– Как может человек, с трудом сводящий концы с концами стиркой чужой одежды досыта накормить бедного ребенка? – патетически восклицал Гаодр. – Если уважаемый суд не выступит в защиту моей маленькой племянницы, то несчастный ребенок вырастит больной рахитичкой, которая скоро угаснет.

– Госпожа Теония, вы в самом деле зарабатываете на жизнь стиркой? – обратился Рагбод тоном обвинителя к растерянной девушке.

– Я…, я лишь временно, мне уже пообещали подыскать покупателя на мою половину земли, – пролепетала Теония, с мольбой глядя на суровый лик слуги правосудия.

– После прошлогодней засухи цены на землю упали, а в этом году опять обещают засуху, – прокаркал дядюшка.

– А мне вчера один мошенник-купец обещал потоп и тоже падение цен на землю, – не сдержавшись, громко произнес Мерги, одновременно надежно скрываясь за спинами стоящих впереди него соседей от взоров судьи и посреднника.

Большинство присутствующих засмеялись, верно оценив правдивость бессовестного родственника. Побагровевший судья грохнул по гонгу и прорычал:

– Тишина!

Потом погрузился в долгое чтение кодекса, и через несколько минут он объявил:

– Королевскому суду ясна суть рассматриваемого дела. Признавая несомненные права ответчика Теонии на премущественное право опеки над несовершеннолетней Мигралой, королевский суд обязан в первую очередь обеспечить права ребенка на достойные воспитание и условия жизни, которые ответчица, как выяснилось в ходе судебного разбирательства, не в состоянии обеспечить. Поэтому, руководствуясь мольбой о помощи к хранителю справедливости Сарису и законами Берата, королевский суд Сар Берата постановляет передать права опеки над Мигралой истцу Гаодру до достижения последней совершеннолетия. Суд объявляет перерыв.

Грохнув по гонгу, Рагбод поспешил удалиться через дверь позади него, оставив за спиной громко торжествующего Гаодра и рыдающую Теонию.

Мерги перехватил кивок Гаодра в сторону блондина, с ругательством плюнул под ноги и, бросив сочувственный взгляд на содрогающиеся от плача плечи девушки, быстро пошел к выходу.

– Скоро пойдем в гости к этому ублюдку! – отрывисто известил друзей сапожник, подходя к сидящим на скамье в парке друзьям. – Здесь вам делать больше нечего. Идите в гостиницу. А я послежу за домом посредника.

– Ты что-то не в духе, – заметил Хемилон, отряхивая со штанов крошки съеденной сдобы.

– Суд далек от балаганного веселья, – сухо ответил сапожник, – и от справедливости тоже.

Кивнув на прощание, Мерги пошел осматривать место предстоящей операции.

Двухэтажный особняк с высокой кирпичной стеной и темно-вишневой кровлей сильно контрастировал с его владельцем, который предпочитал неброскую одежду и пешие прогулки вместо подходящего конного выезда и пары помощников. Сначала у сапожника мелькнула мысль, что блондин вполне мог оказаться лишь на посылках у настоящего хозяина роскошного дома, но, поразмыслив, отказался от этой идеи: Рагбод не выглядел жадным глупцом, готовым рисковать, имея дело с ненадежными помощниками, и уж точно не поил бы их вином у себя дома.

"А дело может оказаться сложнее", – нахмурился Мерги, устроившись на противоположной стороне улицы возле крохотного кондитерского магазинчика. Держа в руках сладкую творожную слойку, сапожник обратил внимание на лай, который изредка доносился из-за ограды интересующего его дома.

Переместившись немного подальше, к небольшому переулку, Мерги заметил крепкого парня, открывшего ворота для экипажа, который подъехал к дому посредника. Регулярно меняя места слежки на длинной улице, лысый наблюдатель к вечеру выяснил, что помимо самого хозяина, в доме обитают не меньше двух служанок, престарелый шепелявый слуга и молодчик с коротким мечом в потертых ножнах.

Вечером сапожник закончил свой рассказ о своих наблюдениях следующими словами:

– Для верности удвоим численность служанок, не забудем о конюхе, и предположим, что ночной покой блондинчика тоже кто-то охраняет. Н-да, двое с оружием, конюх с каким-нибудь ножом и почти полдюжины визжащих баб, – Мерги задумчиво почесал лысину. – Если попадемся, то придется несладко. Убежим не все. В лучшем случае, серьезно попортят шкуры.

