Она в страхе отползла от него на четвереньках, поднялась и сделала пару шагов к берегу. Внутри нее боролись страх и чувство унижения.

Да как мог Джеффри… Джордан так с ней поступить? Неужели у этого человека нет ни чести, ни совести, ни принципов?

Конечно, нет.

Это же брат Джеффри, одного поля ягоды!

Эшли выпрямилась.

Отлично! Значит, вот во что они решили сыграть.

Она попалась на крючок одного брата, не попавшись на крючок другого.

Похоже, Джеффри решил сражаться с ней грязными методами и послал к ней братца. Она повернулась к Джордану лицом, махнув в сторону дома, где проходила вечеринка.

— Значит, ты так решил от меня избавиться?

Джордан присел.

— Это не…

— Вот какой план был у Джеффри.

— Я не…

— Только учти, когда совет директоров узнает об этом, твой братец будет счастлив, если вообще сохранит работу.

— Эшли, послушай…

— Нет. Даже не смей заговаривать со мной! Возможно, подобное поведение принято на Аляске, но я нахожу его неприемлемым. Неужели вы могли подумать, что сможете устранить меня таким бесчестным образом? — спросила она, зло сощурившись.

Джордан даже привстал с песка.

— То, что только что случилось между нами, не имеет ничего общего с работой. Все, что я говорил, все, что я чувствовал к тебе, — правда.

Она подобрала свою брошенную юбку с песка и завязала вокруг талии.

— Конечно! И я должна этому поверить, потому что…

— Потому, что я говорю тебе правду. Я говорил тебе правду. Мне нельзя было говорить тебе, кто я.

— Да уж, в таком случае это не слишком хороший выбор с твоей стороны, не правда ли?

Он махнул рукой.

— Моя любовь не имеет никакого отношения к работе.

— Все имеет отношение к работе. Неужели ты еще ничего не понял? Работа для меня все. Вот что я хочу сказать. И это…

— Это… — Джордан указал сначала на нее, а потом на себя, — это только между нами. И больше никого не касается. Вот и все.

— По крайней мере, я была сама собой. Я ведь не знала, что ты — это не ты.

— И все же это между нами.

Тон ее голоса взлетел вверх, в самую ночь.

— Да нет никаких «нас»!

— Ничего подобного! Ведь прошло только три минуты.

Эшли с отвращением посмотрела на него, подобрав с земли свой топик и закрывая себя им.

На лице Джордана появилось тревожное выражение, и он понизил голос:

— Джеффри не собирался обижать тебя. Он послал меня только потому, что у него не было никакого выбора. Он совершенно не знал, что делать…

— Выбор всегда есть.

— А ты думаешь, он стал бы мне доверять, если бы у него самого была возможность присутствовать на презентации?

— Мне совершенно все равно, что бы он смог, а что нет. Мне дела нет до Джеффри.

— Но если бы ты только…

— Забудь об этом! Меня уже здесь нет, — и резко повернувшись, она направилась к сверкающей поляне.

Джордан шагнул, было за ней, однако заставил себя остановиться. Он чуть было не позвал ее, но крик замер у него на губах. Он сжал кулаки и прислонился к огромному камню, который так милостиво укрыл их.

Господи, и как ему удалось все так испортить?

Он подобрал с земли брюки, встряхнул их и натянул на себя. Галстук потерялся где-то в темноте, и он подобрал пиджак и ботинки своего брата.

Брат!

Джордан снова прислонился к валуну.

Итак, у него есть брат.

Тридцать четыре года он считал, что он единственный на свете и у него нет родственников, никого, кто бы был с ним в той или иной степени родства. Никого.

В его голове пронеслась трогательная мысль и остановилась болью в груди. Что ему теперь с этим делать?

Ему нужно срочно связаться с Джеффри. Однако, пока Джеффри находится в Катимуке, сделать это невозможно.

Да, это не то, что надо сообщать отсюда. Даже если он прилетит на Аляску, по радиосвязи об этом говорить не стоит. Это будет слышно на всю страну.

Он нагнулся и поднял носки, в которые набрался песок.

