— Никто не рождается хорошим другом или идеальным мужем, Джек. Просто… бывают хорошие люди и не очень. Определенно ты относишься ко второй категории. Но это тебя не оправдывает. Любая на моем месте сочла бы, что ты поступил подло.

— Мне очень жаль, Сэс. Сегодня бы ничего подобного не произошло, я тебя уверяю. Но в те годы я вряд ли сознавал всю ответственность…

— Брось, Джек. Это ведь только слова, и ничего более, — раздраженно отозвалась девушка. — Что мне твои сожаления? Я, конечно, готова все забыть и не поминать прошлое. Но нам ведь работать вместе. И у меня нет полной уверенности, что человеку по имени Джек Хадсон можно доверять.

— Тем не менее придется рискнуть, если ты хочешь сотрудничать с «Хадсон пикчерс», — холодно заявил он.

— Отлично! — выпалила Шерил Кэссиди, последний раз щелкнув клавишами клавиатуры, знаменуя тем самым окончание сцены знакомства юного американского офицера и молоденькой певички парижского кабаре. — Лилиан, я собиралась лишь уточнить, помните ли, какие песни вы тогда пели?

— Конечно же, помню, дорогая, — эмоционально отозвалась мадам Кольбер. — В те тревожные годы люди с ума сходили от «Как я» — это была моя любимая. А Чарлзу особенно нравилась песня «Мой милый». Он постоянно ее заказывал. И только много лет спустя признался, что все о нас понял, лишь только в первый раз услышал звуки этой песни. Именно в тот самый миг он стал думать обо мне как о своей будущей жене, — мягко проговорила великая женщина чуть подрагивающим голосом.

Шерил могла поклясться, что в этот миг Лилиан борется с подступающими слезами, отчаянно сохраняя невозмутимость.

— Лилиан, мне кажется, что на сегодня работы довольно. Вы не возражаете, если мы прервемся?

— Считаешь? — подчеркнуто небрежно спросила ее пожилая дама.

— Да, Лилиан, у меня такое правило: когда дохожу до какого-то узлового, пикового момента в сюжете и он мне удается, я ставлю точку. В противном случае все последующее проигрывает и обесценивается в силу усталости или от возрастающей самонадеянности.

— Да, я понимаю, — кивнула Лилиан Кольбер. — Если у тебя так заведено, не мне с этим спорить. У вас, творческих людей, свои порядки, свои предрассудки, — шутливо произнесла она и поднялась со своего кресла.

— Пойду, проведаю Тео. С самого утра не видела моего героя… Все нормально, Лилиан?

— Конечно, дорогая. Почему ты спрашиваешь? Иди к своему сыночку. На сегодня все. Встретимся завтра после завтрака, — и пожилая дама поспешила покинуть свой кабинет.

Если бы Сэс сейчас не думала только о своем малыше и о том, как он провел весь этот день в новом кругу, без ставшей привычной для него няни Марии, она бы заметила, что Лилиан работа над сценарием дается непросто. Ведь это, казалось бы, приятное мысленное возвращение в прошлое, в молодость и любовь, заставляет ее чувствовать себя безнадежно старой, бесконечно одинокой.

Сэс пошла в гостевое крыло, но Тео там не было. Она не стала паниковать заранее, но спешно кинулась к бассейну — и не прогадала. Ее сынишка резвился в воде, а вместе с ним Джек.

Девушка остановилась у бассейна, суровым взглядом оценивая обстановку. Она не торопилась высказываться, но по всему виду, по воинственно скрещенным на груди рукам было ясно, что увиденное ее не радует.

Шерил не сразу заметили. Парни были крайне сосредоточены. Очевидно, Джек учил малыша держаться на воде.

— Ну, давай же, давай. Ты сможешь! — подбадривал он Тео, поддерживая его одной рукой. — Помнишь, как я тебе показывал? На счет «три» я тебя отпускаю, и ты постараешься проплыть до бортика. Ну что, брат, готов? Один… не пасуй… два… приготовься… три!

Джек отнял от его хрупкого тела руку, но продолжал символически страховать малыша, который отчаянно сучил ручками и ножками, энергично разбрызгивая воду вокруг себя. Тео вряд ли сдвинулся с места, но одно то, что нижняя часть туловища, которую до этого поддерживал Джек, не исчезла под водой, тоже было немалым достижением.

Мальчик звучно отфыркивался от брызг и звонко хохотал от восторга.

