Она отрицательно замотала головой, не желая ворошить свои старые обиды и предавать огласке тайны ее несчастной супружеской жизни. Ее откровения переиначат и будут использовать только в ущерб ей самой.

— Как ты узнал о существовании тетушки Беатрис?

— Вчера вечером я созвонился с частным детективом, который сегодня утром прислал мне полный отчет об интересующих меня фактах.

Он копался в ее жизни!

— Что же еще он тебе поведал?

— Множество интереснейших фактов. — Рука его вновь заскользила по бедру Саванны.

Она схватила его за запястье обеими руками.

— Не прикасайся ко мне, пожалуйста.

— Неужели ты этого не хочешь? — Безжалостные карие глаза насмешливо рассматривали ее. — Мои руки доставляют тебе истинное удовольствие. Минуту назад твои глаза просили большего.

— Это ложь!

Он только рассмеялся в ответ, и смех его был скорее зловещим, нежели веселым.

— Нет, это правда. Тебе нужны доказательства?

Саванна быстро замотала головой.

— Нет. Мне ничего не нужно. — Да, она умоляла его о большем. Если бы он поцеловал ее, она бы сдалась.

Его губы были всего в нескольких миллиметрах от ее, его горячее дыхание обжигало ей рот, специфический мужской аромат дурманил голову.

— Тебе ничего не остается, как только признать это.

Она отпрянула назад, смешно и неестественно вытягивая шею.

— Нет. — И в этом коротком, произнесенном шепотом слове уже не слышалось никакого сопротивления, а была лишь отчаянная мольба о пощаде.

Леандрос довольно улыбался, словно она уступила и открыто в этом призналась.

— Так ты хочешь узнать, что удалось выяснить о тебе детективу?

Было очевидно, что основная причина ее размолвки с Дионом и срочного отъезда в Америку осталась для Леандроса тайной, иначе он не обвинял бы ее в трагической гибели супруга. Или это не имело для него абсолютно никакого значения?

― Да.

Рука его снова пришла в движение, но только чтобы вновь оказаться на ее бедре. Другая рука медленно переместилась на ее затылок, и Саванна оказалась в его объятиях, как в ловушке.

— Ты ни с кем не встречаешься. С того момента, как в дом на соседней с тобой улице переехала одна любопытная пожилая дама, любимым делом которой стало время от времени подглядывать в чужие окна, а случилось это три года тому назад, ты находишься под пристальным наблюдением. Так вот, согласно утверждениям этой особы, ты ни разу не встретилась ни с одним мужчиной.

Саванна чувствовала себя беспомощной и беззащитной: ее жизнь была словно раскрытая книга, которую могли читать все кому не лень.

— С кем я встречаюсь и хочу ли я встречаться с кем бы то ни было — мое личное дело.

Сначала она не смела заводить знакомства, потому что официально была еще замужем. Но даже смерть Диона не унесла с собой в могилу ее вечного страха перед мужчинами. Куда только подевался этот страх сейчас?

— Все, что касается тебя, теперь и мое дело. Ты будешь моей женой и матерью моих детей.

— Никогда. — Если она станет повторять это довольно часто, может, он поверит в нереальность такой перспективы.

Леандрос не утруждал себя никчемными спорами.

— Эта соседка не без оснований утверждает, что ты на грани нервного срыва.

— Это просто смешно!

Он отрицательно покачал головой.

— Согласно ее информации, ты слишком мало спишь, тратишь много времени на поездки в больницу и обратно и нуждаешься в реальной помощи по уходу за детьми, которую тебе не в силах оказать студентка очного отделения, нанятая в качестве няни.

Все секреты ее жизни были раскрыты, ее раздели догола, как беспомощного грудного младенца перед купанием.

— Я вполне могу справиться с воспитанием собственных детей и уходом за престарелым больным человеком.

Конечно, перед их поездкой в Грецию выглядела она не лучшим образом, но заявлять, что она на грани нервного срыва, было просто смешно.

— Неужели ты не в состоянии оценить, насколько выгодно для тебя замужество? Ты слишком долго несешь на своих плечах тяжелое бремя забот, не деля его ни с кем. Я хочу тебе помочь. Кассия будет присматривать за детьми, а Ева и Нисса обретут полную семью, где есть и мать, и отец. Как и должно было быть с самого их рождения.