Теперь ему надо вернуться на вечеринку. Чтобы найти Эшли, пока она еще не испортила репутацию Джеффри и его будущее. И еще извиниться перед ней. Он просто обязан объяснить ей, что не собирался ее обижать.

Эшли покинула вечернику, не перемолвившись ни с кем, ни единым словечком. Она взяла такси и доехала до офиса, где и проработала в течение двух часов над улучшением текста рекламного ролика, и только потом направилась к себе домой.

Кажется, наконец, стало что-то получаться. Однако ей надо сделать сериал гораздо смешнее, интереснее.

Она вошла в лифт и нажала на кнопку десятого этажа.

Даже если Джеффри не будет участвовать в презентации, ей все равно надо доказать директорам, что она, как никто другой, подходит на должность вице-президента. Ей нужно лишь продемонстрировать свой ум, творческие способности и упорную работу. Эшли хотела, чтобы они не сомневались: она сумеет стать для компании нужным человеком.

И тогда будущее засверкает для нее яркими красками. Она непременно пригласит отца в свой новый офис, который будет располагаться на самом верхнем этаже. Она будет любить свою новую работу. Будет любить каждую мелочь в ней, каждую деталь.

Двери лифта раскрылись, и женщина шагнула в коридор, идя в свой номер.

— Привет, Эшли.

Она вздрогнула, подняла голову и встретилась лицом к лицу с Джорданом.

На нем не было пиджака, рубашка была сырая, а карие глаза устало блестели в ярком свете электрических ламп.

— Убирайся прочь! — прошипела Эшли.

Ей нужно принять горячую ванну, глотнуть что-нибудь алкогольное и проспать, как минимум десять часов подряд.

— Тебе удалось? — спросил он без предисловий.

Она протиснулась мимо него и вставила ключ в замок.

— Что именно?

— Поставить Джеффри на колени.

Она в удивлении уставилась на Джордана. Открыла рот, потом так же медленно закрыла снова. Нет, она не обязана ничего ему объяснять.

На самом деле она еще ничего никому не рассказала. Ей очень не хотелось, чтобы эта новость превратилась в одну из журнальных сплетен. Этого Джеффри не заслужил. Как, впрочем, и Джордан.

— Можно с тобой поговорить? — спросил Джордан.

Она отрицательно покачала головой.

— Нам не о чем с тобой разговаривать.

— Нет, еще есть. Если ты пока не испортила ему жизнь.

Эшли повернула ручку двери.

— Тебе не удастся меня смягчить.

— Можно я хотя бы зайду на несколько минут, и попытаюсь тебе все объяснить?

— Нет, — отрезала она.

— Он мой брат, — трогательные нотки, появившиеся в голосе Джордана, дошли до самой глубины ее души.

Она недоверчиво покачала головой, не желая признавать правду.

— Представляешь, три часа назад у меня не было никакой семьи, — сказал он. — До тех пор пока я не увидел дату его рождения, я даже не представлял, что на земле есть кто-то, связанный со мной кровными узами.

Самое смешное, что это она предложила тост за его день рождения и попала в точку. Теперь понятно, почему он залез в бумажник Джеффри и достал оттуда водительские права.

Джордан покинул веселую вечеринку, желая разобраться в чувствах: ведь только что у него появился брат-близнец.

Она его понимала: она потеряла мать, когда ей было всего пять лет. Но у нее, по крайней мере, был отец, а также ее братья, Аарон и Роберт. Она пыталась представить себе — как это, когда нет семьи, И тут волна жалости и вины прокралась к ней в сердце.

Эшли вздрогнула.

Да, она по-настоящему могла посочувствовать ему — ведь он сирота. И все же это нисколько не извиняет его поведение.

— Ты был не прав, — сказала она.

— Я знаю.

— Я не могу тебя простить.

— Ты не обязана.

— И тебе не удастся смягчить меня.

— Возможно.

Она повернулась лицом к двери.

— Но ведь я могу попробовать? — спросил он тихо.

Эшли стукнула кулаком о дверь, ругая себя за мягкотелость. Любопытно, почему она постоянно чувствует за собой какую-то вину?