Ей с трудом верилось, что Тайлер оставил их здесь на всю ночь. Дерек убьет его, как только они выйдут отсюда.

Она улыбнулась в зеркало.

Затем ее улыбка сникла.

Она очень надеялась, что Тайлер скоро выпустит их отсюда. Их бесконечные стычки на работе и без того ужасны, не хватало еще втюриться в него. Это будет самоубийство.

Если б можно было переложить вину на выпитое вино. Но, по правде говоря, она откровенно наслаждалась интересом в его глазах.

Обтерев тело и волосы, Кэндис снова натянула платье. У нее не было другого выхода, разве что соорудить саронг из скатерти. Но чулки и белье она не стала надевать.

Она налила в раковину воды и простирнула их. Здесь было с дюжину кабинок, она прошла к самой дальней и повесила там свои постиранные вещи. Сюда Дерек уж точно не пойдет.

Затем бросила использованные полотенца в корзину под стойкой.

Кэндис высушила волосы, а ее кожа светилась.

Она добавила еще одну только что подписанную бумажную салфетку к стопке поправок к контракту.

За последний час они перевалили за миллион долларов. Он со смущением отметил про себя, что уступил почти во всем. Но что, черт побери, делать парню, когда женщина напротив него сидит без нижнего белья?

О, она попыталась спрятать его в последней кабинке, но он со своим ростом увидел поверх перегородок. Ее чулки и трусики сушились в дамской комнате, а это означало, что под платьем на ней ничего нет, и это вносило сумятицу в его обычно четкий ход мыслей.

— Я хочу сломать барную стойку, — заявила она.

— Что-что? — Он чуть не подскочил со стула.

— Она нарушает всю композицию помещения, сказала она, поднимая ладони вверх жестом отчаяния.

Дерек молча смотрел на нее. Он уступил ковер, люстру, скатерти, даже униформу персонала. Но это уж слишком. Скорее бы явился Тайлер.

— Я не могу пойти на это, — покачал он головой.

— Скажи мне, чего ты хочешь, — торопливо возразила она.

Черта с два он это сделает.

— Должно же быть что-то, — не унималась она.

Он уставился в ее кристально-зеленые глаза. Есть одна вещь. Одна услуга, о которой он думал среди ночи. Нет, не та, где она обнаженная на каком-нибудь тропическом острове, хотя он вмиг мог бы это организовать, если б знал, что она согласится.

Он выпрямился, расправил плечи.

— Вот мои условия. — Он осторожно взял стопку подписанных салфеток с деталями их почти суточных переговоров, затем заглянул ей глубоко в глаза. — Мы разрываем это.

— Ни за что. — Она попыталась ухватиться за салфетки, но он отдернул руку.

— В обмен, — продолжал он, — я даю тебе карт-бланш.

— Что ты имеешь в виду?

— Никакого бюджетного лимита. Ты делаешь все, что хочешь, и при этом располагаешь неограниченной суммой.

— Но… как… — Внезапно она поджала губы и подозрительно оглядела его.

— Это не секс, — сухо сказал он.

— Я и не думала.

— Разумеется, думала.

Она застенчиво улыбнулась.

— Ладно. Но не больше секунды.

Он улыбнулся в ответ.

— Я хочу, чтобы ты привела меня к себе домой и познакомила с твоим отцом.

Она молча уставилась на него.

— Зачем?

— Договор с «Эноки электроникс».

— Я не могу заставить его заключить с тобой договор.

— Я и не прошу тебя об этом.

— У меня только пять процентов акций компании, Дерек. И всю жизнь я была безмолвным партнером.

— Я хочу поговорить с твоим отцом в неофициальной обстановке. Тебе надо будет только сделать вид, что мы друзья.

— Друзья?

— Я знаю, это преувеличение.

— Я никогда ни за что не подвергну риску свою семью ради личной цели.

— Ты никого не подвергнешь риску. Этот договор выгоден и им тоже.

Выражение ее лица сделалось подозрительным.

— Тогда зачем тебе моя помощь?

— Затем, что я знаю: они не станут меня слушать. Особенно после того, как я заблокировал его зональное заявление в прошлом году.

— Это был ты?

В Дереке затеплилась надежда.

