— Моя жена погибла два года назад.

Ее глаза распахнулись, рот приоткрылся.

— Я… Мне жаль. Я не знала. Мелисса об этом не говорила. Она вообще мне ничего не сообщила, кроме вашего имени.

— Обычно моего имени бывает достаточно, — заметил Макс, но голос его при этом был грустным и усталым.

— Но, я надеюсь, вы не собираетесь отобрать у меня моего ребенка?

— Нашего ребенка, — тут же вскинулся Максимо. — Потому что он в равной степени мой, как и ваш. При условии, разумеется, что вы действительно его мать, а не просто вынашиваете плод.

— Нет, я его не вынашиваю. Я — мать. Искусственное оплодотворение… — Элисон опустила глаза. — Это моя третья попытка. Первые две закончились неудачно.

— Вы уверены, что отец именно я?

— Все три раза использовалось ваше семя. — Она слегка надула губы. — Ошибка была сделана несколько месяцев назад, а выяснилось это только сейчас, когда все прошло успешно.

В кабинете повисло тяжелое молчание. Сердце Максимо забилось сильнее. Он смотрел на сидящую перед ним женщину, но видел только ее полные губы и думал только об одном: какая жалость, что она предпочла нетрадиционный способ зачатия. Элисон Уитмен была потрясающе красива — она притягивала его к себе невероятной и необъяснимой смесью силы и хрупкости. Желание вновь окатило Макса невидимой волной. Он постарался подавить его.

— Значит, вы можете забеременеть обычным способом, но предпочли прибегнуть к услугам клиники, — уточнил он.

Элисон сжала губы. Конечно, это жестоко с его стороны, тем более что он ничего не знает о ней, но, наверное, ему хочется хотя бы немного снять напряжение, вызванное ее появлением. Судя по всему, Макс Росси не может назвать себя счастливым, но он худо-бедно примирился со своей жизнью, а Элисон разбудила воспоминания и желания, которые он похоронил.

— Может, вы лесбиянка? — Если так, то он как мужчина должен сожалеть, что такая красота пропадает напрасно.

На щеках Элисон запылал румянец.

— Нет, не лесбиянка.

— Тогда почему бы вам не подождать и не завести ребенка от мужа?

— Для этого требуется муж, а мне он не нужен.

Только теперь Максимо заметил деловой костюм, в котором пришла Элисон. До этого все его внимание было занято ее красивым лицом. Он пригляделся к ее одежде внимательнее, подмечая и прекрасно сшитый черный брючный костюм, и безупречно белую блузку. Похоже, мать его будущего ребенка — женщина деловая, а это значит, что малыша, скорее всего, будут воспитывать посторонние люди, пока мамаша будет занята карьерой. Тогда к чему заводить ребенка? Если только не в качестве символа того, что современной женщине мужчина не нужен в принципе, что она способна не только заниматься бизнесом, но и быть матерью. К вожделению примешалась неприязнь к Элисон Уитмен.

— Даже не надейтесь, что я отстранюсь от воспитания ребенка. Мы проведем тест на отцовство, и, если это действительно мой ребенок, придется вам привыкать к тому, что вы получите еще и мужа, даже если это не совпадает с вашими желаниями.

Максимо не собирался снова вступать в брак. После гибели Селены он не помышлял даже о кратковременных связях. Однако ребенок не только поменял планы Элисон, но и его заставил изменить свои планы. И речи не может быть о том, что его ребенок будет расти без отца. Ребенок Макса Росси должен быть с ним, не говоря уже о том, что он не потерпит, чтобы на его отпрыска смотрели как на бастарда. Его сын или дочь не виноваты ни в том, что их мать захотела ребенка из пробирки, ни в том, что Селена погибла, ни в том, что в клинике была допущена ошибка. И для этого существует только одно средство, один способ все исправить.

— Вы только что сделали мне предложение руки и сердца? — спросила Элисон.

— И да, и нет.

— Как я должна вас понимать?

— Я предложил вам выйти за меня замуж, но лишь потому, что вы ждете моего ребенка.

— Но мы не знаем друг друга.

