— Доброе утро, — сказал он.

Она кивнула. Она не покажет ему, как сильно он ее ранил.

— Не желаешь со мной разговаривать? — спросил Рэнд, подходя ближе.

— Это было бы ребячеством, — ответила она.

Надо было отойти от него, но Коррин ни под каким видом не хотела уступать. Она осталась на месте, хотя уже успела заметить, что с Рэндом что-то не так. Галстук у него был завязан безукоризненно, костюм — отутюжен, но сам Рэнд неуловимо изменился.

— А мы с тобой вроде и не дети, — сказал он, глядя Коррин прямо в глаза.

— Чего ты от меня хочешь? — Вопрос прозвучал резко, но она не умела играть в игры с мужчинами. Она знала, как держать их на расстоянии с помощью пристального ледяного взгляда или нескольких удачных колкостей, но отбрасывать мужчину за внутреннюю стену, окружавшую ее мир после того, как она его впустила… ничего подобного Коррин до сих пор делать не доводилось.

Он вздохнул.

— Чтобы ты уделила мне несколько минут.

— Зачем? — Она поняла, почему сегодня он выглядит по-другому. Все дело в выражении глаз. Рэнд казался усталым. Нет, скорее изможденным. Коррин сцепила пальцы, потому что ей захотелось протянуть руку и погладить его напряженное лицо.

— Мне не нравится, что нам стало неловко друг с другом, — сказал Рэнд. Коррин не ожидала от него подобной искренности.

— Мне тоже. Нам предстоит вместе работать над учебным проектом. А если я не пойду на оставшиеся два свидания, Пол заметит.

— Я говорил не о наших деловых отношениях.

— Между нами нет других отношений, Рэнд.

После того, как они с Рэндом занимались любовью, Коррин поняла, что романа ей недостаточно. Что от Рэнда ей надо большего, и что она никогда и не решится попросить его об этом. Потому что он сразу поймет, насколько она ранима. А вчера вечером она узнала важную вещь: ей не хочется, чтобы такой человек, как Рэнд Пирсон, узнал о ее слабостях.

— Я с этим не согласен.

Коррин промолчала, не зная, что ответить. Она чувствовала неуверенность и смятение. Нет, нельзя позволять Рэнду доводить ее до такого состояния.

— Прошу тебя, Кори. Просто разреши мне объяснить.

— С какой стати?

— С тех пор, как мы расстались, я не сомкнул глаз. Я закрываю глаза и вижу тебя.

Зачем он говорит такие вещи? Может, она не ошиблась, когда решила заняться с ним любовью.

— Я попрошу Адама оставить нас наедине на пятнадцать минут.

— Зачем? — спросила она.

— Думаю, лучше всего поговорить в офисе.

Коррин кивнула — безопасное место. Ни он, ни она не поставят под удар свой профессиональный имидж.

Наступила тишина. Двери лифта открылись на ее этаже. Ассистент Коррин, Адам, сидел за своим столом.

— Привет, Адам. Что-нибудь изменилось в сегодняшнем расписании?

— Только мистер Пирсон. Я оставил вам свежую голосовую почту.

— Спасибо, Адам.

— Вы проведете с мистером Пирсоном все утро? — спросил Адам.

— Около пятнадцати минут.

— Может, и больше. Я не люблю торопиться, — сказал Рэнд.

Коррин вспомнила его свирепое лицо, когда он ушел в тот субботний вечер. Но если она станет общаться с ним не так, как раньше, пойдут сплетни. А ей этого не хотелось.

— Я тебя не задержу, — сказала она.

— Этого и не случится, — ответил он.

Она вошла в кабинет, Рэнд последовал за ней. От него хорошо пахло — лучше, чем должно было пахнуть от мужчины, который ее покинул. Разумеется, ей надо с ним порвать. Но сердце не всегда прислушивается к голосу рассудка.

Когда Рэнд вошел вслед за Коррин, у него не было четкого плана действий. Он только знал, что больше так продолжаться не может. Вчера ночью он был в отчаянии, которое напомнило ему о том, что он чувствовал, когда умер его брат Чарльз.

Одиночество могла скрасить непочатая бутылка «Катти Сарк», но он так ее и не откупорил, хотя у него вспотели руки и он тянулся к бутылке несчетное количество раз.

С Коррин надо было что-то решать. И не позднее, чем сегодня. Рэнд не знал, долго ли сможет противиться желанию выпить и своей страсти к Коррин. Ему нужно было вернуть свою жизнь в более или менее нормальную колею.

