– Здесь же тысячи людей! – изумленно сказал пращник, вращая головой по сторонам.

– Когда приходят большие караваны из далеких стран здесь не протолкнуться, – подтвердил нищий, следя чтобы не срезали кошелек. Тейрам заметив, что Медяк положил руку на кошель последовал его примеру.

– И где здесь продают птиц? – спросил Вилт у Медяка.

– Гусей, лебедей? – удивленно спросил Медяк.

– Гуси мне не нужны. Где здесь певчие и говорящие пернатые?

– Это далеко – возле восточного выхода, – ответил нищий и стал проталкиваться в нужном направлении.

– Зачем тебе говорящая птица? – полюбопытствовал Медяк у лекаря.

– Чтобы Хемилон не скучал, – ухмыльнулся Вилт. – Хороший подарок, кстати! Может, и Инбалту что-нибудь подберем? Какого-нибудь дорогого попугая?

– Ему некогда учить птицу говорить – он ей скорее сразу же шею свернет!

Наконец, троица очутилась в длинном ряду, где обосновались торговцы певчими и говорящими птицами. Вопли, щелчки, драки пернатых и специфический запах птиц наполнял ряд, не позволяя ошибиться в товаре котором здесь торговали. Здесь можно было купить пернатого друга на любой вкус и кошелек, любого размера в пределах разумного: сойки, голуби, яркие попугаи из далекого Лаграта, майны, скворцы…

Пройдя торговцев голубями и соколами, Вилт бросил мимолетный взгляд на собственность высокого пожилого птицелова – обладателя длинных рук и голубых глаз навыкате. Торговец, уже отчаявшись продать своих птиц, поймал взгляд коротышки и стал громко нахваливать свой товар:

– Берите любую птицу, уважаемый! Все только сегодня пойманы, здоровы и накормлены! – обратился торговец к коротышке, признав в нем главного покупателя троицы.

– Любая нам не нужна…, – ответил лекарь, рассеянно смотря на синиц, сорок и маленьких изумрудок, сидевших в трех больших круглых клетках, сплетенных из ивовых прутьев.

– Какую из них можно быстро научить говорить?

Торговец, мысленно выругавшись за неудачных покупателей, решил все-таки продать им какую-нибудь птицу.

– У меня, конечно, не вороны, но вот эта сорока, клянусь грудью Итал, быстро научится говорить. Не пройдет и пол-луны, как она скажет свое первое слово! – ушлый птицелов быстро открыл клетку с тремя сороками и вытащил самую молодую. Птицы тревожно закричали.

– Сорока?! – изумился Вилт. – Что-то я ни разу не слыхал чтобы сороки говорили!

– Ошибаешься, уважаемый! Сороки очень умны и имеют отличную память! – с жаром возразил длиннорукий.

– Мой дед рассказывал, как в детстве он видел говорящую сороку, – неожиданно поддержал торговца Медяк.

Лекарь с подозрением посмотрел на нищего, перевел взгляд на птицелова и с сомнением произнес:

– Не буду спорить – может сорок и можно научить говорить, только заниматься этим я не буду.

– Клянусь задницей Анфир, эта птица у тебя заговорит через луну! Неужели такой башковитый парень не научит говорить глупую птицу за луну? – торговец гладил замершую птицу по голове.

"Бедняга", посочувствовал Тейрам, глядя на перепуганную птицу.

Вилт не попался в ловушку для простаков с неимоверным самомнением:

– Башковитый парень поищет более умную птицу.

Торговец, видя, что ему не удастся продать птицу, раздосадовано сказал:

– Ну иди и ищи свою умную птицу! А я подожду более смекалистого покупателя!

– Ты хочешь сказать – дурака? – заливисто рассмеялся Вилт. Настроение у него поднялось – он не попался на удочку пройдохе.

– Ищешь умную птицу? – спросил сосед голубоглазого продавца – молодой парень, уже давно смекнувший что его коллеге сегодня Киргал повернулся задом. – Посмотри моих галок – какая-нибудь тебе понравится.

Вилт стал рассматривать небольшую клетку с пятью галками: одна была взъерошена, у другой на левой лапке отсутствовал задний палец, третья была апатична.

