— Спасибо. Я... я не совсем уверена, что воспитываю его правильно. Но он хороший ребенок.

     — Да, это так.

     Сунув руки в карманы, Кристос подошел к ней.

     — Почему ты сказала ему, что я его отец?

     — А ты все еще мне не веришь? Он покачал головой.

     — Я давал тебе шанс доказать это, Ава. Доказать, что Тео — действительно мой сын. А ты не согласилась.

     — Потому что мне нужно твое доверие.

     — Единожды солгавший...

     — Это нечестно. Я извинилась за ту ложь. Я была тогда юной и думала, что ты не захочешь иметь отношения с девушкой моего происхождения.

     — Из очень бедной семьи... — уточнил он. — Но разве анализ ДНК не лучшее доказательство отцовства? И тебе не пришлось бы возвращаться жить на стоянку для автофургонов. Конечно, если бы выяснилось, что ты родила сына от меня.

     Ава покачала головой, вздрогнув от его слов.

     — Ты неверно описал всю ситуацию.

     — Можешь объяснить мне ее в другой раз. А сейчас у тебя есть два варианта, Ава.

     — И какие же?

     — Ты можешь отказаться от своих прав на Тео и отдать его мне, чтобы я воспитал его как Теакиса.

     — С какой радости я бы сделала это?

     Надо быть сумасшедшим, чтобы подумать, что она может отказаться от своего сына.

     — Тео имеет все права жить в нашей семье. А ты единолично растила его последние четыре года.

     — Ты сам подарил мне эти четыре года, — сказала она, и прошлое промелькнуло перед ее глазами. Она точно знала, в какой момент забеременела. Ясно помнила появившееся на лице Кристоса смешанное чувство страсти и злобы после того, когда она отказалась от его предложения остаться в Греции на роли его любовницы.

     Потом он крепко поцеловал ее, и вскоре его злость улетучилась, а страсть осталась, и они предались любви в его кабинете. Это не было обольщением. Они оба страстно потянулись друг к другу, знаа, что это их последнее объятие.

     И забыли о мерах предосторожности.

     Тогда он ничего не сказал. И она тоже. А потом, через несколько дней, все пошло кувырком, когда Никки разоблачила ее и Ставроса, а Кристос принял сторону невестки.

     — Возможно, но теперь я хочу забрать Тео. Ко мне перешла судовладельческая компания Теакисов, — сказал он, отвернувшись и устремив взгляд на роскошный парк, окружающий школу. — Я унаследовал ее, чего никогда не должно было случиться, и обязан думать о будущих поколениях.

     — И теперь тебе понадобился наследник, — сказала Ава.

     Ей стало грустно оттого, что это была единственная причина его появления здесь, Дело совсем не в том, что он наконец захотел признать, что у него есть сын, и поспешил увидеть мальчика.

     Господи, не может она допустить, чтобы Кристос причинил боль ее сыну. И не может позволить Тео полюбить человека с ледяным сердцем. Человека, который способен заниматься любовью с женщиной, стискивать ее в своих объятиях, словно не собираясь никогда отпускать, а потом спокойно обвинить ее в неверности.

     — Семья Теакисов нуждается в Тео, — произнес Кристос.

     О тебе нет и речи, сказала себе Ава, но она ошибалась.

     — Ты говорил о двух возможностях для меня.

     — Да, говорил. Если ты хочешь принимать участие в судьбе своего сына, тогда я намерен жениться на тебе.

     Дом на берегу Атлантического океана, который арендовал Кристос, был огромным и роскошным, но пустым. Даже при наличии пяти человек прислуги, которых он нанял, ощущение пустоты оставалось. Откинувшись в кожаном кресле, Кристос говорил по телефону.

     — Чем все обернется? — спросил Тристан Сабинэ.

     Тристан был одним из двух ближайших друзей Кристоса. Вторым был Гилермо де ла Круз. Эта троица разудалых плейбоев дружила со школьных лет, встретившись в привилегированном закрытом учебном заведении в Швейцарии.

     Имена всех троих не сходили со страниц желтой прессы. В двадцатилетнем возрасте они организовали совместный бизнес — сеть ночных клубов в самых привлекательных уголках земного шара. Элитарные клубы под названием «Мгновения» не могли вмещать всех желающих.

