И черт принес этих фрицев? На свою собственную беду.Засечь дизелюху в надводном, для нашей акустики, это даже не смешно. Однако же, эта цель сейчас совершенно не стоила того, чтобы нам отвлекаться от выполнения основной задачи. А посему, если они гребут куда-нибудь в Атлантику, пускай! Живите пока, сейчас вы нам неинтересны.Однако же, эта лодка упорно болталась в этом районе. Меняла курс, но не уходила. Будто наш или англичанин - заряжает батареи в зоне ожидания, чтобы с темнотой выдвинуться ближе к берегу, на путь конвоев. Это при том, что я точно знал, наших лодок в этом районе нет, а опознание по сигнатуре, акустическому "портрету" однозначно указывало на "тип VII". Но может, у англичан какой-то тип лодок дает такую же сигнатуру?Как бы то ни было, еще один участник на сцене, это уже непорядок. Надо разобраться…Аккуратно сближаемся на десять кабельтовых, всплываем под перископ. Включаем режим видеозаписи, делаем снимок, и ныряем. Собираем "консилиум", изучая снимки, делаем однозначный вывод - "семерка". Ну, раз сами напросились…Тем более, что хочется попрактиковаться в стрельбе торпедами этой эпохи, по реальной цели. Насколько хорошо будет получаться?И ведь опять жаба подвела! Позиция была, как на беломорском полигоне, веер четырьмя, уже достал бы! Но вот захотелось, чтоб только две, а не четыре - для чего надо было дистанцию сократить, вдвое же, для такой же вероятности попасть. Зачем старые торпеды экономить? А вы посчитайте: шестнадцать на борту, четыре полных залпа, четыре цели. Если сейчас попадем, и еще кого-то так же подловим - то целей уже будет пять! Короче - выдвигаемся вперед!Хорошо выходит. Еще чуть-чуть, аппараты уже товсь, до залпа меньше минуты! Пингуем последний раз, для уточнения - и тут этот чертов фриц резко меняет курс и увеличивает ход! Заметил?Не хочешь, значит, по-хорошему? Как один персонаж говорил, мы тебя не больно утопим, теперь это уже вопрос принципа. Ныряем на двести пятьдесят, при том что тут глубины чуть за триста, и ложимся на курс преследования, прибавив оборотов. Нырять приходится, потому что на малой глубине винты на большом ходу кавитируют, с шумом - не хватает только, привлечь кого-то еще! Наш ход восемнадцать, мы успеем догнать этого фрица, и снова занять позицию у него на курсе. И сдохни жаба, теперь буду бить всеми четырьмя. Но ты утопнешь, однозначно. Акустик докладывает пеленги на цель. Мы догоняем. Сейчас выйдем на траверз, и начнем сближаться.-Михаил Петрович - в первый раз подал голос Кириллов - не надоело еще в войнушку играть? Утопите его, и продолжаем все по плану. Используйте самонаводящиеся.Старший майор вызвался с нами добровольно. Аргументировав - если вы не вернетесь, мало ли что, так мне товарищу Берии лучше не показываться. Так что, с вами мне спокойнее, если не помешаю конечно.Не помешает. Его старшинство, даже Пиночет молчаливо признал. И Григорьич. Потому, как только Кириллов появляется на "Воронеже", так он фактически, для экипажа, сразу становится и за замполита (хотя не было их еще, до января сорок третьего, военкомы были), и за особиста; в чисто морские дела не вмешивается, что кстати очень ценно, но вот "человеческий фактор" в значительной степени замкнул на себя. Кто чем дышит, о чем думает, ненавязчиво так… В общем, "жандарм", умный, толковый, истинная опора государства и государя. Если у царя-батюшки такие же служили - как же он революцию прохлопал?Но - снова жаба. "Малюток" у нас осталось всего три. И две - желательно оставить для изучения. Думаю.-Цель пошла на погружение.Ну, все. Ты сам выбрал, фриц. Ждать пока ты всплывешь, можно и сутки - которых у нас нет. А вот уйти от нас теперь ты не сможешь никак. Тоже уменьшаем ход, подкрадываемся девятиузловым. Так как у фрица максимум три, сближаемся быстро.