Я сразу же узнал эту женщину.

— Мэри!

Я познакомился с миссис Мэри в Дернессе, когда нам с Говардом и Рольфом противостоял демон, захвативший лес. Миссис Винден неодобрительно покачала головой, услышав мой громкий возглас, но потом улыбнулась и выразительными жестами указала на что-то позади нее. Я увидел прикрытую дверь, которая вела в соседнюю, ярко освещенную комнату. Легким движением руки она дала понять мне и Говарду, чтобы мы следовали за ней, и на цыпочках прошла мимо кровати Присциллы.

Мой взгляд скользнул по лицу При, и я невольно остановился. Глядя на спящую девушку, я испытал необычайно тягостное чувство. Она показалась мне еще красивее, чем раньше, хотя на ее лице остались следы переживаний, через которые ей пришлось пройти. Несмотря на это, она была самой красивой женщиной в мире. Во всяком случае, для меня.

Я мысленно вернулся в тот день, когда увидел Присциллу впервые. Я знал, что влюбился в нее с первого взгляда, и ничего из того, что случилось потом, не смогло изменить моего отношения к Присцилле. Как и я, она выросла сиротой в одной маленькой рыбацкой деревушке на берегу Шотландии.

Но едва мы познакомились, как она захотела меня убить. Конечно, не она сама. Ее тело — да, но не она. Не та Присцилла, с которой я познакомился и которую полюбил. Девушка, приставившая кинжал к моему горлу, была другой. Это была ведьма по имени Лисса, которая умерла еще двести лет назад, и дух которой через пропасть времени захватил тело беззащитного существа.

С самого начала Говард был другого мнения по поводу всего, что касалось моих отношений с этой девушкой. Но я знал, что настоящая Присцилла была ласковым, кротким созданием, полным любви и нежности.

И я исцелю ее! Говард и доктор Грей напрасно пытались вырвать Присциллу из состояния помешательства, в которое погрузился ее дух после уничтожения ведьмы. Но мне это обязательно удастся. Я был уверен. Возможно, это будет стоить мне силы — всего магического наследия отца. Но я исцелю ее во что бы то ни стало.

Чья-то рука опустилась на мое плечо.

— Пойдемте, мистер Крэйвен, — тихо сказала миссис Винден, чтобы не разбудить Присциллу. — Пойдемте в соседнюю комнату. Там мы сможем поговорить.

Я кивнул и неохотно последовал за ней.

Мэри закрыла дверь и с открытой улыбкой повернулась ко мне.

— Мистер Крэйвен! — произнесла она. — Как хорошо, что вы наконец-то здесь. Мы все с нетерпением ждали вас. Особенно Присцилла.

— Как у нее дела? — спросил я.

— Хорошо, — ответила миссис Винден. — Она много спит и все хорошо понимает, но иногда, после пробуждения… — Мэри оборвала себя на полуслове, смущенно посмотрела на меня и пробормотала: — Простите, пожалуйста.

— Ладно уж, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно спокойнее, хотя мне не очень удавалось сохранять выдержку.

— Мне жаль, мистер Крэйвен, — расстроенно произнесла миссис Винден. — Я не хотела вас…

— Ничего страшного, Мэри, — вмешался в разговор Говард. — Настало время, когда Роберту придется научиться слышать правду.

Я резко повернулся, бросив на него гневный взгляд, однако промолчал, хотя во мне все кипело от злости. Говард был ни при чем, когда мои чувства взывали к правде или неправде.

— Ей действительно хорошо, мистер Крэйвен, — продолжила Мэри. — Доктор Грей обследует Присциллу каждый день, и… она даже несколько раз справлялась о вас.

Последнее замечание было ложью, и, чтобы распознать это, не нужно было обладать магическим талантом.

— Хорошо, миссис Винден, — мягко сказал я. — Я понимаю. Но прекратите, пожалуйста, называть меня мистер Крэйвен. Меня зовут Роберт.

— Только если вы будете называть меня Мэри, — ответила она. — А то я чувствую себя на пятьдесят лет старше, когда ко мне обращаются «миссис Винден».

На этот раз мой смех был искренним.

— Договорились… Мэри, — согласился я.

Я хотел еще что-то сказать, но нас вновь прервал Говард.

— Мэри, будьте добры, оставьте нас на минутку одних, — попросил он.

Я пожал плечами и вопросительно посмотрел на него. Но Мэри покорно кивнула и вышла из комнаты, прежде чем я нашелся что-то возразить.