Рэнд обвел взглядом ее кабинет. Он был здесь в третий раз и только сейчас заметил, как тут холодно, и понял, как хорошо она маскируется. Рэнд знал цену такой маскировке, потому что на протяжении многих лет вел себя точно так же.

— О чем ты хочешь поговорить? — Коррин уселась за стол и с чопорным видом положила на стол руки. Рэнд понял, что она пытается говорить с ним, как и с остальными знакомыми мужчинами.

— Я не позволю тебе этого сделать. — Он обошел ее стол и прислонился к нему бедром.

— Делать что? — Коррин наклонила голову и встретилась с ним взглядом.

Она брала над ним верх. Возможно, это было одним из ее свойств, которые казались ему привлекательными. Но Рэнд всегда стремился победить, и он сумеет справиться с Коррин Мартин.

— Снова обращаться со мной, как с незнакомцем.

Она пожала плечами и отвела взгляд.

— Не говори глупостей. Я бы никогда так не поступила.

— Я бы тебе и не позволил. Мы слишком много значим друг для друга.

— Слишком много? — хрипло прошептала она.

— Любовники. — Рэнд провел пальцем по щеке Коррин. У нее была чертовски мягкая кожа, он никогда такой не видел. Каждый раз, когда Коррин оказывалась рядом, ему хотелось — нет, было необходимо — ее коснуться. У Рэнда даже зудели пальцы, так сильно было это желание.

Зрачки у нее расширились, и он понял, что она вспоминает тот единственный вечер, когда они были вместе. Однако Рэнду было бы мало даже миллиона встреч с Коррин. Сумеет ли он утолить страстное желание, если привыкнет к ее гибкому телу? Вряд ли.

Ему было необходимо ее коснуться. Рэнд схватился за ручки ее кресла и придвинул к себе. Встал сбоку, не давая ей подняться.

Коррин подняла на него глаза. В ее взгляде он прочел понимание. Щеки у нее слегка покраснели от волнения. Рэнд больше не был мужчиной, которого следовало держать на безопасном расстоянии.

— Я думала, что знаю, чего от тебя хочу, Рэнд. Но я ошиблась.

— Чего ты хочешь?

— Я не совсем уверена. Но второй такой ночи мне не вынести.

— Мне тоже.

— Я вовсе не стремлюсь к вечному счастью, — тихо сказала она. — Честно говоря, я достаточно пожила на свете, чтобы в нем сомневаться. Но из-за тебя мне хочется в него верить. А я знаю, что это опасно.

— Почему? — Рэнд пытался не думать о том, что ее слова нашли отклик в его душе. Им обоим выпала нелегкая жизнь, хотя Коррин никогда не догадается о его страданиях, не уступавших ее собственным.

Но насколько нелегкой была эта жизнь? Его воспитывали в роскоши и посылали учиться в лучшие школы. Когда он успел превратиться в законченного нытика?

— Не знаю, Я запрещала себе привязываться к мужчинам, а ты плейбой, так что с тобой должно быть легче, чем с другими.

— Я не плейбой.

— Пожалуйста, Рэнд. У тебя было больше женщин, чем у Джеймса Бонда.

— Это тебя волнует?

— Не знаю. Но когда я думаю о твоем богатом опыте… обо всем, что ты делал, и чего не делала я… я теряю уверенность в себе.

— Напрасно. Ни одна из женщин, с которыми ты меня видела, тебе в подметки не годится.

Коррин нервно прикусила губу. Она явно хотела спросить его о чем-то еще, он понял это по выражению ее глаз, но передумала.

— Я пытаюсь помешать нашему роману стать постоянным, но у меня ничего не получается, мое тело возражает.

Рэнд обнял Коррин за плечи и заставил встать.

— Жаль, что я не могу тебе ничего обещать.

— Почему?

— Потому что нельзя иметь все.

Их взгляды встретились, и Коррин глубоко вздохнула.

— Мне не нужно всего, Рэнд… мне нужен только ты.

Коррин точно не могла себе ответить, когда именно решила попросить Рэнда о втором свидании. Все началось в субботу вечером, когда она увидела, как он уезжает. Продолжалось все воскресенье. Она чувствовала себя изможденной и усталой. Решимость ее окрепла, когда Рэнд сказал, что видит ее каждый раз, когда закрывает глаза.