     А Тристан, Гилермо и Кристос были королями созданного ими королевства.

     Прижав плечом к уху телефонную трубку, Кристос сделал глоток текилы.

     — Кто знает? Я думал, она ударит меня, когда я сказал, что хочу жениться на ней.

     — Вы, греки, не умеете вести себя с женщинами, — заявил Тристан. — Тебе надо было обнять ее и зацеловать до бесчувствия, а потом уж сказать, что ты женишься на ней.

     — Дело не в ней, — ответил Кристос, сдерживая раздражение.

     — А похоже, что в ней, — спокойно вставил при-соединившийся к трехстороннему телефонному разговору трезвомыслящий Гилермо. — Ты никогда не рассказывал, что случилось.

     — И не собираюсь.

     — А как тебе мальчик? — спросил Тристан.

     — Мальчик... показался...

     — Каким, Кристос? — спросил Гилермо. Телефонный разговор втроем на эту тему не слишком удобен, но лучше всего поговорить сейчас, раз уж они связались, чтобы обсудить деловые вопросы.

     — У него нос Ставроса.

     — У тебя такой же. Это родовая черта всех Теакисов, — сказал Тристан.

     — Ты снова допытывался у нее об отцовстве Ставроса? — спросил Гилермо.

     — Да. Она уже лгала, так почему ей не солгать и теперь?

     Тристан тихо выругался.

     — Тебе нужно наше присутствие во Флориде?

     — Нет. Я собираюсь заняться юридическим оформлением мальчика и на следующей неделе вернуться в Грецию.

     — А как насчет этой женщины? — спросил Гилермо.

     — Она обдумывает.

     — Что именно?

     — Выйти ли за меня замуж.

     Кристос не хотел слишком долго рассуждать об Аве или о своем предложении ей. У него еще были свежи в памяти ее слова при их последнем разговоре.

     — А брак — это единственное решение? — спросил Тристан.

     — Для меня. Я...

     — Ты все еще испытываешь влечение к ней, тем не менее считаешь, что сможешь контролировать свое чувство? — спросил Гилермо.

     — Насчет контроля не совсем уверен.

     — Знаешь, — сказал Тристан, — я должен вернуться в Париж через три недели. И мог бы заехать к тебе на Миконос двадцать третьего.

     Сквозь помехи на линии послышалось:

     — Я тоже.

     — Вам совсем не обязательно...

     — Мы знаем, — сказал Гилермо. — Я хочу встретиться с ней лично.

     — Гилермо, она не похожа...

     — А я и не говорю, что похожа. Я просто не хочу упустить шанс увидеть, что представляет собой женщина, которая стала матерью наследника Теакисов.

     — И я тоже, — сказал Тристан. — Вы со Ставросом такие разные...

     — Были разными... — поправил Кристос. На линии воцарилось молчание.

     — Ты уверен, что мы тебе не нужны?

     — Уверен, — ответил Кристос и снова сделал глоток текилы.

     В дверь библиотеки тихо постучали.

     — Все, я отключаюсь. — Кристос повесил трубку. — Войдите!

     — Сэр, к вам мисс Ава Монро.

     Антонио Мотойо был дворецким Кристоса и сопровождал его во всех поездках. Хотя Антонио был всего на пятнадцать лет старше Кристоса, их отношения больше напоминали отношения отца с сыном, чем отношения Кристоса с родным отцом.

     — Она одна, Антонио?

     — Нет, она пришла с... мальчиком.

     Да, проблема... Как бы ни было на самом деле, мир должен поверить, что Тео — сын Кристоса.

     Никки, его невестке, удавалось скрывать все романы Ставроса.

     — Пригласи их.

     — Но, сэр...

     — Да, Антонио?

     — Вы не одеты для встречи.

     Кристос поднял бровь. Он только что вернулся с моря и был в спортивных штанах и без рубашки. Правда, во Флориде сейчас зима, но день довольно теплый. И будь он проклят, если станет переодеваться ради Авы. Он не мог бы объяснить свои чувства к ней, но, пусть даже в ее руках главный козырь — ее маленький мальчик, он не собирается приспосабливаться к обстоятельствам.