– Какие-то они у тебя больные и пришибленные, – вынес вердикт коротышка. – А эта птичка наверняка больна.

– Ты что! – замахал руками продавец. – Все птицы здоровые.

– А эта? – коротышка ткнул пальцем во флегматичную птицу. – Неужели здорова?

– Здорова, клянусь посохом Сариса!

Вилт недоверчиво хмыкнул.

– Может и у этой птицы пальца не должно быть? – ухмыльнулся Медяк, ткнув в галчонка у которого на правой лапке отсутствовал задний палец. – Что-то сегодня на рынке одни калеки. Того и гляди Скорохода увижу!

Вилт не став слушать доводов продавца быстро зашагал вдоль рядов дальше. Мимо прошли клетки с дроздами и дятлами.

– Кто, интересно, покупает дятлов и дроздов? – удивился Тейрам, чье внимание привлек красавец, одиноко сидевший в клетке.

– Дураки всегда найдутся, – улыбнулся Медяк, а Вилт добавил:

– Это же Сар Берат – самый большой город Линмары! Дураков тут – пруд пруди! При желании можно продать все что угодно – даже конский навоз.

– Конечно, дураков тут хватает, но таких здесь не водится, – обиженно сказал Медяк, которому пришлась не по нраву, что чужак смеет так откровенно говорить о его согражданах. Хотя дураков, действительно, на любой товар найти можно – было бы желание и терпение.

Остановившись у последнего торговца майнами, невзрачного мужчины в старой рубахе и обтертых кожаных штанах, обладателя длинного острого носа, лекарь, которому уже надоело выбирать птицу и уже решившему взять любого здорового пернатого, бегло осмотрел трех майн. Одна молодая птица, с переливающимися крыльями ему особенно понравилась.

– Берем вот эту! – Вилт указал на птицу.

– Отличный выбор! – торговец приоткрыл клетку и ловко схватил майну.

-Через луну будет болтать не хуже жены! – заверил торговец, который слышал требования привередливого коротышки и решивший утереть нос коллегам.

– Надеюсь! – проворчал плут, протягивая руки к птице.

– А что это у нее за пятно на брюхе? – спросил Медяк. – Кровь что ли?

– Где?! – всполошился торговец и приподнял майну.

Последние слова оказались роковыми: Вилт, уже почти взявший птицу в руки, нахмурился и чуть ослабил хватку – раненая птица ему была не нужна. Птица, почувствовав ослабление хватки, рванулась вперед, раскрывая крылья и ударилась в грудь коротышки. Тейрам, стоявший рядом протянул руку, собираясь накрыть птице голову.

– Лови ее! – истошно завопил торговец, выбрасывая к майне свои длинные руки и ударяя ими по руке пращника. Птица, увидев просвет меж сплетенных рук, юркнула и через мгновение залетела на навес палатки напротив.

– Ротозей, ты что натворил?! – вскричал продавец, размахивая руками и гневно смотря на Тейрама. – Платите пять уртов за птицу!

– Что?! – набычился Тейрам. – Ты помешал мне схватить птицу – все свидетели! А теперь еще и требуешь деньги за свое ротозейство?!

– Я сам видел, как ты ударил его по руке! – сказал длиннорукому птицелову паренек, с интересом наблюдавший за выбором птицы привередливым коротышкой.

Продавец, испугавшись крепыша и злобно зыркнув на парня, отступил на шаг и обратился за поддержкой к собратьям.

– Птица ведь была в твоих руках, Ниймар? – спросил старик в окружении клеток с пернатыми, до которых троица еще не дошла.

– В моих, – нехотя признал незадачливый продавец и быстро добавил: – Но он ее почти взял!

Старик покачал головой:

– В твоих и не спорь! Значит, тебе за улетевшую птицу ничего не должны! Поймай ее снова.

Торговцы и случайные зрители маленького представления рассмеялись: птица будто услышав, что говорят о ней, вспорхнула и полетела прочь от ряда птицеловов и своих несчастных товарок.

– Идите ко мне! – обратился старый птицелов к покупателям и махнул рукой на клетки с майнами, дроздами и розогрудками.

– А у тебя птицы здоровые? – спросил подошедший Вилт, недоверчиво рассматривая птиц.