояжем пожилому гардеробщику. Затем повернулась к большому зеркалу в золоченой раме и придирчиво оглядела себя.

Небольшой, четко очерченный овал лица, широкий страстный рот и синие миндалевидные глаза. Для окружающих ее красота была поразительной, но Нора, никогда не страдавшая тщеславием, привыкла к своему лицу и считала его заурядным.

Благодаря плащу с капюшоном дождь и ветер не успели испортить ей наряд и прическу: узел гладких темных волос, строгость которого смягчала ровная челка до бровей, был как всегда безупречно аккуратен, шелковое платье цвета морской волны изящно облегало стройную фигуру. Вполне довольная своим видом, Нора вошла в ярко освещенный зал.

Вечер был в самом разгаре, гремела музыка, повсюду слышался смех и оживленная речь. Часть гостей танцевала под звуки оркестра, совсем не маленького, остальные парами прогуливались по залу или, собравшись небольшими группами, разговаривали и пили шампанское, которое разносили услужливые официанты.

В стороне от всех стоял худощавый русоволосый мужчина в безупречно сидящем смокинге. Его невозмутимое спокойствие среди всеобщего оживления невольно привлекло внимание Норы. У нее даже возникло смутное ощущение, что этот человек ей знаком.

Посмотрев на него более внимательно, она поняла, что ошиблась. Если бы она видела этого мужчину раньше, она бы его непременно запомнила. Такое сочетание зрелости, спокойной силы и уверенности в себе встречается не часто.

Его поза была свободной, даже расслабленной, но спину он держал прямо. Норе показалось, что он смотрит на остальных гостей несколько свысока, с легкой циничной усмешкой.

Интересно, кто он и что здесь делает? — подумала Нора. В следующее мгновение мужчина слегка повернул голову, и их глаза встретились. Неожиданное столкновение с этим холодным ироничным взглядом было подобно шоку. Словно ударившись о невидимое стекло, Нора резко остановилась. Сердце начало отсчитывать медленные тяжелые удары.

— Элеонора! Наконец-то, — раздался откуда-то сбоку раздраженный голос матери.

Нора с усилием оторвала взгляд от глаз незнакомца и повернулась к миниатюрной темноволосой женщине. На красивом лице Беатрис Ламберт сейчас было выражение недовольства.

— Где ты пропадала? Мы уже начали волноваться, особенно отец.

— Я же предупреждала, что мы готовим выставку и что я могу не успеть к началу, — попыталась оправдаться Нора. — У меня была важная встреча.

— Какие могут быть дела вечером в пятницу! И потом, я не предполагала, что ты опоздаешь настолько. Все уже подходит к концу.

Когда родители, наконец, поймут, что она самостоятельная взрослая женщина, а не девочка-подросток, которую можно отчитывать на глазах у всех, слегка раздражаясь, подумала Нора.

— Мне ведь еще пришлось заехать домой, чтобы переодеться, — попыталась объяснить она.

— Все равно я не могу этого одобрить, — строго сказала мать. — Не удивляйся, если Артур будет в ярости. Ведь сегодняшний прием был устроен специально для того, чтобы отметить наш общий финансовый успех. Не каждый день нам приходится праздновать слияние двух крупных компаний. Ты обязана была быть рядом с ним весь вечер. Он скучает без тебя.

Приглядевшись, Нора увидела, что ее жених увлеченно танцует с высокой блондинкой в ярко-красном платье.

— Что-то незаметно, чтобы он особенно скучал, — язвительно заметила она.

— А что ты ожидала увидеть, приехав так поздно? Не успеешь оглянуться, как какая-нибудь охотница за деньгами уведет его у тебя из-под носа. Не спускай с него глаз, если не хочешь остаться ни с чем!

Нора знала, что Артур склонен обращать внимание на каждое хорошенькое женское личико, но совет ей не понравился.