Фриц думает, что затаился. Хотя мы его отлично слышим. Есть вообще-то дикая такая идея, подойти так метров на двести, но ниже его, и стрельнуть обычной торпедой предков, чтобы она, выходя на установленную глубину, тупо долбанула фрица в борт. Заманчиво - но авантюрно. Во-первых, нет уверенности, что эта торпеда нормально выйдет на глубине, мы не пробовали больше тридцати метров, а вертушка-предохранитель крутится, если встанет на боевой взвод в аппарате, то от любого сотрясения рванет. Во-вторых, надо точно знать угол тангажа торпеды, примерно рассчитать можно, а с точностью до градуса? В-третьих, с нашей массой и инерцией подойти точно, это проблема, а вот "семерка" цель малая и верткая, тут может быть все что угодно вплоть до тарана!Потому, работаем проверенным способом. Сближаемся на милю, короткий "пинг", для последнего уточнения в БИУС, если фриц и услышал, плевать, и пуск! Фриц задергался, всплывает. Попадание! Продолжает всплывать. Мы тоже - идем на перископную. Смотрим.Так, что имеем. Фриц сел на корму - и, по докладу акустика, работает электромоторами, на поверхности. Что означает, дизеля у него накрылись, а батареи хватит ненадолго. Но отпустить тебя теперь мы никак не можем: кто знает, что ты успел услышать и понять? Да и надо же наконец попрактиковаться, в стрельбе старыми торпедами. Чем я хуже того англичанина, который "Бельграно" утопил без всяких изысков, прямоходной и несамонаводящейся, как в эту войну? Скорость цели визуально оцениваю в шесть, дистанция… Пожалуй, двух торпед в залпе все же хватит.Фриц пытается огрызаться - стреляет! Снаряды его палубной пушки, восемь-восемь, нас не достанут, но перископ могут повредить. Сцуко! - а ведь опустить не могу, тогда и антенну придется, а это нельзя, Ухов доложил, ты что-то радировать пытался, так что мы глушим. Ничего, сейчас тебе прилетит - ну вот, одно попадание, но тебе хватило, когда столб опал, на поверхности мелькает что-то, и все. Нет - в воде еще вроде кто-то барахтается, или мне показалось?На радаре - чисто. И вообще, до захода солнца остался едва час - так что авиации можно не бояться, по крайней мере, в ближайшее время. Акустики бдят - надводных и подводных целей тоже не наблюдается, и на дно им не залечь, глубоко. И берег все ж не рядом, чтоб нас могли оттуда увидеть. Так что, риск оправдан - всплываем.Радар, сканирование эфира, акустики - все бдят. И расчеты с Иглами, на палубе. Сейчас посмотрим, стоила ли игра свеч. Выловим информацию, оправдавшую всплытие и потерю времени - или нам снова не повезло? Сначала "Малютку" в расход, теперь это…-Человек за бортом! Два человека! Три…Максимально приближаемся, в темпе готовим шлюпку. Радар, эфир, акустика - все чисто. Можно рискнуть. Кого выловят на этот раз?На борт поднимают двоих - как мешки. По докладу старшины Логачева, "там еще трое плавали, но уже холодные точно". Один в форменном кителе, по знакам различия, как заметил Кириллов, капитан-лейтенант. Снова командир лодки попался? У второго форма какая-то непонятная, тут даже наш "жандарм" затруднился ответить, черная, похожая на эсэсовскую.-К Князю их, и охранять! - командую я ("большаковцев" нет, кого озадачить?) - Петрович, распорядись, кто меньше занят.Ну а нам - наверху делать больше нечего. Пока еще кого-то черт не принес.-Все вниз, погружение!Ныряем под перископ. Наверх выставлена антенна и РКП. Работают компрессоры, пополняя запас воздуха высокого давления - но даже с этим, мы противника надводного и подводного услышим раньше. Все ж не начало двадцать первого - когда такая наглость вблизи базы НАТО привлекла бы серьезные неприятности в мирное время, и была бы однозначно гибельной в военное. Что может быть сейчас, худшим вариантом? Прилетит "Дорнье", с зорким пилотским глазом в качестве единственного средства обнаружения, и парой пятидесятикилограммовых глубинок, вместо самонаводящихся торпед. Вражеские субмарины, главный наш противник там, здесь вообще можно не считать угрозой, по крайней мере пока мы под водой. Ну а надводные корабли, даже в нашем времени, против таких как мы, были скорее "сторожами" и "загонщиками", чем активными "охотниками". Да и нет сейчас в Норвегии, немецких эсминцев. Хотя, по статистике, в эту войну, если брать все субмарины всех флотов, утопленные надводными кораблями - то наиболее отличились не эсминцы, как ни странно, а всякая мелочь: фрегаты, корветы, тральщики, эскортники, даже траулеры мобилизованные, и то эсминцев опережают. Это при том что эсминцы как правило, имели приоритет в оснащении разными новинками, вроде гидролокаторов и реактивных бомбометов, да и экипажи на них были кадровые - не вчерашние рыбаки. Слышал объяснение, что если для эсминцев охота за субмаринами была лишь "одной из задач", то эскортная мелочь только этим и занималась: практика и опыт были не в пример больше. Что имеет к нам самое прямое отношение, если немецкие "зерштроеры" за всю войну вообще не могли похвастаться ни одним успехом в противолодочной войне (да и "большие миноносцы", тоже, но тут я не уверен) - то на счету их мелочи только наших лодок несколько, и в их числе видяевская Щ-422, в той истории погибшая в июне сорок третьего.Ну да мы же им подставляться не будем. Намного раньше обнаружим. И простор, и глубина - поди поймай. И - локаторов все ж на восьмисоттоннках не было. Ищите!Пока же - кого мы там выловили? Где "жандарм" - в медотсеке? Ну да, из всего экипажа немецким владеют лишь он, и Сидорчук. Запрашиваю по "Лиственнице" - как успехи? Отвечает Князь:-Оба пришли в себя, годны к допросу, это плюс. Один годен ограниченно, это минус.-Что значит, ограниченно? Башкой долбанулся, крыша съехала?-Оказался буйным, сразу полез в драку, пришлось усмирять. Перелом руки и двух ребер - впрочем за ребра не уверен, тут могло быть и раньше, ударился когда за борт вылетал. Ну и фэйс немного отрихтовали, в воспитательных целях. Я ему укол вкатил, спит сейчас.-А второй?-Полностью лоялен. Наблюдая за процессом, впечатлился до упора. Счас "жандарм" наш с ним общается.-Кто они, установили?-Так точно. Один, как и думали, командир лодки. А вот второй, держись за стул, Михаил Петрович, это ихний комиссар! По приказу самого фюрера, назначаются сейчас на каждый корабль, для контроля над идейностью и обеспечения линии, ну в общем, все как у нас в семнадцатом! Даже право отменять приказ командира - и то у нас содрали, собаки!Думаю, раз буйный и идейный, то это комиссар. А командир значит, как Брода. Оставляю ЦП на Петровича, иду в медотсек. Застаю там, кроме Князя и Кирилова, еще Пиночета, Сидорчука, главстаршину Логачева, и двоих матросов. Немец сидит на стуле, весь вжался, будто хочет ниже ростом стать, что удается ему плохо - рослый, откормленный, харя хоть в депутаты (и здоровенный фингал на морде, вокруг левого глаза). Переодет уже в сухое, но мундир его тут же валяется, действительно странный - вроде флотский, черный, но на воротнике и рукаве руны СС, молнии скрещенные. Так значит теперь - не кригсмарине у них, а ваффенмарине СС, слышал уже…Увидев меня, Князь вскакивает по стойке "смирно", вскидывает руку к пустой голове - приколист хренов! - и незаметно толкает локтем Сидорчука, тот, моментом врубившись, делает то же самое. Кириллов досадливо машет рукой - не мешайте, проходите, садитесь: видите, мы работаем.И тут немец вскакивает и, выбросив руку в их приветствии, совсем как в кино, орет со всей глотки:-Хайль Сталин!Мы все так и грознули смехом. Даже Кириллов.-Вояка, блин! - говорю - Александр Михайлович, чтоб вас не отвлекать, что у него по моей части? Какая боевая задача у них была, какие силы еще развернуты. И - что они о нас сообразили? И успели ли радировать? В общем, все что он конкретно ценного для нас сейчас знает, как командир лодки.-Михаил Петрович, так это не командир, а "комиссар" их. А командир в изоляторе отлеживается, после того как с ним Сидорчук с Логачевым пообщались…Я на миг хренею. Кириллов рассказывал, как Брода, командир U-209 на допросе спешил выложить - что знает и не знает. Командир U-251, которая в Карском море без винтов болталась, тоже, как в плен попал, кололся до дна, как в детективах пишут. И даже командир U-376, с интересной фамилией Маркс (да еще и имя у него, Фридрих-Карл, вот юмор, если и впрямь какой-то дальний родственник?) - тоже, как обмолвился старший майор, упорства особого на допросе не показывал. Но если ты комиссар, по должности обязан идейным быть, на двести процентов, это ж специальность твоя, такая же как торпедист или механик, ты должен пример всем показывать и за собой вести! Делом пример, а не языком - правильные слова когда спокойно, любой козел может проблеять, а ты выстоять попробуй, когда вот так. Значит, не человек ты, а полное дерьмо собачье - и уважения заслуживаешь столько же.