Они погружались все глубже и глубже и наконец подплыли к огромной стрельчатой двери из розовых кораллов, сверху донизу усаженной раковинками. Дверь открылась сама собой, и они вошли в просторный зал. Стены его были из перламутра, а пол, гладкий и твердый, — из желтого морского песка.

В зале собралась большая толпа, по не людей, а громадных тюленей. Охотник повернулся к своему спутнику — хотел спросить, что все это значит, и… обомлел, увидев, что тот превратился в тюленя. Еще больше он испугался, когда посмотрел на себя в большое стенное зеркало, Он увидел, что уже потерял всякое сходство с человеком и стал тюленем с красивым коричневым мехом.

«Ох, горе мне! — подумал охотник. — Этот коварный незнакомец ни за что ни про что околдовал меня злыми чарами, и придется мне до конца моих дней жить в зверином обличье».

Сначала ни один тюлень с ним не заговаривал. Все они как будто были в большом горе. Одни тюлени медленно двигались по залу, ведя негромкую, невеселую беседу. Другие лежали на песчаном полу, очень печальные. Крупные слезы капали у них из глаз, и тюлени вытирали их мягкими ластами.

Но вот они, видимо, заметили охотника и стали о чем-то перешептываться, а его спутник отошел от него и скрылся за дверью в конце зала. Вскоре он вернулся с большим ножом в руке.

— Видел ты этот нож раньше? — спросил он и протянул нож несчастному охотнику.

Тот с ужасом узнал свой охотничий нож. Это его он утром вонзил в большого тюленя, и раненое животное скрылось с ним в глубине моря.

Тогда охотник повалился в ноги своему спутнику и стал просить пощады. Он догадался, что обитатели пещеры на дне моря разгневались на него за то, что он ранил их сородича. Они сумели каким-то таинственным образом захватить его в плен и увлечь в свое подводное жилище, а теперь убьют из мести.

Но тюлени его не убили. Они столпились вокруг охотника и принялись тереться носами о его мех, чтобы показать, что они на него не гневаются. они даже просили его не тревожиться, уверяя, что ничего плохого с ним не случится. А они на всю жизнь станут его друзьями, если только он выполнит их просьбу.

— Скажите, чего вам от меня надо, и я сделаю все, что в моих силах, — проговорил охотник.

— Следуй за мной, — ответил его спутник и повел его к двери в ту комнату, куда ходил за ножом.

Охотник вошел вслед за ним в небольшую комнату и увидел в ней огромного коричневого тюленя. Он лежал на подстилке из бледно-розовых водорослей, и в боку у него зияла рана.

— Это мой отец, — сказал охотнику его спутник. — Нынче утром ты ранил его, приняв за простого тюленя, из тех, что обитают в море. Но он не тюлень, а «морской житель». Он обладает даром речи и разумом, как и вы, смертные. Я привел тебя сюда, чтобы ты перевязал его рану. Ведь один ты можешь его исцелить.

Тут охотник только подивился в душе — до чего милостивыми оказались эти странные существа, которых он так тяжко, хоть и невольно, обидел.

— Я не лекарь, — сказал он, — но постараюсь как можно лучше перевязать рану и жалею, что это я ее нанес.

Он подошел к ложу раненого морского жителя, наклонился над ним и очень осторожно и ловко промыл и перевязал рану.

И вот одно лишь прикосновение его рук исцелило раненого, как по волшебству. Не успел охотник закончить свою работу, как рана затянулась, заросла и остался только шрам. Старый тюлень встал с ложа таким же здоровым, каким был раньше.

Тут в подводном дворце началось великое ликованье. Тюлени смеялись, болтали, обнимали друг друга. Они толпились вокруг своего исцеленного сородича, терлись носами о его нос и всячески выражали свою радость по поводу его выздоровления.

Все это время охотник стоял один в углу и думал невеселые думы. Хоть он и знал теперь, что его не убьют, но не хотелось ему всю жизнь провести в глубине океана в обличье тюленя.

И вот к нему подошел его спутник и сказал:

— Теперь ты волен вернуться домой к жене и детям. Я провожу тебя к ним, но только с одним условием.

