— Ну конечно.

В его словах не было иронии — он знал, что она прошла весь путь как обычная служащая. Возможно, ей даже пришлось работать больше других, потому что всем было известно, кто ее отец. Знал он и том, какие непростые отношения связывают отца и дочь.

— Если ты сомневаешься в моей квалификации, значит, я ошибалась: ты совсем не такой, каким я тебя представляла.

— Я вовсе не хотел тебя обидеть, — заметил Гевин, понаблюдав за ней. — А почему ты выбрала такую профессию?

— Это естественно, — пожав плечами, сказала она. — Я знаю, чего хочет пресса и люди, падкие до скандальных заголовков.

— А ты в этом не слишком переусердствовала?

— Может, и переусердствовала, — сглотнув, сказала Темпест. — Но мне не хотелось разочаровывать людей.

— И тебе это удалось.

— Я не хотела разочаровывать людей, но чересчур пристальное внимание к собственной персоне рано или поздно кому угодно надоест. Когда я пришла в компанию, у людей уже сложилось обо мне определенное мнение, поэтому я стала работать в благотворительном фонде, чтобы его хотя бы немного изменить. В конце концов то, что я была уже популярна, фонду пошло лишь на пользу.

Гевин почувствовал к ней уважение. Она поступила так же, как когда-то и он: смогла обернуть себе на пользу то, что чуть ее не погубило.

— Неплохой ход.

— Спасибо.

Она послала ему улыбку, которая его взволновала, но на голосе это никак не отразилось.

— Твое резюме безупречно, но на работу я тебя не беру.

Улыбка сбежала с ее лица.

— Из-за моей фамилии?

— Не совсем так. Просто сейчас в этом отделе нет свободных мест.

Она ухватилась за его первое предложение.

— Не совсем так? Значит, фамилия Ламберт все-таки играет главную роль в твоем решении.

— Да. — Гевин не стал отпираться. — Если бы у меня и была свободная вакансия, я бы не взял тебя в любом случае.

— Ты совершаешь ошибку. — Она поднялась с кресла. — Я знаю себе цену. Вряд ли у тебя будет еще шанс заполучить такого же ценного сотрудника, как я.

Гевин тоже поднялся и преградил ей дорогу.

— Если я найму тебя, вряд ли тогда у меня будет шанс заполучить тебя как женщину.

От неожиданности она застыла с широко раскрытыми глазами, а Гевин в это время думал о том, что он бы никогда не смог доверять ей как сотруднице, но вот в постели…

— Ты хотел бы пригласить меня на свидание?

Их разделяло всего несколько дюймов, и когда Гевин почти навис над ней, ей пришлось сделать усилие, чтобы не отпрянуть. Но стоять так близко к нему и вдыхать запах, от которого у нее кружилась голова, Темпест была не в состоянии. Она все-таки шагнула назад, чтобы обезопасить себя.

Девушка чувствовала опасность. Слишком уж остро она реагировала на близость этого мужчины. И, к сожалению, Гевин Ринард мог это заметить. Нужно напомнить ему, кто она такая.

— Может, посторонишься и дашь мне пройти? — холодно спросила она.

— Мне это нравится.

Темпест слегка опешила. Предполагалось, что холод ее голоса заставит его отступить, а на самом деле…

— Что нравится?

— Когда ты не знаешь, что тебе делать.

— Ошибаешься. Я всегда знаю, что мне делать. Воспитание у меня такое.

— А вот мое воспитание хромает, — заявил он, снова склоняясь над ней.

Темпест вдруг поняла, что ничего не знает об этом мужчине, кроме его неприязни к ее отцу.

— Я ведь могу больше слов не тратить, — предупредила она.

— Буду иметь в виду, — кивнул Гевин, но с места не сдвинулся.

Он что, флиртует с ней?! Да и она тоже хороша, с неудовольствием подумала Темпест. Что ей мешает просто проигнорировать и обойти его?

— Я хочу заключить с тобой сделку. — Слова слетели с ее губ так неожиданно, что Темпест не поверила, что произнесла их.

— Я не хочу.

— Ни за что этому не поверю. Готова поклясться половиной своего состояния, что твоя жизнь — сплошная череда сделок.