— Что это значит? — резко спросил я, когда мы остались с ним наедине. — Зачем ты отослал ее?

— Потому что мне нужно поговорить с тобой, — невозмутимо заявил Говард.

— Поговорить? О чем?

— О Присцилле. — Судя по голосу Говарда, он собирался вести разговор со всей серьезностью. Бросив на меня пронзительный взгляд, он добавил: — И о тебе, Роберт. Присядь, пожалуйста.

Я послушно сел в кресло, не отрывая от него глаз. Чуть заметная нерешительность в его движениях не ускользнула от меня.

— Что с Присциллой? — недовольно спросил я. — Я здесь, чтобы позаботиться о ней.

— Неужели ты действительно думаешь, что поможешь ей? Ты уверен, что способен совершить то, что напрасно пытался сделать доктор Грей, один из лучших специалистов страны?

— Да, я верю в свои силы, — сказал я, едва сдерживая нарастающую ярость. — Ты же сам неустанно повторяешь, что я — талантливый колдун, разве не так? Магия сделала ее больной, и магия вновь исцелит ее. Я помогу ей, Говард, даже если на это уйдет вся моя жизнь.

Говард с интересом посмотрел на меня.

— С тобой все в порядке? — спокойно спросил он.

Яростно кивнув, я хотел было продолжить в том же духе, но вовремя опомнился и покачал головой. Какой смысл обманывать Говарда?

— Нет, — произнес я. — Ничего не в порядке, Говард. Ты же слышал, что сказала Мэри. Я надеялся, что состояние Присциллы улучшится, особенно теперь, после того как была уничтожена Лисса. Но я просто обязан хотя бы попытаться помочь ей.

— Понимаю. Ты чувствуешь себя виноватым, — заявил Говард. — Ты думаешь, что это была твоя вина, и теперь надеешься все исправить.

— А разве не так? — тихо спросил я.

— Нет и еще раз нет, черт возьми! — взорвался Говард. — Эта девушка была одержима духом Лиссы еще задолго до вашей встречи. Они подослали ее к тебе только потому, что ты был наивен и глуп, и рассчитывали на твою влюбленность. Вот и все. Тебе известно, сколько времени ушло на лечение Присциллы в больнице?

Это был риторический вопрос. Но я все же ответил:

— Больше года.

— Но ничего не изменилось.

— Нет, — признался я, не в силах скрыть свей подавленности. — Ничего. Ее состояние не изменилось. Она спокойна и иногда даже может говорить, но она все еще… все еще…

— Душевнобольная, — подсказал Говард, закончив за меня.

Мне захотелось ударить его в лицо кулаком. Неправда! Я знал это, и Говард тоже знал. Сознание Присциллы находилось в состоянии замешательства. Оно слишком долго пребывало в плену собственного тела и теперь не могло найти дорогу в реальный мир. Однако сейчас вселившийся в нее демон был изгнан, но ее «я» — настоящая Присцилла, девушка, которую я любил, — пока не могло вырваться из пут, в которые мрачные силы загнали его.

— Она не душевнобольная, — тихо возразил я.

— Мне все равно, как ты это называешь, — грубо бросил мне Говард. — Я проделал это путешествие вместе с тобой только потому, что оставалась надежда на изменения к лучшему. Но все осталось по-старому. Думаю, ты понимаешь, что она не может оставаться здесь — ни в этом доме, ни даже в этом городе.

— Но она больше не представляет опасности! — заявил я.

— О нет, Роберт, — жестко оборвал меня Говард. — Ты ошибаешься. В настоящий момент, может, и нет. Но поверь мне, я тщательно обследовал Присциллу. И к слову, не один раз. Мои выводы весьма неутешительны: она вновь может стать тем, кем была. Да, ведьма в ней мертва, но дух Присциллы отравлен.

— Ты испытываешь нашу дружбу, — тихо сказал я.

Говард проигнорировал мои слова.

— Ты прекрасно знаешь, что я прав. — Его взгляд был тверд. — Ты все еще любишь ее, правда?

Я не ответил. Но это уже не имело значения.

— А ты уверен, что она любит тебя? — после паузы спросил Говард. Он поднял руку в успокаивающем жесте, увидев, что я готов наброситься на него. — Обдумай хорошо свой ответ, Роберт. Я понимаю твои чувства, и все же… ты уверен? А если это всего лишь жалость?