Хиндрик положил руку на грудь и поклонился.

— Для меня это честь, Франц Леопольд де Дракас, — поведать тебе и другим эту тайну и поддержать вас во время ваших занятий.

— Очень на это надеюсь, — проворчал Франц Леопольд, который, вероятно, задавался тем же вопросом, что и Алиса: не высмеивал ли его Хиндрик.

Юные вампиры начали практиковаться. Таммо скучал, потому что ему ничего не надо было делать. Идея помочь друзьям, по всей видимости, не приходила ему в голову. Серен помогал Мэрвину, который быстро все усваивал. Иви тоже скоро преодолела мост, хотя и медленно, превозмогая боль. Наибольшие трудности были у Пирас и у Дракас. Лучиано ликовал при мысли о том, что на этот раз отстающими будут не Носферас. Через час он стоял на другой стороне и ухмылялся Алисе.

— Я не хочу поставить тебя в неловкое положение, — сказала она и виновато улыбнулась. — Но скоро начнется отлив, и каждый вампир сможет перейти через мост.

— Но ведь я сделал это раньше Дракас и Пирас! — запротестовал Лучиано, который не хотел умалять свою победу.

Прошло еще полчаса, пока все Дракас очутились на другой стороне. Явно обессилевшие Пирас следовали за ними. Хиндрик повел их по острову Вандрам, а затем на другую сторону через судоходный капал Довен. Сейчас, во время смены приливов и отливов, это было, естественно, очень просто. Однако на лицах у некоторых вампиров застыло напряжение после пересечения первого моста. В качестве отдыха они отправились вслед за Хиндриком и — под пристальным наблюдением Якоба — вдоль берега до судоходного канала Николая.

— Посмотрите, там, наверху, в доме, тыльная сторона которого выходит на Дайхштрассе, начался великий пожар, во время которого в 1842 году сгорела большая часть старого города. Четыре дня бушевало пламя. В конце концов в этой преисподней был уничтожен город до Юнгфернштиг и вверх на восток до Грабен, где сегодня находится железнодорожный вокзал.

— Наверняка это было захватывающее зрелище! — воскликнула Джоанн, и ее глаза заблестели.

Таммо кивнул.

— Да, но это случилось, к сожалению, до моего рождения. Верит, одна из наших служанок, много мне об этом рассказывала. Она оказалась с другими в городе и видела, как горели дома вокруг Альстера и как люди спасались со своими немногочисленными, собранными впопыхах пожитками на рыбацких лодках*, но порыв ветра переносил пепел и жар на воду, и лодки одна за другой начинали гореть. А затем запылала церковь Святого Николая. Вот это, наверное, было зрелище — когда пламя добралось до башни и зажгло ее, как факел, пока верхушка в конце концов не рухнула на землю.

Таммо еще немного подумал о пожаре, пока они медленно возвращались к мосту. Отлив уже давно закончился, и тут некоторые заметили, как им моментально стало сложнее переходить каналы и протоки. Карл Филипп вздрогнул и застонал. Анна Кристина, которая шла за ним, закричала от боли и вцепилась в его руку.

— Поспешите! Есть еще один мосту Санкт— Аннен, — напомнил Хиндрик.

— А что мы будем делать, если не справимся? — спросила Джоанн, которая среди большинства наследников стояла неподвижно на берегу. — По моим подсчетам, следующая смена приливов и отливов произойдет лишь после восхода. В ее голосе не было страха. Скорее любопытство.

— Правильно, — кивнул Хиндрик. — И поэтому вы должны увеличить ваши усилия.

Серен схватил Мэрвина под руку и пошел рядом с ним. Они не оглядывались, чтобы посмотреть, как обстоят дела у других, а бежали через остров Вандрам на другую сторону и через второй мост. Лишь здесь они остановились. Алиса шла за ними вместе с Лучиано и Иви. Заметив, что Франц Леопольд отстает, она заколебалась.

— Идите дальше. Вы справитесь, — крикнула она и вернулась.

Хиндрик и Якоб стояли с довольными минами на берегу реки и наблюдали за своими учениками, которые старались изо всех сил.

— Как я и говорил, — сказал Якоб, — перспектива того, что ожидаемая боль с каждой минутой будет усиливаться, заставляет выполнять задание более усердно.

Хиндрик лишь ворчал, наблюдая за Дракас и Пирас, которым, по всей видимости, учеба давалась нелегко. Джоанн с помощью Таммо преодолела первый мост, а затем, хромая и тяжело дыша, она исчезла с ним между домами. Фернанд, стоя посредине моста, вцепился в поручни. Его губы беззвучно шевелились, а на лице застыла болезненная гримаса. Анна Кристина и Карл Филипп поддерживали друг друга, но почти не сдвинулись с места.