— Не забывай, что Артур Форбс отличная партия, — продолжала мать. — Интересный, можно даже сказать — красивый, мужчина. Ему еще нет сорока, а он уже управляющий компанией и имеет неплохой капитал.

— Его капиталы меня не интересуют, — отрезала Нора.

— И напрасно. Твой отец уже не молод, ты отлично знаешь, что ему перевалило за шестьдесят. И если я не уговорю его изменить завещание, большую часть наследства получит Фред, а ты останешься на бобах.

Фред, веселый, обаятельный, с открытым дружелюбным характером, всегда был любимцем отца. Нора знала это и совсем не удивлялась тому, что в завещании Джозефа Ламберта на первом месте стоял именно Фред. Но она понимала, как задета Беатрис тем, что муж решил передать большую часть имущества своему сыну от первого брака.

— Я совсем не возражаю против того, чтобы наследство досталось Фреду, — спокойно сказала она. — У меня есть интересная работа…

— Не понимаю; зачем тебе работать! Отец вполне может обеспечить тебя, — не успокаивалась мать.

— Мне двадцать четыре года, — возразила Нора.

Но Беатрис это не убедило.

— Я бы не вышла за него замуж, если бы знала, что он такой скряга, — проворчала она.

Нора уже не в первый раз слышала подобные жалобы матери, поэтому предпочла промолчать.

— Я буквально умоляла его не продавать квартиру в Лондоне, но он меня не послушал, — не унималась мать. — Теперь нам пришлось окончательно переселиться в Чеддингтон.

— Ну и что в этом плохого? Там гораздо спокойнее. Ему ведь не обязательно каждый день ездить в город. Некоторые дела можно решать по телефону.

Чеддингтон, где находился дом семьи Ламберт, был живописным местом достаточно близко от Лондона, и Нора вполне понимала желание отца жить там.

— Но я не хочу все время торчать в деревне. Я сойду с ума. Твой отец думает только о себе. Мои интересы его не волнуют. Что хорошего в Чеддингтоне? Хорошо еще, что иногда мне удается зазывать туда гостей… Кстати, ты не забыла, что вы с Артуром проводите этот уик-энд у нас?

— Нет, не забыла.

Танец закончился, музыка умолкла, и пары разошлись. Нора вместе с матерью пыталась отыскать взглядом высокую крупную фигуру Артура, но его нигде не было видно.

— В буфете еще полно еды. Не хочешь перекусить? — предложила Беатрис дочери.

— Нет, я поела дома, перед тем как ехать сюда.

— Ну как хочешь. А я пойду съем что-нибудь. Мне не нравится диета, которую мне назначили в последний раз. Когда я ем так мало, у меня начинает болеть голова, — пожаловалась мать.

В свои сорок семь лет Беатрис все еще имела довольно стройную фигуру, но это стоило ей огромных усилий. Она постоянно вела борьбу с лишними килограммами, которые стали отягощать ее в последние годы, и не всегда победа была на ее стороне.

После того как Беатрис ушла в буфет, к Норе подошел официант с подносом шампанского, и она, поблагодарив, взяла бокал. Сделав глоток холодного напитка, она снова обвела глазами зал, ища в толпе Артура. Но вместо этого ее взгляд опять наткнулся на того самого русоволосого незнакомца.

Резкий звук фанфар привлек внимание собравшихся. Нора тоже повернула голову и увидела, что ее отец, жених и еще один человек — худощавый и лысоватый — поднялись на возвышение перед оркестром.

Джозеф Ламберт, немолодой, коренастый и еще крепкий мужчина с седыми волосами и пронзительно-голубыми глазами, поднял руку, прося тишины.

— Большинство из вас уже знают, что фирма «Ламберт и Форбс» давно планировала слиться с американской компанией «Харви». Я рад объявить, что это наконец произошло и Чарлз Хаммер, представитель совета директоров «Харви», — Джозеф повернулся к худому лысоватому мужчине, — приехал сюда, чтобы отметить вместе с нами это знаменательное событие.