— Ну, как дела, мишутка? Я тебя совершенно не держал, — объявил ему Джек, а затем, легонько взяв его за ручки, привлек к себе и спросил: — Устал?

— Еще! Еще! Хочу еще! — верещал малыш, хохоча.

— Отдышись сначала, — рассмеялся Джек и обнял Тео. — Попробуем снова. Но только я отойду подальше, а ты попытаешься сам ко мне подплыть. Сможешь?

Тео с энтузиазмом закивал в ответ.

— Ну как? Готов? — серьезным тоном тренера спросил малыша Джек.

— Мамочка, мамочка! — вдруг пронзительно завопил Тео, завидев Сэс на краю бассейна. — Я плаваю!.. Дай, покажу, — принялся рваться из рук Джека мальчик, стремясь продемонстрировать матери свои навыки. — Пусти! — почти враждебно закричал он на чужого мужчину, который продолжал его удерживать, глядя на напряженную Сэс.

— Я видела, дорогой. Я уже давно здесь стою. Ты просто молодец. Мамина гордость! — похвалила его Шерил.

— Нет! Я сейчас тебе покажу! — брыкался Тео, так что Джеку не оставалось ничего другого, как осторожно отпустить его от себя.

— Ханне нужно было на кухню, и она попросила меня побыть с Тео, — словно в оправдание себе, сообщил девушке Джек.

— И ты не смог придумать ничего лучше, чем отправиться с ним в бассейн без моего ведома?

— Сэс, я не отходил от Тео ни на миг. Глаз с него не свожу. Как еще, по-твоему, детей учат плавать?

— Во всяком случае, не тайком от матерей, — процедила она.

— Я предполагал, что все этим обернется. И предпочел выслушать твои контраргументы после того, как ребенок получит удовольствие, а не до… — проговорил Джек, поставив Тео на пол возле матери, после чего нырнул и поплыл к противоположной стороне бассейна. Там он вынырнул, взошел по лестнице, обмотал бедра полотенцем и зашагал вдоль бортика в направлении своей оппонентки. — На благодарность я и не рассчитывал. У тебя нынче свои представления об этикете.

— И ты смеешь мне выговаривать?! — вспыхнула она, сдерживаемая лишь присутствием сына.

— Выпей лимонаду, остудись, — поддел ее Джек и заговорщически подмигнул мальчику, который хихикнул в ответ.

Сэс враждебно сощурилась на нахального хозяина дома, взяла сына в охапку и, обернув полотенцем, лежавшим здесь же, на шезлонге, принялась энергично обтирать его.

— Кожу с парня не сдери, — съязвил Джек, неотрывно наблюдавший за этой сценой.

— Без тебя разберусь! — раздраженно бросила она.

— Это, конечно, твой сын. Делай с ним все, что хочешь, — рассудил он.

— Тебе заняться больше нечем? — посмотрела она на Джека через плечо.

— Я у себя дома, — заметил он.

— Ты прав, — подытожила Шерил и, с ребенком на руках, направилась в отведенные для них комнаты с тем, чтобы исправить ошибку. Она намеревалась незамедлительно объявить Лилиан, что возвращается вместе с Тео в Санта-Барбару и будет работать над сценарием там.

Оставив сына с Ханной, Сэс прошла на сторону хозяйки, стараясь ступать как можно тише. Но в этом не было нужды: вскоре до нее стали доноситься вполне отчетливые звуки из динамиков телевизора. Шел какой-то сериал.

Сэс, остановившись на пороге хозяйской комнаты, приоткрыла дверь и проговорила:

— Лилиан, простите, что отвлекаю вас, но есть разговор.

Она видела покоившуюся на спинке дивана голову пожилой леди, но реакции на свои слова не отметила.

Смутное беспокойство заставило Сэс нарушить интимные границы комнаты и приблизиться к дивану.

Все в позе женщины говорило, что это не сон, а забытье иного рода.

— Боже! — всплеснула руками Сэс.

Она нагнулась над Лилиан и попыталась нащупать биение пульса у основания шеи. Это плохо ей удавалось. Поэтому, чтобы не тратить времени зря, Сэс кинулась к телефону и вызвала «скорую».

Напуганная Ханна лила слезы, когда медики везли мадам Кольбер на носилках к «скорой помощи». Лилиан же, благодаря их оперативности придя в сознание, всячески противилась госпитализации и уверяла всех, а главным образом саму себя, что это был простой обморок из-за жары.