Алиса подбежала к Францу Леопольду и протянула ему руку.

— Пойдем! Мы сделаем это, как во время превращений, объединив наши силы.

На долю секунды в его глазах вспыхнуло прежнее высокомерие, и он подумал о том, чтобы со снисходительной улыбкой отклонить это предложение, но затем кивнул и схватил Алису за руку. Она почувствовала, как ее дух объединяется с его, и показала венцу, как противостоит влиянию приливов и отливов. Они проворно двигались вперед, пока остров не оказался позади. Якоб сжалился над Фернандом и пошел вслед за ним, пока тот не перебрался на противоположную сторону. Затем он помог Анне Кристине и Карлу Филиппу, которым, тем не менее, удалось пересечь первый мост. Не хватало только Мари Луизы, которая с растерянным видом стояла по другую сторону судоходного канала Довен.

— Она не сможет, — сказал Франц Леопольд. — Нам и раньше было тяжело, но сейчас еще тяжелее.

— Да, но до следующей смены приливов и отливов взойдет солнце, — хладнокровно напомнил Лучиано.

Алиса вздохнула.

— Ладно, я ей помогу.

Она побежала назад.

— Возьми меня за руку. Вместе мы справимся, — призывала она Дракас, но юная венка покачала головой.

— Нет, я испытываю невыносимую боль.

— Будет только хуже. Пойдем же, не стой! Ты хочешь остаться здесь, пока не взойдет солнце?

Но Дракас уже не воспринимала разумных аргументов и отказывалась даже попытаться перейти через мост. В поисках помощи Алиса посмотрела на Хиндрика, который все еще стоял со скрещенными руками и безмолвно наблюдал за этой сценой.

— Ты должен что–нибудь сделать!

Он пожал плечами.

— Ну раз ты так думаешь…

Быстрым движением он схватил Мари Луизу и понес, как мешок, под мышкой. Она дрыгала ногами и кричала, но ничего не могла сделать. Своими пронзительными воплями она, наверное, разбудила бы весь район, если бы рука Хиндрика не прикрывала неумолимо ее рот.

Хиндрик невозмутимо шагал по мосту с извивающейся ношей. Он пересек остров и присоединился к остальным. Алиса следовала за ним.

— Наверное, это было больно, — сказал Лучиано с гримасой, когда увидел выражение лица Мари Луизы.

— Да, думаю, ты прав, — кивнул Франц Леопольд. — Но могу поспорить на что угодно, что в следующий раз она приложит максимум усилий, чтобы первой быть на другой стороне!

Поезд ехал вперед. «Татам, татам, татам», — стучали колеса. Молоденькая девушка уютно устроилась в удобном кресле и широко зевала. Монотонная песня поезда навевала на нее сон.

Девушка была среднего роста. У нее были длинные темные волосы, четко очерченные скулы и стройная, почти худощавая фигура. Светло–карие глаза девушки смотрели мрачно. Черты ее лица за прошедший год стали еще более строгими. Ее нельзя было назвать красивой, но в глазах, в которых слились воедино невинность и тайные знания, был особый магнетизм, который притягивал и заставлял более внимательно посмотреть на нее. Девушка смело встречала устремленный на нее взгляд и смотрела на человека, наблюдавшего за ней, так пристально, что он опускал глаза и долго потом вспоминал необычную попутчицу.

«Татам, татам, татам», — шептали колеса. Девушка равнодушно разглядывала все вокруг, пока ее взор не упал на спину высокого широкоплечего мужчины с седыми волосами. Сзади создавалось впечатление, будто это силуэт хорошо натренированного бойца, которые обычно поступают на службу к государственным деятелям или дворянам, чтобы обеспечить их безопасность или сохранность их имущества. Но когда он повернулся в сторону, можно было заметить выпуклость в области живота, которая свидетельствовала о медлительности и растущем благополучии. По недоразумению, полагала девушка. Хотя именно к этому стремился ее дядя и делал для этого все возможное, но поворот, который приняла их жизнь в Риме, заставил его изменить свои планы и закрутил их обоих в водовороте невероятных приключений. О покое и размеренной жизни после Рима не могло быть и речи. Дядя и племянница переезжали с одного места на другое. Казалось, будто его что–то гонит, будто он что–то ищет. Но что он надеется найти? Что может его успокоить? И что при этом будет с ней? Может быть, эти путешествия никогда не закончатся?