— С каким? — быстро спросил охотник, не помня себя от радости, что скоро вернется на сушу к своей семье.

— Ты должен дать клятву, что никогда больше не тронешь ни одного тюленя.

— С радостью поклянусь! — ответил охотник.

Правда, он знал, что отныне лишится заработка, но надеялся найти себе другое занятие, когда вновь станет человеком.

Охотник поднял правый ласт и произнес торжественную клятву, а тюлени столпились вокруг него как свидетели. И когда он умолк, по подводным залам прошелестел вздох облегчения, — ведь звери знали, что он самый лучший охотник на всем Северном побережье.

Затем охотник простился с обитателями подводного дворца и вместе со своим спутником снова прошел через коралловую дверь.

И вот они стали подниматься все выше и выше, а сумрачная зеленая вода вокруг них все светлела и светлела. Наконец они выплыли на свет солнца и увидели землю.

Одним огромным прыжком они взлетели на утес, где, мирно пощипывая траву, их ждал все тот же громадный вороной конь.

И как только спутники выскочили из воды, с них спало тюленье обличье, и они вновь приняли свой прежний вид: один стал простым охотником, другой дородным джентльменом в дорогой одежде для верховой езды.

— Садись ко мне за спину! — приказал он охотнику и вскочил в седло.

Охотник послушался и тотчас крепко уцепился за куртку всадника — он ведь не забыл, что на пути к утесу чуть не свалился с коня.

Всадник тронул поводья, конь поскакал во весь опор, и вскоре охотник, здравый и невредимый, спешился перед калиткой своего сада.

Он протянул было руку, чтобы попрощаться со спутником, но тот вложил в эту руку кошель, набитый золотом.

— Ты сделал свое дело, мы должны сделать наше, — сказал он. — Пусть не говорят люди, что мы отняли у честного человека заработок и ничем его не возместили. Возьми кошель! Проживешь безбедно до конца дней своих.

И вдруг он исчез. Удивленный охотник отнес кошель к себе домой, высыпал золото на стол и увидел, что спутник его сказал правду: золота было так много, что охотник сразу сделался богачом.

Жил-был один батрак. Он работал на чужих полях, — тем и зарабатывал себе на жизнь. У него был сынок по прозвищу «Кудри Кольцами». А дочку его прозвали «Золотые Косички».

Но вот жена батрака умерла, и дети остались без присмотра, — ведь отец их на целый день уходил в поле. Он боялся, как бы с ними не случилось чего худого, и в один недобрый день женился.

Вторая его жена была хитрая баба — до свадьбы притворялась, что любит детей, а на самом деле ненавидела их. И так она обижала обоих ребят, такая была сварливая, что старик, ее муж, то и дело вздыхал и горько каялся, что не остался вдовцом. Но слезами горю не поможешь, а злой жены не выгонишь.

Так прошло несколько лет. Дети подросли, стали выбегать из дома, играть во дворе без присмотра.

Как-то раз старик поймал зайца, принес домой и велел жене сварить его на обед. Стряпала она хорошо, и похлебка из зайца вышла у нее превкусная. Но мачеха была обжора, и пока похлебка варилась, она все пробовала и пробовала ее и до того допробовалась, что от зайца ни кусочка не осталось. Тут она всполошилась. Подумала: скоро муж с работы придет, а ей нечем его покормить.

И как вы думаете, что сделала злая мачеха? Вышла во двор, где ее маленький пасынок Кудри Кольцами играл на солнышке, и позвала его в дом: сказала, что хочет его умыть. И вот стала мачеха умывать ребенка и вдруг как стукнет его молотком по головке. Потом сунула в котел.

Немного погодя старик пришел с работы, и мачеха подала котел с похлебкой. За стол сели втроем: старик, его дочка Золотые Косички и ее мачеха.

— А что ж Кудри Кольцами не идет? — спросил старик. — Похлебка остынет. Куда он подевался?

— А я почем знаю? — огрызнулась мачеха. — Мало у меня хлопот, что ли? Не хватает только, чтобы я за этим постреленком гонялась!