Всяко меньше - чем второй. С ним, перестарались явно, мужики. А полегче нельзя было?-Так шибко буянил - заявляет главстаршина - вот честное слово, если б нам большаковские на заводе приемы всякие не показывали, правда я и на гражданке еще занимался, каратэ и айкидо, немножко, так не усмирить было, никак! Я ему руку на болевой, так он так вырывался, что ей-богу, сам себе сломал! Лишь когда товарищ старший мичман (Сидорчук по переаттестации стал младлеем, но отчего-то ему нравилось, чтоб его называли по-прежнему), боксом ему, и по ребрам, и в голову, тогда только вырубился. Укол ему, как буйным шизам - так доктор сказал, нам не уходить пока, вдруг проснется и снова начнет все тут громить?-А этот? Тоже буянил, если вы и его… Или - в превентивных целях?-Никак нет, тащ капитан первого ранга! Не верите, так хоть у доктора спросите: это ему тот, буйный, врезал, своему же, в первую очередь! А после хотел санчасть рушить - ну тут мы уже помешали.-Тьфу! Этот хоть что-то ценное знает?-Да вот показания его, в переводе уже писали, гляньте.Читаю. "… я не солдат, не военный, никогда не брал в руки оружия. В национал-социалистическую партию вступил в 1934, но исключительно ради добычи средств к существованию…" - во, загнул! Это как? - "…будучи третьим сыном, не имел надежды на долю в наследстве отцовского дела…" - короче, тут еще на пару страниц лабуды, какой я белый и пушистый, ни разу никого не обидел, служил исключительно по организационной части, последняя должность, какой-то там чин по партийной линии в городе Штральзунд, причем когда предлагали повышение на оккупированных территориях, отказался из убеждений - ага, голубь, так тебе и поверили, просто не захотел ехать из уютного Рейха, да и про партизан наших может быть, был уже наслышан: это как из московского райкома году в восьмидесятом, да в Афганистан, "на укрепление и в помощь". А вот теперь то ли провинился в чем-то - а скорее, где еще их фюреру столько "политработников" так вдруг набрать на все корабли, если у нас в сорок первом секретаря райкома вполне могли поставить комиссаром дивизии или полка, так наверное и у них, тупо спустили разнарядку, мобилизовать столько-то голов. А командир-то твой же, за что тебе в рыло? - вот, и про это: "…за мои требования к дисциплине и порядку на борту.", ой не могу, это ты будешь кадрового командира лодки, порядку на борту учить? Скорее поверю, что следил ты за благомыслием экипажа, чем всех и успел достать, вот командир на тебе руку и отвел! Так-так, и до конца текста все то же. Тьфу, еще раз! И на хрена было этого кадра вылавливать? А вот пусть сам он и ответит.-Переведите ему: знает ли он, как ваши поступают с нашими комиссарами? После этого - что мы должны сделать с ним?Раньше я был уверен, что "ползающий на брюхе враг" есть чистая аллегория. Сейчас наблюдал это воочию. Также где-то читал, что враг на брюхе вызывает ни с чем не сравнимую радость. Мне же захотелось в эту морду, как следует пнуть. А как вопит, за жизнь цепляется на чистом инстинкте (оттого наверное, и выплыл), без разницы ему любая идея. Что там Серега говорил в Москве - любуйтесь, вот он, субпассионарий в чистом виде.И если у фюрера таких много, и они отвечают у него за идейность и воспитание народа, то я спокоен - фашизму до победы тогда, как пешком до луны.-Богдан Михайлыч! - это старший майор, Сидорчуку - да заткните вы его, понять нельзя, что он вопит. Пусть говорит членораздельно.Мне же этот фриц стал решительно неинтересен. А что там второй? Заглядываю в изолятор. Дрыхнет, ремнями привязанный к кровати. Сколько он еще так? А бог знает, это строго индивидуально, минимум пара часов, максимум полсуток.