Все ждали ответа Виктора. Он медлил, потом наконец признался:

— Потому что это был единственный способ с тобой пообщаться.

— А по телефону нельзя было позвонить?

— Ты же не отвечал на мои звонки. Ты даже, может, и сюда не приехал бы.

Виктор был прав.

— Знаешь, когда у меня нашли опухоль, я начал все переосмысливать. Я решил все исправить, и ты был в этом списке на первом месте, — заявил Прескотт-старший.

Зак сразу все осознал. Дело обстояло не так, как он представлял себе долгие годы. Но вдруг он вспомнил про Эмили.

— Зачем ты давал деньги Эмили?

Виктор скрестил руки на груди:

— Это один из моих новых проектов. Я ищу перспективных начинающих бизнесменов и помогаю им.

Зак внимательно смотрел на отца. Его волосы стали совсем седыми. Под глазами намечались темные круги. Теперь он выглядел как обычный человек, многое повидавший, много работавший, воплощая в жизнь то, во что верил.

Зак смотрел на человека, с которым боролся всю жизнь, но теперь испытывал горечь, а не злобу. Все встало на свои места, и ему стало невыразимо жалко этих прожитых в ненависти к отцу лет.

— Она не должна была брать твои деньги.

— Ну, я попробовал сделать что-то хорошее. — Виктор ослабил узел галстука и вздохнул.

Раньше Зак в это ни за что не поверил бы, но теперь правда предстала перед ним, и ее нельзя было проигнорировать или отрицать. В первый раз в жизни сын поверил отцу.

Зак повернулся к Кэлу и сказал:

— Еще раз прости, что испортил твою свадьбу.

— Мне кажется, я не единственный, перед кем надо извиниться.

Зак кивнул. Как он мог поступить так глупо?

Он поспешил к двери.

Когда Зак шел к комнатам, где поселили их с Эмили, его телефон зазвонил. Сначала он решил не отвечать, но потом посмотрел на монитор. Звонил Эндрю:

— Я писал тебе, но ты не отвечал.

— Извини. Что-то случилось?

— Хорошие новости. Хейли потерпела фиаско.

— Спасибо. Я тебе обязан.

— О, это был не я. Когда я приехал, обвинение было уже снято.

Удивленный Зак поблагодарил адвоката еще раз и повесил трубку. Хейли могла отозвать свое заявление только по одной-единственной причине. Это значит…

Он распахнул дверь в комнату Эмили. Ава была там. Она ничего не сказала, улыбнулась Заку и вышла.

Эмили застегивала молнию на своем чемодане. Она скользнула по Заку взглядом, когда он тихо закрыл дверь.

— Уезжаешь? — спросил он мягко.

— Я думаю, мне не стоит оставаться здесь.

— Эмили… — Он замолчал, подбирая слова. — Я…

— Не надо ничего объяснять, Зак. Все хорошо. — Однако молодая женщина продолжала укладывать чемодан.

— Нет. Теперь я знаю, это ты…

Но тут она ушла в ванную. Прошло всего несколько секунд, но Зак не мог больше ждать, пошел за ней и чуть не врезался в нее, когда она выходила.

— Ты можешь остановиться и поговорить со мной? — спросил он.

— О чем?

— О том, почему я такой идиот?

— Хорошо. — Эмили села на диван, Зак — на край кровати.

— Моему поступку нет оправдания. Прости меня.

— Ты считал, что я возьму эти деньги?

— Нет, но когда я увидел чек у тебя в руке…

— Я делала это для тебя.

— Для меня?

— Я старалась разрядить обстановку.

— Я что-то не понял. А к Хейли ты тоже ходила из-за меня?

— Нет. Я поговорила с Джошем.

— И что ты ему сказала?

— Правду.

— Ты удивительная женщина, ты знаешь это? Что я буду делать без тебя?

— Я думаю, моя замена будет не хуже.

— Я не это имел в виду.

Они замолчали и смотрели друг на друга, но, как только Зак хотел заговорить, Эмили опередила его.

