Упав на пол, она попыталась выстрелить ещё пару раз, но оба пистолета лишь безобидно щёлкнули. Толстяк тоже разрядил своё ружье и сейчас пятился походкой искалеченного ракообразного, пытаясь на ходу его перезарядить. Из его шеи хлестала тонкая струя крови, очевидно, рана плохо сказывалась на работе мозга, иначе он бы не ошибся настолько глупо.

Упавшая даже вставать не стала, рванула дальше, перекатившись с боку на бок, подхватила автомат, вскинула в тот миг, когда переломленные стволы ружья звучно встали на место. Навестись на девушку они не успели, — она не позволила. А если точнее, короткая очередь не позволила, после которой толстяк сложился вдвое настолько идеально, как будто у него вообще не было мешающего гибкости пуза. Но он всё ещё удерживал в руках оружие, поэтому она не остановилась на достигнутом, выстрелила ещё раз.

Личная победа — уничтожен неизвестный противник. Уровень — неизвестно. Внимание, у вас заблокирована возможность прогресса умений, вы не можете получать опыт за победу над противниками. Внимание, у вас заблокирована функция поздравлений и поощрений за первую и последующую победы, вы не можете получать дополнительные награды.

Первый раз эта надпись смутила, но не вывела из душевного равновесия. А сейчас она лишь отметила мысленно, что теперь можно не переводить патроны. И предаваться моральным терзаниям тоже не нужно, слова, сказанные из телефона, пока что подтверждались во всём. Значит, нужно мчаться отсюда, что есть мочи, пока сюда не сбежалось всё живое, мечтающее о её смерти.

Ну вот, накаркала, по узкому коридорчику, начинающемуся за открытой толстяком дверью, мчалась собака. Не какой-нибудь, там, смешной и сопливый мопсик, а здоровенная псина со злобными глазами, звериным оскалом и явным намерением намертво вцепиться в горло.

Она уважала собак. Не любила, а именно, уважала. Они полезные и преданные спутники человека. Но, увы, не всегда и не во все стороны это работает. В данном случае, от собаки точно нет никакой пользы. Ну, по крайней мере, для неё.

Пришлось выпустить три короткие, на два патрона каждая, очереди, чтобы собака свалилась. Но, даже с отнявшимися задними лапами и льющейся из пасти кровью, она продолжала скрести когтями по линолеуму, пытаясь доползти до добычи. И потому, приблизившись, девушка выстрелила еще раз. Животное не виновато, оно делает лишь то, что обязано делать и заслужило освобождение от мучений.

А теперь бегом. Быстрее вперёд. В конец коридора. Глаза всё ещё не привыкли к чехарде смен освещенности, им очень хочется вернуться туда, где сумрачно, они постоянно пытаются прикрыться веками, но, в сравнении с тем, что было до этого, она уже видит почти идеально.

И видит дверь в конце коридора. Та приоткрыта, в щель пробивается не просто яркий свет, это настоящие солнечные лучи.

Всего несколько шагов и она, наконец, выберется из западни коридоров морга. Но это ещё не означает, что опасности остались позади. Что там говорил голос из телефона? Каков радиус зоны, где её будут пытаться убить абсолютно все, включая бабочек-однодневок и плесневые грибки? Сто метров? Или сто пятьдесят? Он не сказал точно.

Зато она, кое-что, знает точно. Она ведь умеет считать. Очень хорошо умеет. И несмотря на некоторые проблемы с геометрией, все оставленные за спиной изломы коридоров её не обманули.

Да она даже на пятьдесят метров не успела удалиться от помещения с кафельными столами. Осталось преодолеть ещё столько же.

А в худшем случае, в два раза больше.

Голубь, это одна из очень немногих живущих в городе птиц, которую, при правильном обращении, можно покормить с ладони или даже осторожно взять на руки, и она не станет сильно возмущаться. Да, между собой они часто проявляют агрессивность, но вот человека не атакуют ни при каких обстоятельствах.

Но только не сегодня. Один из «символов мира» спикировал на голову девушке, едва она выскочила за дверь. Намерение клюнуть в глаз было очевидным, а беглянка ничего уже не успевала, кроме как врезать по птице автоматным стволом.