Леандрос, возможно, не догадывался, как удивительно точно он описал самую заветную мечту Саванны. Она хотела создать счастливую семью, которой так не хватало в детстве ей самой. Она выскочила замуж слишком рано, не взвешивая и не обдумывая своего решения. Но супружеская жизнь с Дионом превратила все ее грезы в сплошной кошмар. Чем предложение Леандроса по сути отличалось от предложения Диона?

— Я смогу финансировать лечение твоей тетушки и ее пребывание в частной клинике.

— Ей нужно, чтобы рядом была я.

— Врачи говорят, что состояние ее тяжелое и она давно не узнает тебя. Несомненно, ей нужен хороший уход. Но ухаживать за ней должна не ты, а профессионалы. Тебе же необходим полноценный отдых. Ты устала и физически, и морально. Это заметно даже мне, хотя ты еще и суток не провела в Греции.

Она рассмеялась.

— Ну, правильно. Теперь ты выдаешь заботу обо мне и моем здоровье за вескую причину для того, чтобы жениться на мне. Ты уж определись. Или ты хочешь мстить, или ты хочешь заботиться о семье.

Перспектива исполнять роль подневольного инкубатора для воспроизводства потомства Леандроса Кириакиса принимала все более угрожающие размеры в ее воображении. Она не сможет заново пройти через такое унижение и боль. Пока она не забеременеет, ее из месяца в месяц будут обвинять в бесплодности, или в приеме противозачаточных средств, или в несовместимости с супругом.

По своему собственному опыту Саванна знала, что сам факт беременности отнюдь не сокращал унизительного перечня претензий. Ее муж всегда хотел сына. Законного наследника клана Кириакисов. Леандрос, так же как и Дион, будет ждать и требовать рождения полноправного преемника. Тем более что он потерял сына и вполне внятно объяснил ей, что она должна компенсировать его утрату.

— Я восстанавливаю справедливость, Саванна. Я не ищу возможности отомстить. Справедливость не противоречит реальности, напротив, она предоставляет тебе определенные преимущества, которые ты найдешь в браке со мной.

— Преимущества… — Голос Саванны совсем затих.

Так вот как он рассматривал положение вещей?

— Дорогая моя, тело твое пылает огнем от одного моего прикосновения. Не думаю, что у нас возникнут проблемы, если мы захотим иметь детей, — продолжал он.

Позорный румянец залил ей щеки, когда она решилась посмотреть ему прямо в глаза.

— А если я не смогу иметь детей? — выдавила из себя Саванна, отчаянно пытаясь придать своему голосу хоть какую-то твердость и уверенность.

— Ты уже родила двух замечательных девочек. Не это ли лучшее доказательство того, что вряд ли у нас будут проблемы с детьми? Петра забеременела месяца через два, после того как мы решили завести детей. Не понимаю, с чем связаны твои опасения?

Саванна сложила руки на животе, словно интуитивно пыталась защитить свое чрево.

— Но если непредвиденное все же случится? Что тогда?

— Какие у тебя основания для беспокойства? У тебя были хирургические вмешательства или еще что? — Казалось, что его оскорбляла даже мысль о преждевременном прерывании потенциальной беременности Саванны.

Саванна тяжело вздохнула.

— Нет, никаких операций не было. Я никогда не принимала противозачаточных лекарств, — сказала она и вспомнила, как в течение первого года ее супружества Дион бесконечно упрекал ее в бесплодии.

— Тогда не о чем беспокоиться.

— Я не хочу выходить за тебя замуж.

Он отрицательно покачал головой и встал с дивана.

— Ты слишком упрямая.

— Да. И я не буду твоей женой, — сказала она более убедительно.

— Будешь. Ты передо мной в долгу. Елена и Сандрос — тоже твои кредиторы. И, наконец, у тебя есть обязательства по отношению к собственным детям.

Саванна вскочила с дивана. Его последнее огульное утверждение переполнило чашу ее терпения и разрушило ту крепкую преграду, за которой она так тщательно скрывала свой гнев. Ее основным предназначением было любить и оберегать своих детей. В ее функции никак не входило гарантировать им почетное место в семье, которая уже давно отвернулась от них, навсегда вычеркнув из списка своих членов их мать.