— Однако вы мать моего будущего ребенка.

— Я не понимаю, какое это имеет отношение к браку. — Элисон вздернула подбородок.

— Многие люди вступают в брак именно по этой причине, — с чуть кривоватой усмешкой бросил Максимо.

— Не могу отвечать за всех, — парировала девушка, — но лично я хотела только ребенка, но никак не мужа — ни в придачу, ни в качестве подарка.

— Я уверен, что многие женщины, считающие себя независимыми и в некоторой степени ими даже являющиеся, вам бы зааплодировали, — заметил он. — Но поймите, хотя ребенок и находится в вашей утробе, он в такой же степени мой, как и ваш. Более того, фактически — пусть и не желая — вы сами вовлекли во все это меня.

— Только потому, что мне нужно было уговорить вас пройти тест.

— Разве приход ко мне был единственным способом?

— Возможно, нет, — признала Элисон. — Но мне нужно знать наверняка — и до того, как ребенок родится. Я должна быть готова к этому эмоционально. К тому же сначала выясняют, являются ли оба родителя носителями дефектного гена, а уже потом проверяют его наличие у ребенка. Я могла бы добиться, чтобы провели тест плода, но, так как есть риск выкидыша, я решила сначала прийти и поговорить с вами.

— А может быть, несмотря на убеждение в собственной независимости, на самом деле вы не так уж независимы? Тем более, когда вам стало известно, что отец вашего ребенка богат и влиятелен. Или, может быть, ваша подруга тоже замешана? Как случилось, что мою сперму хранили два года, и вдруг — случайно — она оказалась в донорском банке?

Максимо считал, что он имеет все основания подозревать незнакомых людей в том, что они хотят поживиться за его счет, воспользоваться преимуществами, которые даст им его положение в обществе. Так почему он должен верить этой Элисон Уитмен? Люди ради собственной выгоды способны пойти и не на такое.

— Я не знаю, почему произошла ошибка и почему это случилось именно со мной, — стараясь не поддаваться гневу, произнесла Элисон. — Опять-таки, не знаю, что движет другими людьми, но я не собираюсь выходить замуж за мужчину лишь потому, что он богат. Кстати, откуда мне знать, лжете вы или нет, говоря о своем состоянии? Я вас вижу первый раз в жизни.

Максимо хохотнул:

— Уж извините, но мне сложно поверить, что вы, женщина образованная — если, конечно, так оно и есть, поскольку я вас также вижу первый раз в жизни, — не знаете, с кем имеете дело.

В глазах Элисон полыхнуло золотое пламя, тонкие брови сошлись вместе.

— Понятно, — процедила она. — Значит, вы определяете степень образованности людей по тому, знают они вас или не знают. Поговорив с вами несколько минут, я пока что могу сказать лишь одно: у вас выдающееся эго.

— Может, оно такое не без причины?

— Если честно, то я не вижу причины столь колоссального самомнения, — заявила Элисон.

— Причина есть: мое полное имя и титул. Я принц Максимо Росси. Если вы носите моего ребенка, мисс Уитмен, то он или она в будущем займут трон королевства Туран.

Неожиданно все прояснилось. Элисон испугалась, так как поняла, почему, ни разу до этого дня не встречаясь с Максом Росси, она отметила, что он показался ей знакомым. Она видела его в новостях, фотографии в газетах. Кстати, не только его, но и его жены — их снимки регулярно мелькали в средствах массовой информации. В их жилах текла королевская кровь. Они были красивы и, на зависть всем, счастливы. Если она не ошибается, года два назад с его женой произошла какая-то трагедия. В результате Максимо Росси стал вдовцом.

Элисон была рада, что сидит в кресле, потому что она легко могла упасть, если бы стояла.

Темные брови мужчины сдвинулись, и Элисон прочла в его глазах выражение легкой тревоги. Все поплыло у нее перед глазами.

— С вами все в порядке?

Максимо опустился на колени и положил руку ей на лоб. Его рука была горячей, а когда он откинул ее волосы назад, обнажая шею, в том месте, где он ее касался, у Элисон защипало кожу.

— Да. То есть нет.