Девушка вдруг почувствовала спиной стену и удивилась. Неужели Гевину удалось загнать ее в ловушку? Словно в подтверждение этому, его руки опустились ей на плечи, пригвождая к месту.

— Ты все больше возбуждаешь мое любопытство. Ты говоришь о деловой сделке? — Он провел пальцем по ее подбородку.

Его прикосновение было таким легким и осторожным, словно он боялся, что она может разбиться. Никто и никогда еще не обращался с ней как с бесценным сокровищем…

— Темпест?

Девушка вздрогнула, очнувшись от своих мыслей, и вдруг поняла, что не уйдет отсюда, пока не получит того, за чем пришла. Даже если ради этого придется притвориться, что она им увлечена.

Или ей не придется притворяться, что она им увлечена…

— Можно сказать и так, — кашлянув, подтвердила она. — Да, мое предложение будет из разряда деловых.

— Будет?

Его глаза просверлили ее словно лазером. Темпест зажмурилась, чтобы хоть как-то скрыться от этого пронзительного взгляда. Это привело лишь к тому, что она острее почувствовала крепость и силу его плоти.

Она собралась с силами и все же открыла глаза.

— Гевин, мне очень нужна эта работа.

Его глаза сузились, и он уже было открыл рот, но Темпест проворно приложила палец к его губам.

— Как ты смотришь на то, чтобы устроить мне какое-нибудь испытание? — почти шепотом спросила она и нежно улыбнулась.

— Темпест…

Ее палец очертил контуры его губ.

Гевин судорожно сглотнул.

— Пожалуйста, не отказывайся сразу, Гевин, — почти промурлыкала она, увлажняя губы кончиком языка.

Гевин напрягся, и его желание окатило ее словно волной. Его руки крепко обвились вокруг ее талии, и Темпест сразу вспомнила, что последний раз она была в мужских объятьях… Когда? Три года назад?

— Темпест, твой отец — мой враг, — хрипло сказал мужчина. — Я не приму тебя на работу.

— Ты и меня причисляешь к своим врагам?

Гевин покачал головой.

— Гевин, милый, пойми… — При этих словах он сжал ее так сильно, что она почувствовала, как жар его тела передается ей. — Это мой единственный шанс доказать отцу, как он заблуждается в отношении меня. Конечно, тебе до этого нет никакого дела, но… В общем, я не уйду, пока ты не передумаешь.

— Это угроза?

— Обещание. Боюсь, ты все же воспринимаешь меня как беззаботную легкомысленную бабочку, тогда как я настоящий муравей, трудолюбивый и к тому же умный.

Гевин все-таки нашел в себе силы оторваться от нее, и теперь уже он отступил от этой сирены, не доверяя своему самообладанию.

— Хорошо, я подумаю, — сдался он.

— Это все, что я прошу. — Темпест улыбнулась ему обольстительной улыбкой.

— А до этого я хочу, чтобы ты сегодня поужинала со мной. Как насчет семи?

— Увы, но я занята.

— Если тебе нужно, чтобы я рассмотрел твою просьбу…

— Я в самом деле буду занята. Но если хочешь, могу заехать за тобой немного позже. Скажем, в семь тридцать?

Гевин был удивлен, когда получил по электронной почте письмо от Темпест, в котором она просила встретиться с ней на Рейвенсвуд-авеню в «Галерее Гиллока», но все же приехал.

В галерее проводилась выставка еще не известного широкой публике художника Пабло Монтована. Официант подал Гевину бокал вина, а так как Темпест не было видно, он решил воспользоваться моментом и побродить по галерее: обычно на такие мероприятия ему недоставало времени.

Майкл коллекционировал статуэтки, а их мать была прирожденным фотографом. В семье лишь он один не увлекался искусством. Но если это поможет уничтожить Огаста «Ламберта, он готов изобразить интерес.

Гевин остановился перед полотном, маленькими глотками попивая «Шардонэ» из калифорнийского винограда. На картине была изображена толпа людей, но Гевину почему-то подумалось, что каждый из них одинок. Словно островок в море среди сотен других: вроде и вместе, и однако же каждый сам по себе.

На его плечо опустилась женская рука.

Гевин обернулся.

— Нравится? — улыбаясь ему одними глазами, спросила Темпест.