— Моя мать, Шарлин, наркоманка, пьяница и мошенница, — выпалила она. — Я не знаю, кто мой отец. У матери был какой-то дружок, пока она не вернулась к Питу, моему приемному отцу. Эйджи — моя сводная сестра. Мать научила нас воровать, когда мне было всего пять лет. Когда нас поймали, Шарлин и Пит сбежали. Чуть позже убежала Эйджи, и я не видела ее, пока мне не исполнилось двадцать три года. Она долго искала меня. Как видишь, моя жизнь не из легких, но денег у твоего отца я не взяла. Мне казалось, что ты должен был это сообразить. — Эмили остановилась и вздохнула.

Теперь Зак ронял, почему она не хотела никого пускать в свое прошлое. Эмили пыталась похоронить страшные воспоминания — постоянные попойки и похмелье матери, голод, крики родителей и скандалы. Она открылась перед Заком и теперь считала, что абсолютно беззащитна.

— Мои родители меня бросили, — продолжала Эмили. — Годами я носила все свои вещи просто в чемодане, готовая уйти в любое другое место. Лишь недавно я купила себе мебель… Я никогда и нигде не чувствовала себя как дома…

Выражение его лица смягчилось.

— Твое прошлое не определяет твое настоящее.

— Я наконец-то осознала, кто я, и теперь хочу делать больше, чувствовать больше. И знаешь, что самое главное? Я поняла, что люблю тебя. Любовь странная и пугающая, но теперь это уже не имеет значения…

Одним движением Зак оказался у ее ног и упал на колени. На ее запястья легли его ладони.

— Эмили… — Он остановился и вздохнул. — Я знаю, что ты не любишь хаос и беспорядок, а любовь — она сумасшедшая, непредсказуемая и бывает ошибочной.

— Я не понимаю, что ты пытаешься мне сказать.

— Я люблю тебя. Недавно мне стало ясно, что я любил тебя многие месяцы.

Молодая женщина потеряла дар речи.

— Эм! Любимая! — Он легонько потряс ее руки. — Скажи что-нибудь.

— Очень давно мне никто такое не говорил.

Зак вздохнул. Она великолепна, она обладает бесконечной силой духа.

— Тогда давай я повторю. Эмили Рейнолдс, я люблю тебя. Я люблю тебя за организованность, за то, как ты моргаешь и кусаешь верхнюю губу, когда нервничаешь… Я люблю твою преданность, твое понимание плохого и хорошего… Я люблю тебя целовать, люблю твое тело, каждый его дюйм. — Зак встал и начал медленно и нежно ее целовать. — Может быть, ты хочешь что-нибудь добавить? — прошептал он.

— Мне кажется, я нашла того, кто заменит меня.

Он рассмеялся:

— Я не думаю, что кто-то сможет тебя заменить, и пока у нас еще открыт вопрос по поводу твоего ухода…

— Да-а?

Зак крепче обнял Эмили и посоветовал:

— Ты все-таки должна рассмотреть предложение Виктора. Он просто так деньги не предлагает, значит, он уверен в твоем успехе.

— Правда?

— Да.

Они поцеловались, и этот поцелуй был словно в первый раз. Желание разлилось волной по телу, отдаваясь в каждом нерве. Эмили показалось, что сердце ее вот-вот разорвется. Разве можно быть счастливее, чем в эти минуты?

— Будь моей женой, я не хочу тебя потерять, — взмолился Зак, целуя ее в шею. Эмили, затаив дыхание, посмотрела ему в лицо — он был как никогда серьезен.

Все это было больше, чем она заслуживала. Ожидала. Надеялась получить.

— Я буду всегда с тобой, и да, я буду твоей женой.

Они целовались, пока им не стало мало этого. Одежда их мгновенно оказалась на полу, покрывала с кровати были сброшены.

— Я люблю тебя, Эмили, — прошептал он.

— И я тебя, Зак.

А потом слова стали не нужны.