Стукнула сильно, голубь, теряя перья, отлетел в сторону, шмякнувшись на асфальт, а затем, не теряя ни секунды, понёсся на второй боевой заход уже пешком, волоча поврежденное крыло. Игнорируя угрозу с его стороны, она побежала по тянущейся вдоль высокой бетонной стены дорожке. Неизвестно, куда та ведёт, но позади широко распростерлось приземистое здание, из которого вот-вот могут появиться опасные противники. Если расчёт верен, достаточно передвинуться в этом направлении метров на сто двадцать, чтобы гарантированно выбраться из смертельно опасного круга.

И десятую часть пути не успела преодолеть, как стена чуть впереди и левее с грохотом развалилась под напором разогнавшейся мусороуборочной машины. Бегунье повезло, что не успела набрать скорость, совсем чуть-чуть инерции движения не хватило, чтобы влететь под колеса. Остановиться получилось впритык, смехотворных сантиметров не хватило, чтобы стукнуло.

Шарахнувшись назад, наступила на что-то, не просто впившееся в босую ступню, а резанувшее её острой болью. Из-за всего случившегося потеряла равновесие, припала одной рукой к асфальту, но это даже на пользу сыграло, потому что позволило заглянуть под брюхо тормозящей машины.

И прекрасно разглядела, как дальше стена падает одновременно в двух местах. Естественно, не от старости решила развалиться именно сейчас, её таранили другие машины, преграждая путь. Их водители мечтали раздавить ту, на кого настроена агрессивность, или, если это не получится на узком пространстве, выйти из кабин и сотворить что-то очень плохое.

Нет, невозможно пробежать по дорожке, где происходят такие вещи. И назад тоже хода нет. Но появился альтернативный вариант, и расчётливая беглянка им воспользовалась. Вскочив, бросилась в пролом, оставленный машиной. Там слишком много обломков бетона и обрывков ржавых нитей колючей проволоки, которая до этого протягивалась поверху. Для босых ступней — не самый лучший путь, да только выбирать сейчас больше не из чего.

Достигла поваленной плиты без травм, по пути сбив ударами автоматом двоих безумно пикирующих голубей, а рукой стряхнула еще одного, коварно напавшего сзади и пытавшегося растерзать затылок своим неприспособленным к жестоким шуточкам клювом.

За стеной, как она и подозревала, обнаружилась дорога. Очень широкая, асфальт выглядит некрасиво, на нём слишком много бугров, ям и трещин. Бегать по такому босиком не слишком приятно. Но придётся, потому что, по другую сторону, вдоль обочины, тянется аналогичная безнадёжно-высокая стена. Даже лучшему в мире прыгуну через неё не перескочить, быстро перебраться тоже не получится, слишком много колючей проволоки. А ведь именно туда и необходимо попасть, это кратчайший путь, если намереваешься выскочить из опасной зоны.

Но не судьба, остаётся лишь мчаться по дороге до перекрестка. Там стена заворачивает под прямым углом, вот где-то за ним и должны заканчиваться проклятые сто пятьдесят метров.

Ерунда осталась, всего-то десяток секунд быстрого бега, но нельзя забывать про машины. Ближайшая, разворачиваясь к стене с намерением её протаранить, резко вильнула в сторону девушки, в ветровом стекле она разглядела водителя. Обычный мужчина лет пятидесяти, грузный, с добродушным лицом. Но глаза стеклянные, взгляд пластмассовой куклы, он будто под гипнозом пребывает, будто кто-то невидимый дергает его за ниточки, принуждая делать всё возможное, чтобы уничтожить цель.

А цель не стала дожидаться, когда машина завершит маневр, после чего помчится на неё. Вскинула автомат к плечу, прицелилась, выпустила две очереди, прострелив оба колеса справа. Автомобиль повело в сторону, он с грохотом протерся по стене, сминая бок, после чего остановился.

Как и несколько других легковушек, чуть дальше. Вряд ли в них кто-то стрелял, похоже на то, что стена прочная, а набрать на пространстве не слишком широкой улицы хороший разбег не нашлось места. Вот и бились на малой скорости, бестолково расквашивая бамперы о крепкую преграду.