Поняв, наконец, что тигр — это он сам, ученый в ужасе отбежал от воды и закричал, призывая на помощь слуг. Но вместо крика из его горла вырвалось рычанье зверя. В страшном испуге метался ученый из стороны в сторону, продолжая звать на помощь. Но его крик только пугал всех. Люди попрятались кто куда. Ученому стало ясно, что к нему никто не придет на помощь. Как безумный, носился он по опушке леса, пока не выбился из сил. Опустив хвост, поплелся тигр в заросли и забрался в темную глубокую пещеру.

А солдаты и слуги, услышав рычание тигра, вскочили, бросились к носилкам, но, не найдя в них ученого, решили, что его растерзал тигр. Люди поспешили прочь от этого страшного места и, быстро собравшись, пошли по другой дороге. Народ разошелся по деревням, а солдаты вернулись в столицу.

С тех пор в определенное время жители окрестных деревень видели странного серого тигра. Он поднимался на высокий пустынный холм и оглашал окрестность злым рычанием, пугая людей и зверей.

За три месяца тигр съел десять путников, и с той поры дорога через лес обезлюдела. Никто не решался ходить по ней, боясь встречи с серым Тигром. Лишь изредка наведывались в тот лес охотники. Они намеревались поймать серого тигра, но это им не удавалось, так как тигр был очень хитрым и осторожным. Ни глубокие ямы, прикрытые листьями, ни большие капканы со свежим мясом не помогали.

Ходил слух, что по ночам серый тигр становится смирным и плачет человеческим голосом.

Вскоре охотникам надоело гоняться за зверем, и в лес никто больше не ходил. О том, что ученого съел тигр, скоро все забыли и больше не вспоминали.

Прошло пять или шесть лет. Случилось одному крестьянину проходить этими местами. Был он родом из той самой деревни, что и ученый. Несколько лет крестьянин служил в армии и теперь возвращался домой.

Солдат подошел к лесу, когда сгущались вечерние сумерки. Он подумал, что если пойти напрямик, то к утру он будет дома. А если обходить лес, то придется идти еще два дня. Вдруг солдат заметил у дороги одинокий домик и направился к нему. Он постучался и вошел. Старики — хозяева дома — стали расспрашивать солдата, куда он держит путь. Узнав о его намерении идти через лес, они отсоветовали ему это делать. Старики рассказали солдату о злом тигре, который нападает на людей, и уговаривали обойти лес стороной. Но солдат был смелым, а кроме того, очень хотел побыстрее добраться домой. Попросив длинную пику и факел из бамбука, он собрал свои вещи и направился к лесу.

Дорога в лесу уже совсем заросла травой. Солдату большого труда стоило не сбиться с пути. Он торопился миновать лес до захода солнца. Чем дальше углублялся он в чащу, тем зловещей казалась тишина. Сухие ветки завалили дорогу. Солдат то и дело останавливался, чтобы расчистить себе дорогу, и озирался по сторонам, но кругом было тихо. «Ох, эти люди! Такие они робкие! — усмехался он про себя. — Не может быть, чтобы серый тигр все время сидел у дороги и подкарауливал жертву!»

И только он так подумал, как услышал вдруг крик. Постепенно нарастая, шум приближался. Солдат остановился, и, крепко сжав пику, прислушался. Потом из-за кустов раздался человеческий голос, низкий и хриплый:

— Дружище! Лыонг! Остановись, пожалуйста, прошу тебя!

Услыхав свое имя, солдат замер на месте. А голос из-за кустов продолжал:

— Я — Бань. Помнишь ли ты меня? Я тот самый Бань, который сжег твой дом. После этого ты покинул деревню и долго скитался.

— Как же, я все отлично помню! — ответил солдат. — Но почему говорят, что тебя съел тигр?.. Да что там о прошлом говорить! Если ты, Бань, заблудился, то выходи, вместе пойдем в деревню. Уже скоро будет темно.

В кустах послышался тяжелый вздох.

— Я боюсь, что ты еще помнишь старое. Я не могу подойти к тебе… Постой немного, выслушай меня.