— Он не знает, что это был я?

— Он-то наверняка знает. Но я никогда не вникаю в подобные дела.

Мимолетный оптимизм Дерека растаял как дым.

— Верно. Так что сама видишь, в каком я положении.

Она откинулась на стуле.

— Ну, знаешь, как постелешь…

— Единственное, о чем я прошу, это помочь мне взбить подушки.

— Я твой декоратор, а не экономка.

— Это будет выгодно для нас обоих. В результате «Хэммонд электроникс» получит контракт на поставку комплектующих «Эноки комьюникейшнз» в их триста восточных торговых точек.

— То, что ты мне это рассказываешь, не поможет.

Дерек нахмурился. Это бессмысленно. Понимание сути договора — это главное.

— Я объясняю, как это выгодно для твоей семьи.

Она покачала головой.

— Я не собираюсь помогать тебе провернуть сделку с моим отцом.

— Я не прошу тебе помочь провернуть сделку. Я прошу представить меня. — Дерек помолчал. — Знакомство, обед — и ты получаешь сказочную реконструкцию.

— Продав свою семью.

Дерек вскинул руки.

— Ты никого не продаешь. Ты что, не слышала ни слова из того, что я сказал? Все, что мне нужно, — это знакомство. Дальше я сделаю все сам. Если они скажут «нет», значит «нет».

Кэндис выпрямилась, и расчетливая улыбка заиграла у нее на губах.

— Ладно, я согласна.

Ну, замечательно. Почему же у него такое чувство, будто его опять обвели вокруг пальца?

Только не думать о том, что на ней нет нижнего белья.

Она взялась рукой за живот.

— Я умираю с голоду. Ты готовишь обед, а я знакомлю тебя со своим отцом. — И начала что-то писать на очередной салфетке.

Обед — это просто. Он приготовит сотню обедов.

Минуточку. Что-то слишком просто. Он с подозрением вгляделся в ее самодовольное лицо. Она включила в сделку обед? Что ж, тогда он хочет небольшую компенсацию…

— Хорошо, — сказал он, накрывая ладонью ее руку, которой она писала. — Я ставлю на кон обед и несколько миллионов долларов, если ты скрепишь договор поцелуем вместо салфетки.

— Ты не будешь это записывать?

— Я человек слова.

С минуту она смотрела на его губы, неуверенно моргая.

— Я облегчу тебе задачу, — добавил он, обеспокоенный ее неуверенностью, боясь испортить дело техническими деталями. — Я готовлю обед. Ты оцениваешь его по шкале от 0 до 10. Я получаю по поцелую за каждый балл.

Ее глаза округлились.

— Договорились.

Слишком уж быстро она согласилась. Скептическое выражение ее лица подсказало Дереку, что поцелуев ему не видать.

Но зато он заполучил встречу с ее отцом. А обед пришлось бы готовить в любом случае.

Очень жаль, что придется поставить ноль баллов, потому что это был один из лучших обедов в жизни Кэндис.

Дерек потратил целых полчаса на сервировку стола: застелил скатерть, расставил тарелки, разложил столовое серебро, зажег свечи. Он притушил свет, и небо подыграло ему, подарив восхитительный закат, за которым последовал восход полной луны.

Он выставил Кэндис из кухни, пока готовил.

Затем он представил на ее суд начиненные крабами грибы, жареного лосося под соусом «бернэ», шафрановый рис и спаржу. И явно совершил набег на стеллаж с лучшими запасами вина.

— Не могу поверить, что Тайлер оставил нас здесь так надолго, — сказала она.

— А я могу, — отозвался Дерек.

— Он настолько мстительный?

— Упрямый, не мстительный. Кроме того, вполне возможно, он уже давно забыл про нас.

— Ох уж эти молодожены. — Кэндис с насмешливым неодобрением покачала головой.

— И он таки добился своей цели.

— Как так?

Дерек поднял в тосте свой бокал с вином.

— Мы больше не будем воевать на стройплощадке и расстраивать Дженну.

Он сделал шутливый жест, показывая, что его рот на замке.

Взгляд Кэндис задержался на его губах. Действительно, как обидно, что она должна поставить за обед ноль баллов. А его губы выглядят невозможно соблазнительными.