Ну и пес с ним - у нас своих дел полно. За весь 1942 год достоверно установлено всего четыре случая, когда в результате налета на Хебуктене был нанесен реальный урон самолетам Люфтваффе. Первый случай зафиксирован 25 апреля. В этот день на земле был поврежден "Юнкерс-87" из I./StG5. Кроме техники, пострадали и люди: трое убитых и один раненый из личного состава штаба "Авиакомандования Норд (Ост)" плюс раненый зенитчик. Разрушено здание мастерской.29 мая окрестности Киркенеса интенсивно "обрабатывались" как авиацией СФ, так и силами приданных флоту авиационных частей. Около семнадцати часов в результате бомбежки Хебуктена было убито три человека. Кто нанес этот удар, нам установить не удалось. В полночь по Хебуктену действовали оперативно подчиненные СФ самолеты ВВС 14-й армии. Пять Пе-2 под прикрытием 14 "Томагавков" сбросили с высоты 3800 метров двенадцать ФАБ-100 и столько же ФАБ-50. По данным противника на аэродроме был незначительно поврежден транспортный самолет "Кодрон" С445 (зав. 363) из состава I./StG5. Три техника из этой группы получили ранения. Сгорел жилой барак. Наши потери составили один Р-40 сбитый в воздушном бою.11 июля три Пе-2 под прикрытием четырех ЛаГГ-3 сбросили с высоты 5800 метров 36 ФАБ-100. Немецкие источники сообщают, что был поврежден "Юнкерс-88" и сгорело тридцать емкостей с горючим.Последним в сводках потерь числится Bf-110F-2 (W.Nr. 5030), из отряда тяжелых истребителей 13./JG5, поврежденный 19 сентября 1942 года.Это - Хебуктен. Тот самый, где порезвилась команда Большакова. Где немцы потеряли, по уточненным разведданным, половину наличного летного состава, и свыше двадцати самолетов, за один удар. В сравнении с тем, что считалось для наших в сорок втором крупным успехом: одни поврежденный самолет, трое убитых техников. Но нечем здесь кичиться: все наши летчики-ветераны Отечественной сходились во мнении, что самой трудной и опасной задачей были удары по вражеским аэродромам; там и ПВО мощнее чем у любого наземного объекта, и истребительный патруль в воздухе, присутствует всегда. При том что в сорок втором значительную часть нашей бомбардировочной авиации на Севере, что флотской, что Карельского фронта, составляли уже устаревшие тогда СБ, а уж бывшие в реальности случаи, когда на бомбежку аэродромов в полярный день бросали тихоходные и почти безоружные МБР-2, на мой взгляд, вообще мало отличались от японских камикадзе! Но мы выиграли эту войну, в том числе и в воздухе: по статистике, немцы и финны потеряли на Севере 2384 самолета, против 1957 наших.В той нашей истории. Но мы - уже чуть сместили весы, на Хебуктене. Теперь сместим еще. В нашем мире, немцы уже в ноябре сорок второго начали вывод авиации с Севера - на Средиземноморье и под Сталинград, число их самолетов на январь сорок третьего уменьшилось вдвое, в сравнении с полугодом раньше. Мы же ударим их по самому больному месту. Немцы хорошо умели готовить асов; но когда асов все же выбили, то оказалось, что их некем быстро заменить. В сорок третьем, а особенно в сорок четвертом, в бой у них шли, кроме "стариков", уже откровенная зелень, по выучке уступавшая даже нашим летунам сорок первого. Хорошего летчика, даже не аса - подготовить гораздо дольше, чем изготовить самолет.Я ни тогда, ни позже, так и не узнал имени того безвестного "штирлица", обеспечившего наш удар. Кто он был - наш, русский, или норвежец-патриот? Не все в Норвегии были квислингами, были и такие которые в ту войну помогали нашим, желая лишь освобождения своей страны. После войны их бросали в тюрьмы, как "коммунистических агентов", волей их хваленой демократии - совсем как советских партизан в странах незалежной шпротии.Все было буднично, как на учениях. Цель, координаты, время… Контроль обстановки вокруг. Акустика показывала, в пределах видимости, отсутствие надводных и подводных целей. Радар - отсутствие самолетов. И ночь, укрывшая нас темнотой.Боевая тревога. Готовность. Слова команды. Рев за бортом - "Гранит" ушел.