И ученый рассказал солдату свою печальную историю с превращением в тигра. Когда ученый кончил, солдат спросил:

— Скажи, чем я могу помочь тебе?

Бань ответил:

— Дома у меня остался единственный сын. Когда я уезжал на экзамен к королевскому двору, ему было всего два года. Еще оставались мать и жена. Живы ли они сейчас, я не знаю. Если живы, то прошу тебя, замени им меня.

Потом, помолчав, он заговорил еще жалобнее:

— Друг Лыонг! Я тебе так завидую! Не найдется ли у тебя кусочка вареного мяса? Уже несколько лет я питаюсь одним сырым мясом. Когда я прихожу в себя, мне очень хочется вареного мяса.

Солдат порылся в своей сумке и вытащил кусок свинины.

— Иди сюда, закуси!

Ученый обрадовался.

— Бросай! Я не могу подойти к тебе, я страшно выгляжу, и от меня неприятно пахнет.

Тогда солдат бросил ему кусок свинины.

— Уходи, почтенный Бань, в глубь джунглей, — посоветовал он тигру. — Там водится вдоволь оленей. А у дороги делать тебе нечего. Уходи и не нападай больше на людей. Так и вина твоя перед ними уменьшится.

Тигр согласился.

— Хорошо! Я послушаюсь тебя, друг Лыонг!

С тех пор тигр больше не показывался глубокой ночью на высоком холме, и никто не слышал его рыка.

По лесной дороге вновь устремились пешеходы и повозки, и весь уезд знал теперь о том, как ученый превратился в тигра.

В глубокой древности жил один человек. Был он как-то приглашен в гости к своему другу. Друг угощал его всевозможными вкусными блюдами, но особенно понравилась ему похлебка из кьеу — сладкого лука. Вернувшись домой, он сказал жене:

— Сегодня я был в гостях у нашего почтенного соседа, и там меня угощали очень вкусным супом из кьеу.

Жена не знала, что такое кьеу, но не хотела показать своего невежества и сказала:

— Что же тут особенного, ничего не может быть проще, чем сварить такой суп!

Прошло некоторое время, и вот к этому человеку пришел в гости тот его друг, который угощал его супом из кьеу. Хозяин принял его с большой учтивостью и сказал жене, чтобы она приготовила достойное угощение, причем просил ее сварить также и суп из кьеу. Хозяин с гостем услаждали себя приятной беседой, а жена отправилась на кухню. Она быстро приготовила сладкий рис и пироги, но что такое кьеу, она так и не узнала, а между тем время обеда приближалось.

Как ни напрягала женщина свой ум, она ничего не могла придумать. Вдруг ее осенила догадка: «Должно быть, суп кьеу делается из носилок кьеу, на которых обычно устанавливаются святыни в нашем храме…» Она схватила нож и побежала прямо к храму, намереваясь отрезать кусок от носилок и сварить из него похлебку. Но, войдя в храм, она даже побледнела от разочарования, — носилок нигде не было, должно быть их переставили в другое место. Тогда она сказала: «Носилок кьеу здесь нет, но ведь храмовый треножник сделан из того же дерева. Вряд ли кто-нибудь сможет различить их по вкусу…»

С этими словами она отломила большой кусок от треножника, бегом возвратилась домой и бросила его в котел. Когда вода закипела, женщина добавила в похлебку овощей и пряностей и принялась равномерно ее помешивать, тонко улыбаясь от удовольствия.

Когда похлебка, по ее мнению, совсем сварилась, она подала ее к столу, стараясь не пролить ни капли. Но едва муж и его гость приступили к еде, как лица их перекосились от отвращения, они выплюнули ужасное варево, не в силах проглотить ни глотка. Велико было смущение хозяина, сердце его сжалось от нестерпимого стыда. Он дождался, пока его друг не удалился, и тогда, подгоняемый злобой, ворвался на половину жены. Он стал допрашивать ее, из чего она стряпала свою омерзительную похлебку, потом схватил трость из бамбука и принялся колотить жену по голове и по спине.

От боли и обиды жена заплакала и стала кричать:

— На вас нельзя угодить! Почему ты расхваливал суп из носилок, а не желаешь есть суп из треножника?!