– Значит, надо, чтобы убежали они, – Вилт рукой сделал неопределенный жест в воздухе и закончил его ударом кулака по столу, заставившего подпрыгнуть посуду.

– Магический кристалл с какой-нибудь дрянью не помешает, – догадался Тейрам.

– Вообще-то мы идем грабить, а не за славой ночных мясников, – кисло заметил Хемилон. – Я не хочу обагрять кровью руки из-за кучки жалких монет!

– Не забывайте о псе, который поднимет на ноги весь дом, если не придумать, как его обезвредить. – Судя по рыку, там фаланский пес.

– Мясо с отравой? – неуверенно предложил Тейрам. – Хотя шанс маленький, их обучают не брать пищу из чужих рук.

– Ничего вы не понимаете в собаках! – ухмыльнулся Вилт.

– В таком случае, на тебе пес, а я придумываю, как тихо связать остальных, – решительно заявил сапожник, прерывая очередной болтовню лекаря.

– Когда я должен притащить решение этой труднейшей задачи? – Вилт широко зевнул и беззаботно посмотрел на Мерги.

– Притащить? – удивился Хемилон.

– А что я, должен на себе тащить суку? – попытался возмутиться Вилт.

– Какую суку? – изумился Мерги.

– С течкой, какую еще, – весело откликнулся коротышка. – Возьму дворнягу за несколько медяков у какого-нибудь мальчишки, и фаланец забудет обо всем на свете.

Друзья изумленно воззрились на лекаря. Первым не выдержал Тейрам:

– Ха-ха, от суки пес ни за что не откажется, цепь порвет, а если не сможет, вместе с будкой побежит за ней.

– Какой будкой, его на ночь спускают с цепи, – возразил Мерги. – Идея неплохая, если получится, то вообще отличной станет.

– Конечно, получится, против природы животное бессильно, – Вилт довольно осклабился.

– Вот только внесем кое-какие изменения, – добавил Мерги. – В день проникновения ты походишь перед воротами без собаки, тебе хватит и тряпки в кармане с ее выделениями. Пусть фаланец поймет, где ждет его гостья. А ночью мы ее приведем.

Так, с фаланцем все ясно, остались охранники и конюх, – произнес Мерги, откинувшись на спинку стула и, прикрыв глаза.

– А что, если в дом нагрянет группа девиц из ближайшего веселого дома? – азартно предложил Вилт, светясь от собственной смекалки.

– Прекращай молоть языком, – приказал сапожник, – люди не кобели, иначе все охранники были бы евнухами.

– Будь у меня возможность, слил бы в дымоход сонного зелья, – мечтательно произнес неугомонный Вилт.

– Выпей его сам, а то из-за твоей болтовни я не могу сосредоточиться, – рассердился Мерги.

– Молчу, – примирительно произнес Вилт, – я лучше пройдусь по окрестностям, поищу бродячую собачку. Медяки на дороге не валяются.

Тейрам увидел, что Мерги не склонен к разговорам и предпочел пойти с лекарем. Хемилон сосредоточенно чертил на куске пергамента загадочные фигуры, пытаясь составить гороскоп на предстоящее насильственное изъятие наличности у плохого человека. Из-за неизвестности знака, под которой родился негодяй, дело продвигалось со скрипом. Отрешившись от посторонних звуков, Мерги сидел с закрытыми глазами, перебирая различные варианты проникновения в дом. Вариантов было немного.

Через день, поздним утром, Вилт прогуливался по улице, где жил посредник. Коротышка иногда останавливался у ворот, и начинал обмахиваться большим платком грязно-белого цвета, при этом брезгливо морщась. Всякий раз, когда лекарь остужал голову, фаланский волкодав за воротами принимался отчаянно рвать цепь. Затем раздавались удивленные ругательства невидимого охранника и Вилт, удовлетворенный реакцией стража врат, спешил удалиться на противоположную сторону улицы. На третий заход Вилт, удостоверившись, что никто за ним не следит, вытер платок о нижний край ворот и пошел искать торговца прохладным квасом. День выдался жарким. К вечеру взбешённый охранник был готов прибить тупого пса, который мешал ему сосредоточиться на службе в тени беседки с кувшином прохладного темного пива.