Где-то очень далеко — хотя и не так далеко, как хотелось бы Штефану, — завыл волк. Штефан еле удержался от того, чтобы не вздрогнуть от испуга, а Ребекка остановилась как вкопанная и огляделась по сторонам, широко раскрыв от ужаса глаза. Несмотря на толстые перчатки, Штефан почувствовал, как напряглись в его ладони ее пальцы.

Висслер тоже остановился и повернулся к ним.

— Не переживайте. — Он явно пытался их успокоить. — Это все ерунда.

— Это не ерунда, это — волк, — возразила Ребекка. Ее голос дрожал.

— Но он далеко отсюда, — ободряюще сказал Висслер.

— Тот русский солдат, наверное, тоже так думал, — не согласилась с ним Ребекка.

Ее голос неожиданно стал каким-то другим, и Штефан осознал, чтоей сейчас угрожало: ее жизненные силы были на исходе, а потому она балансировала на грани истерического припадка, хотя и отчаянно старалась не поддаться ему.

— Ничего с нами не случится, — произнес Штефан громко, пытаясь при этом казаться как можно более спокойным. — Они далеко отсюда.

Он посмотрел на Висслера, словно ища его поддержки. Американец незаметно кивнул, изобразил беспечную улыбку и похлопал ладонями по автомату.

— К тому же я начеку, — добавил он.

Штефан подумал, что эти слова прозвучали немного комично. Успокаивающе, но все равно комично. Если они и в самом деле встретят волков, то оружие вряд ли им поможет. Тому русскому оно не помогло, хотя он был вооружен лучше Висслера. Однако Штефан, конечно же, не стал озвучивать подобные мысли. Ребекка, похоже, снова взяла себя в руки, но наверняка пребывала в таком состоянии, при котором одно неосторожное слово могло спровоцировать всплеск эмоций.

Волк снова завыл, правда теперь Штефан даже обрадовался этому звуку: волчий вой хотя и был жутким и угрожающим, но доносился все же издалека и при этом явно не приближался.

— Пойдемте, — сказал Висслер бодрым тоном. — Уже недалеко.

Он протянул руку, но Ребекка тут же поспешно шагнула назад. Висслер, пожав плечами, опустил руку. Бросив сердитый взгляд на Штефана, он повернулся и зашагал вперед. Штефан невольно удивился тому, как этот человек мог ориентироваться в такой темноте. Он сам неминуемо заблудился бы, сделав буквально несколько шагов. Даже периодически повторяющийся вой волка не мог быть ориентиром: все звуки в этой чаще казалась какими-то странными и Штефану было понятно лишь то, что вой доносился издалека, но не ясно, с какой именно стороны.

Ему в голову пришла еще одна мысль, пожалуй самая жуткая из всех: если то, что Висслер рассказывал им о Волчьем Сердце, соответствовало действительности, в таком случае они, скорее всего, были первыми людьми, попавшими в эту долину за несколько последних столетий, а может и тысячелетий. Более того, здесь, возможно, еще никогдане ступала нога человека, и тогда они — что было маловероятно, но в принципе возможно, — были первыми людьми, оказавшимися в этой долине еще со времен сотворения мира. Подобное предположение отнюдь не ободрило Штефана, а, наоборот, усилило страх. Вероятно, потому, что эта местность была необычайно мрачной и вообще какой-то другой.Не считая того, что они могли здесь нормально дышать, эти места казались такими же опасными, как поверхность далекой неизведанной планеты.

Через некоторое время, показавшееся Штефану вечностью, Висслер наконец-то остановился и поднял левую руку. Правую руку он все это время держал на автомате. Штефан встал рядом с ним и бросил на него вопросительный взгляд:

— Мы уже пришли?

Висслер молча указал вперед. Там — буквально в нескольких шагах от них — виднелась покрытая снегом полукруглая поляна непонятно каких размеров. За ней что-то поблескивало — возможно, это была речка, которую они видели с гребня горы.

— Ну и где же вертолет?

Висслер мотнул головой вверх.

— Еще в пути. Как только станет достаточно светло, он приземлится здесь. Не переживайте. Мы скоро его услышим.

— Вы с ним на связи, — угрюмо предположил Штефан.

— Да, и связь непрерывна, — подтвердил Висслер.

Штефан спросил себя, почему это откровение Висслера удивило и даже рассердило его. Ведь Висслер вызвал вертолет еще несколько часов назад. Может, он и в самом деле все это время поддерживал контакт с пилотом. Мысль о том, что не у него, а у кого-то другого все-таки есть связь с внешним миром, пусть даже и такая эфемерная, делала еще болезненнее ощущение того, что он, Штефан, совершенно беспомощен и его судьба всецело зависит от других людей.

— Я могу оставить вас ненадолго одних? — серьезно спросил Висслер. — Я имею в виду: вы снова не отправитесь, куда вам вздумается?

Штефан пристально посмотрел на него, но Висслер был серьезен.

— Я не шучу, — сказал он. — У нас осталось не очень много времени. Русские заметят вертолет, как только он покажется над долиной. Я не знаю, какое у них есть вооружение, однако будет лучше, если мы заранее подготовимся к самому худшему сценарию.

— У русских может быть вертолет? — предположил Штефан.

— Пары ракет класса «земля-воздух» будет вполне достаточно, — заметил Висслер, но тут же ободряюще приподнял руку. — Не переживайте: люди, которые прилетят за нами, — профессионалы и они кое-что умеют. Но нам нельзя будет терять ни секунды. — Он указал вперед. — Ледяной покров на речке, по всей видимости, достаточно крепок и сможет выдержать десяток вертолетов. Но я хотел бы на всякий случай еще раз это проверить.

— Идите, не бойтесь, — язвительно напутствовал его Штефан. — Мы и с места не сдвинемся. Будем здесь стоять, как каменные изваяния, что бы ни случилось.

Висслера эти слова, похоже, не убедили, однако он решил не вступать в бессмысленную дискуссию, а направился через кусты к речке. Хотя покрывавшие небо тучи слегка расступились и стало уже не так темно, как раньше, Висслер пропал из виду уже через несколько секунд.

Штефан вновь почувствовал ненависть к этому человеку. Ему вдруг нестерпимо захотелось поднять с земли палку потяжелее и с размаху треснуть ею Висслера по черепу. Он напряг всю силу воли, чтобы не поддаться этому искушению и не наброситься сзади на американца. Слава Богу, понимание того, что Висслер все-таки обеспечивал им какую-то защиту, оказалось сильнее эмоций.

— Как ты думаешь, он… сказал правду? — спросила, запинаясь, Ребекка.

— О волках?

Ребекка покачала головой.

— О вертолете. Мы ведь для него всего лишь нежелательные свидетели.

— Мы для него всего лишь беспомощные свидетели, — поправил ее Штефан. — И абсолютно для него неопасны.

— Несмотря на все то, что нам известно?

— Мы ничего не сможем доказать, — заявил Штефан, хотя и не очень уверенно.

Когда он заговорил снова, его слова были направлены скорее на то, чтобы успокоить Бекки и самого себя, в действительности он сомневался в том, что говорил.

— Видишь ли, он, к сожалению, прав практически во всем. Мы не сможем ничего доказать. Поэтому ему не нужно нас убивать. Скорее, наоборот: наше исчезновение могло бы вызвать больше шуму, чем даже самые невероятные наши рассказы.

Ребекка посмотрела на него задумчиво и с таким выражением лица, что Штефану стало еще больше не по себе.

— Я и не знала, что ты можешь говорить так убедительно, — сказала она. — Однако у меня возникает вопрос: кого, собственно, ты хочешь убедить — меня или себя?

Он хотел что-то возразить, но она прервала его жестом руки.

— В это верится не дольше, чем летит плевок.

— Он уже давно мог бы нас убить, если бы ему это было нужно, — неуверенно произнес Штефан.

— Может, ему покаэто не было нужно, — возразила Ребекка. — Возможно, он не хотел, чтобы мы попали к русским, потому что опасался, что они нас не убьют.Тебе такое не приходило в голову?

«Еще как приходило, и не раз!» — подумал Штефан, однако он пока над этим особо не размышлял, а потому еще не пришел к какому-либо выводу. Да в этом и не было смысла: они были в полной власти Висслера, а потому им оставалось только ждать и надеяться.